Лукреция Борджиа - читать онлайн книгу. Автор: Сара Брэдфорд cтр.№ 66

Джулио находился в своем дворце на улице Ангелов, проверяя действие ядов на кошках, собаках и голубях. В конце апреля Лукреция, любившая Джулио, почувствовала, должно быть, неладное и, возможно, по этой причине, а может быть, из страха, что Ипполито может ему навредить, безуспешно пыталась заставить Джулио уехать из Феррары. Альфонсо, возможно, по ее наущению послал Хуана Луку Поцци к Джулио с приказом уехать из города, но Джулио снова отказался и по-прежнему оставался на месте, когда в мае Альфонсо снова уехал из Феррары. Про-спери, ранее оптимистически докладывавший Изабелле, что Альфонсо может спокойно уезжать, «потому что мадонна и Ваши братья настроены мирно», через какое-то время сделал любопытное замечание о Джулио: он, мол, волен ехать и идти куда захочет, однако нигде не появляется, сидит в своем палаццо или в саду, либо проводит время в конюшне.

С помощью шпионов Ипполито собрал кое-какую информацию. 24 мая Проспери сообщил, что по приказу кардинала арестовали одного из слуг Джулио, некоего Иеронима. Причина задержания Проспери была неизвестна, да он и не собирался ее выяснять, предположив, что это — очередной эпизод проявления вражды одного брата к другому: «Да поможет Господь разрешить эти разногласия!» 13 июня пришло сообщение: по приказу Ипполито арестовали в Романье и привезли в Феррару слугу дона Ферранте, Андреа делла Матта. Иероним уже сидел в тюрьме замка. «Да возложит Господь руку свою на всех нас с любовью и миром» — такова была реакция Проспе-ри на арест. Кроме слуги Джулио и слуги Ферранте, в заговор вовлечен был еще один человек по имени Туттобоно. Его тоже арестовали. Очень скоро Андреа и Туттобоно выпустили на свободу. Арест последнего человека по неизвестной причине ужаснул Ферранте. Он написал отчаянное письмо Изабелле, умолял ее забрать Джулио из Феррары и дать ему убежище в Мантуе. Историк заговора подозревал, что Туттобоно являлся агентом-провокатором. Подослал его, скорее всего, Ипполито. Задачей агента являлось раскрытие заговора. Освобождение провокатора вместе с Андреа сделано было ради обмана Джулио: необходимо было, чтобы он поверил в свою безопасность. 19 июня Проспери сообщил, что лучников послали арестовать Жиана Канторе: «Причина, как я понимаю, в том, что под предлогом морской болезни он отказался ехать с герцогом на корабле. После он бежал, не сказав никому ни слова, и герцога это обеспокоило. Другие, — добавлял он, — считают, что побег его вызван раздорами между кардиналом и доном Джулио, а распри эти дошли до такой точки, что я ничуть не верю в их примирение». Кажется, что Жиан Канторе, взявшись сопровождать Альфонсо, задумал отравить герцога во время путешествия, однако нервы у него сдали, и он сбежал, чтобы конспираторы не заставили его навсегда замолчать.

Тем временем Альфонсо, засвидетельствовав Венеции свое почтение, продолжил путешествие. 15 мая он сел на корабль и в сопровождении большой компании, в том числе Никколо да Корреджо и врача Франческо Кастелло, поплыл по каналам. Они хотели посетить ярмарку, проводимую каждый год в Ланчано. Там устраивали праздник с потешными боями, грубыми развлечениями, и Альфонсо был до всего этого охотник. В Ланчано он повстречал двух венецианцев, капитанов военных галер, после чего, распустив большую часть своей компании, продолжил вместе с ними путешествие по Адриатике. С Лукрецией он поддерживал постоянную связь. Высадившись инкогнито в Трани (Апулия), прежде чем двинуться в Бари, он обозрел с колокольни местность. В Бари жила сейчас его кузина. Изабелла Арагонская, вдова Джангалеаццо Сфорца. Лукреция доверила ей своего сына, Родриго Бисельи. Видел ли его Альфонсо, осталось неизвестно. Вместе с двумя венецианскими капитанами Альфонсо отбыл в Рагузу, на побережье Далмации, а затем — в Корфу. Гонялись за пиратскими кораблями, надеясь захватить их. У Альфонсо, впрочем, была другая цель: он хотел понять, какую позицию занимают венецианцы на Адриатике. Узнав об этом, в Венеции разъярились: двух своих капитанов посадили в тюрьму, а посла Альфонсо, Никколо да Корреджо, отослали. Корреджо заявил о своей невиновности, ссылаясь на то, что Альфонсо вручили верительные грамоты. Попытки Альфонсо сблизиться с Венецией провалились, теперь он на собственном опыте убедился в высокомерии синьории. Пришлось вернуться, и 2 июля он прибыл в Феррару, как всегда, быстро и неожиданно, так что выехавшие ему навстречу Ипполито и Ферранте с ним разминулись.

