Лукреция Борджиа - читать онлайн книгу. Автор: Сара Брэдфорд cтр.№ 87

Ввиду трудности сохранения свежести продуктов необходимо было использование консервантов — соли или сахара. В кухне Лукреции самым полезным животным считалась свинья. Свинину готовили разными способами, делали разнообразные колбасы, в том числе салями, сырокопченую ветчину. Охотно употребляли соленые языки, считали, что это очень практично. С Востока привозили сахар и различные специи: перец, корицу, мускатный орех. Использовали овощи — редис, морковь, чеснок, репчатый и зеленый лук, порей. Очень любили пряные травы: базилик, шалфей, лавровый лист, майоран, мяту и розмарин. Сахар считался роскошью, его употребляли не только для приготовления кондитерских изделий, но и для мясных и рыбных блюд. Поступал он с Востока через Венецию, либо его покупали в Генуе, а туда, в свою очередь, его привозили из Мадейры. Изабелла д'Эсте особенно любила засахаренные фрукты и специи и часто заказывала их у Лукреции. В Ферраре выращивали каплунов, телят, павлинов и цесарок, козлят, уток и лебедей. В охотничий сезон стол пополнялся дичью, а в пойме реки По имелись лагуны, каналы и озера, где водилась самая разнообразная рыба, в том числе и угри из Комаккьо. Изабелла присылала карпов из озера Гарда. Пользовались популярностью сыры и блюда из пасты.

Трапеза при дворе была ритуальным действом, пиршественные столы устраивались в разных помещениях в зависимости от времени года. Столы на треножниках накрывали белыми скатертями, салфетками и изысканно украшали, благо фамильных сервизов, серебра, золотой посуды и хрустальных кубков было в достатке. В военные годы, правда, фамильным сервизам Эсте и Лукреции был нанесен урон: немало посуды либо переплавили, либо отдали ростовщикам, чтобы достать деньги для обороны Феррары. Порой придворным приходилось есть из керамических тарелок, но ведь герцог Альфонсо изготовил их своими руками! Во время праздников стены украшали лучшими шпалерами. Гостям подавали ароматную воду: перед началом трапезы и между переменой блюд они мыли ею руки. Ароматизировали воду розовыми лепестками, лимоном, миртом, мускусом: ароматными были даже зубочистки. Скатерти меняли перед каждой переменой блюда. На столы раскладывали душистые травы. Горячая перемена блюд, включавшая по меньшей мере по восемь яств, сменялась холодными закусками. Пиршества при дворе Лукреции превратились в изысканные представления. Здесь все — от украшения стола, буфета и помещения, обслуживания и организации музыкального сопровождения и интермеццо — задумывалось и осуществлялось самым знаменитым распорядителем пиров того времени Христофором Мессисбуго. На службу к Эсте он поступил в 1515 году, а происходил из старинной феррарской семьи, и социальный статус его был достаточно высок для того, чтобы дважды принимать Альфонсо в собственном доме. Его книга «Пиры» («Banchettl»), опубликованная посмертно, стала широко известна. В развлечениях, как и в театре, и в архитектуре, двор Эсте конца XV и первой половины XVI столетия задавал тон всем дворам Италии.

По расходным книгам Лукреции можно судить о том, как она вела хозяйство. 24 января 1516 года, к примеру, ее управляющий перечисляет двадцать пять телок по именам, среди них есть Фиалка и Роза. В пятистраничном счете расписаны ее затраты на покупку обуви для себя и своих близких, в том числе для Джироламо Борджиа, сына Чезаре. Еще одна бухгалтерская книга за 1507 год, в ней приведены денежные суммы, которые банкир Винченцо по приказу Лукреции, выплатил самым разным людям: например, Доменико Сфорца за две бутылки мальвазии; книготорговцу Асканио Вилафоро за переплет семи книг для Лукреции; жалованье людям, состоящим у нее на службе, в том числе граверу, преданному «испанцу Санчо»; а также Туллио, служившему Джованни Борджиа, и Бартоломео Гротто, его учителю, и Кола, одному из его слуг. Имеется здесь запись о выплате денежной суммы Сиджизмондо Нигрисоло за сундучок, который он отдал Далиде Пути, певице Лукреции. Здесь же мы находим записи об оплате работы столяра, гонорар певцам, Тромбончино и Порино; деньги, заплаченные ювелирам; испанской (возможно, еврейской) вышивальщице; седельщику; некому Кателине дель Форно, возможно, члену семьи Мазино; художнику Томазо да Карпи. Официальные ежегодные отчеты Лукреция добросовестно писала сама. Она продолжала это делать до самой смерти.

