Бодлер - читать онлайн книгу. Автор: Анри Труайя cтр.№ 4

Новое жилище тоже понравилось Шарлю, хотя он и воспринял переезд как чересчур резкое расставание с прошлым. Зато тут он почувствовал себя еще ближе к матери. Его страстная любовь к ней усиливалась с каждым днем. Вспоминая об этом светлом времени, он написал много лет спустя в той части личных дневников, которые назвал «Фейерверками»: «Раннее влечение к женщинам. Запах мехов я путал с запахом женщины. Помню… В общем, я любил мать за ее элегантность». В этом же духе, в «Опиомане» («Искусственный рай») он описал, намекая на собственный опыт, детство английского писателя Томаса де Квинси, где речь идет о первых переживаниях его героя в мире, населенном одними женщинами: «Мужчины, воспитанные женщинами и среди женщин, не совсем похожи на других мужчин […] Мужчина, с самого начала и надолго оказавшийся в мягкой атмосфере женщины, в аромате ее рук, ее груди, колен, волос, ее просторных и мягких одежд […] перенимает у нее нежность кожи и особенности интонации, некую двуполость, без которых гений, даже самый самобытный и мужественный, остается по отношению к совершенству в искусстве существом неполноценным. В общем, я хочу сказать, что именно ранний вкус к женскому „миру“, mundi muliebris, ко всей этой изменчивости, к блеску и аромату, порождает гениев высшего порядка».

Шарлю хотелось, чтобы эта их идиллия между матерью и сыном длилась бесконечно. То было безгрешное сладострастие, счастье до возникновения Зла, ощущение надежности и ощущение телесного единства, уютный замкнутый мирок, живущий по законам эгоистических привычек влюбленной пары. Но с некоторых пор Каролина явно переменилась. Весной 1828 года к ней стал наведываться с визитами некий офицер в безукоризненной форме, с увешанной наградами грудью и взглядом победителя. Время от времени они выходили вместе в свет, оставляя Шарля на попечение Мариэтты, которой вроде бы нравилась подобная перемена в укладе жизни. На вопрос мальчика она ответила, что этого господина зовут майор Опик. Шарля заинтриговала странная фамилия. Не правда ли, похоже на название куста с острыми колючками? Уже одно звучание этого слова заставляет насторожиться. В действительности же Жак Опик — военный с замечательным послужным списком. Сын ирландского офицера, погибшего в войне за Францию, он окончил училище для детей военнослужащих — Сен-Сирский коллеж, участвовал в походах императора в Австрию, Испанию, Саксонию, затем присоединился к Наполеону во время «Ста дней», но при Реставрации не пострадал — благодаря покровительству князя Хлодвига Гогенлоэ. Получив орден Почетного легиона, а затем большой крест Святого Людовика, он быстро продвигался по службе. Находясь на хорошем счету, он очень скоро занял должность командира батальона. Когда он познакомился с Каролиной, ему было тридцать девять лет, а ей тридцать пять. И возраст, и вкусы оказались вполне совместимыми. Каролина все чаще и чаще произносила в присутствии Шарля с подчеркнуто безразличной интонацией имя этого любезного, но чопорного и словно вросшего в свой мундир человека.

Однажды, постаравшись все же смягчить удар, она сообщила сыну, что скоро вторично выйдет замуж. Со дня похорон Франсуа Бодлера прошло к тому времени немногим больше полутора лет. Срок для вдовы не слишком долгий! Шарль был ошеломлен. Первой его реакцией стал бунт. Он-то полагал, что мать думает только о нем, а тут какой-то чужак тайком занял его место. Лаская и обнимая сына, она коварно изменила ему. Теперь он становился действительно сиротой. Снедаемый ревностью, он сперва избегал майора Опика, когда тот приходил в их дом, но потом, видя, что этот человек полон наилучших намерений по отношению к нему, смирился. Со своей стороны, Альфонс, все еще живший в квартире на площади Сент-Андре-дез-Ар, начал подумывать о женитьбе на некой девице, Фелисите Дюсесуа. Он считал вполне нормальным, что его мачеха готовится «начать жизнь заново». Его одобрительное отношение к планам Каролины привело к тому, что и сводный брат в конце концов смирился с грядущими переменами. Шарль пришел к выводу, что этот «претендент», надо надеяться, будет не хуже любого другого и что, если уж так складываются обстоятельства, приятнее иметь отца, у которого не стариковская внешность. Главное ведь, чтобы мать была счастлива, не так ли? Судя по тому, как Каролина выглядела, она находилась на вершине женского блаженства. Похоже, она даже похорошела.