Уступив совету Изабеллы, а возможно, и Лукреции. Джулио уехал от греха подальше в Мантую. Но ни Ферранте, ни другие заговорщики, похоже, не подозревали о близкой опасности. Альфонсо в дружеской манере написал письмо Боччетти и предложил ему разные милости. Все думали, что подозрение падает в основном на Джулио. Изабелла и Франческо послали в Феррару Капилупо с миссией примирения, однако Альфонсо потребовал, чтобы Джулио лично вернулся в Феррару и объяснил ему свои поступки. 22 июля он послал Джулио ультиматум: «Если в течение двух дней Вас здесь не будет, мы решим, что возвращаться Вы не хотите, и тогда мы возбудим в отношении Вас дело». Через Никколо Корреджо Джулио ответил, что ехать отказывается, дескать, «у него есть все причины опасаться, не зря же он покинул Феррару», к тому же Изабеллу предупредили, что, если он не уедет, ему будет плохо. Предупреждение это было сделано, по-видимому, по наущению Ферранте во время ареста Туттобоно.

Гонзага попросил о гарантиях безопасности для Джулио либо о предоставлении по меньшей мере двух дней отсрочки. Альфонсо в письме от 25 июля написал, что он, разумеется, гарантирует Джулио безопасность: зла ему никто не причинит, а в особенности Ипполито, однако, если докажут, что Джулио злоумышлял против него, он от такой гарантии откажется.

События развивались бурно: следствие началось 22 июля; 25-го арестовали и отправили в тюрьму Альбертино Боччетти, 26-го, струсив, Ферранте донес герцогу на Джулио. В паническом письме сообщил он об этом Франческо Гонзага и попросил за себя вступиться:

Гонзага, однако, -отказался передать Джулио Костаби-ли и Сиджизмондо и получил от Альфонсо взволнованное письмо. Герцог слег в постель с лихорадкой: так растревожили его эти события. Без сомнения, он испытал сильный шок, когда узнал, что братья готовили против него заговор. В письме Гонзага он написал, что в отношении Ферранте раскрылось много других фактов, а потому он посадил его в тюрьму замка. Наивно веря в дружеское расположение к нему Франческо Гонзага, герцог напомнил ему об обязательствах, которые они дали друг другу как правители соседних государств — «быть заодно друг с другом во всех испытаниях». Доверял он Франческо напрасно — два дня спустя Гонзага написал племяннику папы, Галеотто делла Ровере, кардиналу собора Сан-Пьетро-ин-Винкула, с просьбой выступить в защиту Жиана Канторе: «Я всегда считал его [Жиана Канторе] хорошим человеком, такого же мнения придерживался о нем достопочтенный герцог Эрколе, покойный мой свекор». Причину такого поступка Гонзага трудно понять: к тому времени соучастие Канторе в заговоре и предательстве его хозяина, Альфонсо, были безусловно доказаны. По мнению Баччелли, объяснялось это враждебным отношением Гонзага как к Альфонсо за его провенецианскую политику, так и к Никколо да Корреджо, который всячески этой политике способствовал. Рим разделял чувства Гонзага, к тому же братоубийственная война в семействе Эсте произвела там на всех крайне неприятное впечатление.