– Вы всегда верите на слово преступнику?
– Никогда, – буркнул Георг, сжав челюсти.
– В таком случае как вы могли ее отпустить?
– С подпиской, – снова буркнул Ипсиланти.
– Я слышал, слышал, – удрученно покивал Лев Кондратьевич, давая понять, что вокруг него расплодилось дураков, как в огороде сорняков. – Ну, а вы, Валерий Павлович? Вы согласны с действиями Георга Марковича?
– А что я? – встрепенулся Краснов, предпочитавший не лезть на рожон. – Дела расследует Георг, ему видней…
– Хватит, хватит, – вяло махнул рукой прокурор, отвернув лицо в сторону, мол, глаза бы мои на вас не глядели. – Столько улик, а они поверили какой-то бабе! Где обратные доказательства? Ловко она вас…
– Лев Кондратьевич, Марьяна не сбежала, – вкрадчиво начал Краснов. – Ей разъяснили, что в случае побега мы подадим в розыск, ее найдут – и тогда…
– Посмотрим, посмотрим, – не желал слушать Головко и рявкнул: – Времени прошло мало, поэтому не сбежала. Хорошо, допустим, все так и было, как она вам наплела. Но вы, Георг, подвергаете ее опасности, выпустив. Если действительно Елецкого убила не она, то настоящий убийца попытается прикончить ее…
– У нее на хвосте сидят по очереди два оперативника, – поспешил оправдаться Краснов. – Уж как-нибудь не дадут…
– Сами себе создали проблемы, – проворчал прокурор. – Вместо того чтобы использовать людей на дело, вы их заставили охранять сомнительную особу, место которой в изоляторе. Что с Летовой?
– Пока ничего, – сказал Краснов.
– Как продвигается дело по Фисуну?
– Да, в общем-то… – замялся Краснов.
– Никак, – догадался Лев Кондратьевич.
– Выясняем потенциальных заказчиков, – сказал Ипсиланти. – Извините, но заказные убийства расследуются годами, а вы хотите…
– Скажите спасибо, что живем не в Москве. Там журналисты вас уже давно склоняли бы во всех СМИ. Хотя мне и здесь приходится от них отбиваться. Идите.
Ипсиланти и Краснов вышли, после чего Георг резко выдохнул. Он всегда так делает, когда хочется кого-нибудь послать далеко-далеко.
– Что ты заводишься по пустякам? – следуя за Ипсиланти, проговорил Краснов. – От тебя не убудет, если выслушаешь нагоняй. Должность у него такая – нагоняи раздавать.
– А у меня не то настроение, чтобы смотреть, как он самоутверждается на мне. Сам лишний раз пальцем не пошевелит, зато…
– Он строгий, но справедливый.
– Валера, ты хоть не плети ахинею. Пока, я устал.
* * *
Мятежный курил, сбрасывая пепел в окно машины. Он уже неважно соображал, иногда ловил себя на том, что вообще ни о чем не думает и ничего не видит. Это состояние озадачивало Олега, ведь выходил он из него довольно туго, как из другого измерения выплывал. Мятежный вообще был склонен к вредоносному самокопанию, заканчивающемуся самобичеванием. Пробовал пить – не помогало. А в состоянии прострации есть плюс: оно давало давно забытый покой, как будто находишься в полете, но когда ты летишь один и очень высоко. Кончилось тем, что он искусственно вызывал состояние другого измерения, сосредоточиваясь на пустоте, когда из головы выбрасываются какие бы то ни было мысли. Он курил в этом своем другом измерении, наслаждаясь бесчувственностью, поэтому не сразу услышал, что к нему обращаются, а только когда кто-то повторил:
– Слышь? Закурить не найдется?
Вырулив из полета, Мятежный вернулся на грешную землю, досадуя на попрошайку. Он машинально достал пачку, протянул, не глядя…
– Не двигайся! – сказал вдруг попрошайка, а виска Мятежного коснулась ледяная сталь.
– Что? – не понял он.
– Не двигайся! – шикнул неизвестный, затем предупредил: – Пристрелю.
Мятежный скосил глаза и задохнулся: в руке попрошайки был пистолет, его дуло касалось виска. Пока Олег пытался сообразить, что делать, тот приказал:
– Дверцы открой! Быстро!
Чего не сделаешь под дулом пистолета… Сзади на сиденье плюхнулся еще один неизвестный, теперь дуло уперлось в затылок, а тот, кто просил сигарету, обошел машину и приземлился на место пассажира рядом с Мятежным.
– Поговорим? – предложил Осокин. Сигарета ему была не нужна, это был повод, чтобы посмотреть, есть ли еще кто в машине. А водитель серой иномарки сидел, словно окаменев, не шевелился. Дар усмехнулся: – Расслабься.
– Кто вы? – выдавил Мятежный, чувствуя, как ужас заполняет нутро.
– Не важно, кто мы, нас интересует, кто ты? – сказал Дар. – Что ты здесь делаешь?
– Жду знакомого, он должен прийти…
– Долгонько ждешь, много суток подряд. Тебя приходит сменить на ночь сосунок в черно-красной куртке, а днем ты заступаешь на дежурство. Так что делаешь здесь?
– Мне негде жить, я живу в машине… – нашелся Мятежный.
Тот, кто был сзади, назвал его домашний адрес и больше ничего. Олег понял: эти люди пришли с конкретной целью, они следили за ним. Он осторожно повернул лицо к сидящему рядом, а он в маске. Второго не рассмотреть, слишком мало света в машине, да и не преследовал такой цели Мятежный – запомнить неожиданных пришельцев.
– Что вы хотите? – спросил он, чувствуя поток силы от человека-маски, той силы, которой у самого никогда не было.
– Я, кажется, ясно спросил: что ты здесь делаешь? – Мятежный молчал, и Дар ответил сам, решив продемонстрировать свою осведомленность: – Ты пасешь Вия.
Мятежный вздрогнул. Он не умел скрывать ни страх, ни растерянность. Нервы натянулись до предела, он не знал, кто его накрыл, и молчал Мятежный потому, что подозревал: это ловушка, скорей всего, Калюжник его проверяет.
– А о чем вы договаривались вчера в баре? – добил его Дар.
– В каком баре? – выдавил Олег, лоб которого покрылся испариной.
– Не прикидывайся. Бар на Монтажной улице. Вы сидели за разными столиками, но рядом. И встречался ты со следаком…
– Говорите прямо, что вам нужно? – перебил поток опасной информации Мятежный.
– Калюжник.
– Зачем?
– Много задаешь вопросов, – на всякий случай грозно сказал Дар. – Твое дело – отвечать. Я хочу встретиться с Калюжником, и ты об этом ему передашь.
– А как мне вас ему назвать?
– Никак. Скажешь, у меня для него кое-что есть. Завтра на пустыре в восемь утра. И предупреди: чтобы без братков, один пришел, иначе пожалеет. Передай, передай. Не бойся, речь пойдет не о тебе и следаке. Ты понял?
– Да.
Неизвестные выскочили из машины и растаяли. Мятежный не двигался некоторое время, потом трясущимися руками стер с лица пот и завел мотор. Была не была – он ехал, возможно, в пасть тигра. Если Калюжник знает об Ипсиланти… пусть уж все разом и закончится. Так жить просто нельзя.