Получив от начальства разрешение жениться на вдове Каролине Бодлер, майор Опик поспешил опубликовать в газете объявление о предстоящем бракосочетании в десятой мэрии Парижа. 31 октября 1828 года семейный совет принял к сведению проект брачного договора и назначил будущего супруга вторым опекуном Шарля. 4 ноября в присутствии мэтра Лаби, нотариуса в Нёйи, был подписан брачный контракт, а 8 ноября в присутствии нескольких свидетелей из близких людей мэр назвал Жака Опика и Каролину мужем и женой. Во время первого бракосочетания Каролина не имела права на церковное венчание, а вот на этот раз она не преминула им воспользоваться. Чета получила брачное благословение в церкви Святого Фомы Аквинского. Шарль в торжестве, скорее всего, не участвовал. Оставшись дома с Мариэттой, он и сам не знал, радоваться ли тому, что у него теперь есть новый отец, или горевать оттого, что мать впускает чужака в свою спальню.

Молодожены поселились в доме 17 по улице Бак, но пробыли вместе совсем недолго: вскоре после свадьбы Опику пришлось уехать в Люневиль, где его ждала должность адъютанта при маршале Гогенлоэ. Перед этим он отправил супругу в деревню Во, вблизи Крейя, в департаменте Уаза. Она направлялась туда как бы затем, чтобы отдохнуть у хорошей знакомой мужа, г-жи Энфрэ. Но были и другие причины:

2 декабря 1828 года у нее случился выкидыш, произошло это в присутствии врача, который и сообщил об этом случае в мэрию. Мертворожденная девочка была зачата до бракосочетания, что могло бы запятнать репутацию матери. По-видимому, именно неуместная беременность и побудила Опика ускорить оформление своего брака с Каролиной. С пустой утробой и безоблачным настроением та провела в деревне положенные три недели, а незадолго до Рождества вернулась в Париж, где ее радостно встретили Шарль и Мариэтта. Они отправились навстречу ей на остановку прибывшего из Крейя дилижанса, а затем на извозчике все вместе добрались до улицы Бак. «Я помню одну прогулку в фиакре, — писал Бодлер матери 6 мая 1861 года. — Ты приехала тогда из больницы, где тебе пришлось некоторое время пожить, и показывала мне, чтобы доказать, что думала обо мне, рисунки пером, сделанные специально для меня».

После этого выкидыша, о котором она старалась никому не рассказывать, Каролина стала наслаждаться удовольствием быть образцовой супругой при великолепном муже, в почтенной семье, наслаждаться привилегированным общественным положением, квартирой, где есть все, чего ни пожелаешь. Опик опять был рядом с ней. Все вернулось на круги своя. Месяц спустя она писала своему пасынку, по-прежнему жившему на площади Сент-Андре-дез-Ар: «Спешу сообщить Вам, дорогой Альфонс, что я приехала из деревни и наконец обустроилась в Париже. Если окажетесь вблизи улицы Бак, заходите к нам, поболтаем, пообедаем по-семейному; Ваш братишка все время говорит о Вас и будет очень рад Вас повидать. Господин Опик тоже будет счастлив увидеть Вас в нашем доме, а я, дорогой Альфонс, питающая к Вам материнские и дружеские чувства, жду Вас просто с нетерпением».