Альфонсо продолжил работу над отделкой новых помещений палаццо Корте, в том числе собственных апартаментов (camerini) «скрытом проходе» (via coperta). В 1508 году, пока ему не помешала война, были начаты работы над «мраморной студией», предназначенной для коллекции античных и современных скульптур, а также других произведений античности, но завершена была лишь отделка маленькой капеллы, облицованной мрамором, а также соседних комнат, стены которых были выполнены из венецианского ореха. В это же время скульптор Антонио Ломбарде выполнил серию мраморных барельефов, которые Альфонсо заказал ему два года назад для своей «мраморной студии». Двадцать восемь этих барельефов находятся сейчас в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. На одном из них проставлена дата и высечена надпись: «В 1508 году Альфонсо, третий герцог Феррары, заказал это ради собственного удовольствия», на другом барельефе начертана цитата из Цицерона, подчеркивающая сдержанный характер Альфонсо: «Никогда не одинок меньше, чем наедине с собой» ^[52]. В начале 1518 года Проспери отметил, что строительные операции Альфонсо совершаются «с бешеной скоростью». Он расширил часть скрытого прохода и построил несколько новых помещений. В начале апреля были вставлены окна, и теперь семейство обедало в первой Золотой комнате (camera dorata). 17 апреля, судя по имеющимся свидетельствам, Альфонсо, работая на лесах в одной из комнат, перенес приступ сильной боли: он страдал от желчекаменной болезни, от которой лечился «сиропом». Снаружи стены помещений — camerini — были закончены, мраморные полы выложили к концу августа. 4 октября Проспери доложил, что Альфонсо каждый день наблюдает за работами над camerini: окна там были уже вставлены — и рамы, и стекла, но дела еще было много, и вряд ли можно было ожидать, что Альфонсо сможет там спать зимою. Когда Изабелла увидит все своими глазами, рассказывал он, то согласится, что выглядит все в два раза лучше, чем раньше: «Тем более что на маленькой площади вновь установили торговые ряды, и теперь там, как и на большой площади, будут продавать разные товары. Еще Вы заметите над дверными проемами camerini бюсты и скульптуры работы античных и современных мастеров, а сама студия изумительно украшена…»

Работы продолжались и в отсутствие Альфонсо. В ту зиму герцог был при французском дворе: «Построили мостик, или, как говорят у нас, pezolo. Он соединяет помещение, в котором в жаркую погоду герцогиня дает аудиенции, с апартаментами дочерей господина Аннибала [Бентивольо). Ранее эти апартаменты занимал синьор Никколо Корреджо, а до него — герцог Борсо. Мост этот сделан для того, чтобы удобнее попадать в комнаты герцогини. Закончили балкон при герцогских покоях, оттуда можно видеть овощной рынок».

У Альфонсо обнаружилась неизвестное ранее пристрастие и проявился вкус к внутренней отделке помещений. Его племянник, сын Изабеллы, Федерико, посетив Феррару в июне 1517 года, жил в комнатах, где работы были уже завершены. Они произвели на него большое впечатление. Мраморную студию он назвал «самым красивым помещением, отделанным карарским мрамором и украшенным настенными панелями с барельефами и лиственным орнаментом. Он упомянул вазы и скульптуры, современные и античные, изготовленные из мрамора и металла…» Костабили сказал Федерико, что Рафаэль подыскивал для Альфонсо произведения античного искусства в Риме. Альфонсо нанимал самых знаменитых художников своего времени. 19 февраля 1518 года Тициан прислал ему рисунки для двух балконов. На протяжении всего этого года продолжались работы над оформлением новых комнат, настилали мраморные полы, отделывали карнизы, фризы, строили камины, стеклили окна, золотили потолки и красили фасады.