Первая советская атомная подлодка. История создания - читать онлайн книгу. Автор: Николай Мормуль, Лев Жильцов, Леонид Осипенко cтр.№ 61

Готовили камеру командир дивизиона живучести и два мичмана. В камеру спустился сверху командир лодки, видимо, проверить, как идет подготовка. Личный состав был уже весь наверху — на верхней палубе и в рубке. При быстром возрастании дифферента верхний люк камеры быстро захлопнули сверху, хотя в камеру и попала вода, уменьшив ее запас плавучести. Мичман В. Слюсаренко находился с нижней стороны камеры, то есть в лодке, так как он оповещал оставшегося на вахте капитана 3 ранга Испенкова о выходе наверх. Испенкова спасти не удалось. Несмотря на громадный дифферент на корму (около 80°), мичмана Слюсаренко втащили за руки в камеру и закрыли нижний люк.

По стечению обстоятельств в камере остались пять человек: командир капитан 1 ранга Ванин, капитан 3 ранга Юдин, мичманы Слюсаренко, Черников и Краснобаев. В живых останется только Слюсаренко, его выбросило избыточным давлением, после того как камера всплыла на поверхность и самопроизвольно отдраился люк.

Мичман Слюсаренко рассказал комиссии (магнитофонная запись):

«Командир сказал: „Отдавайте скорее ВСК“. Слышно было, как трескались переборки… Я спросил: „Какая глубина моря?“ — Сказали: 1500 м. Глубиномер показывал 400 м и стрелку зашкаливало… Командир сказал, что если достанем дна, то ВСК раздавит, и тут под нами раздался удар, как взрыв бомбы, затем большая вибрация… Кто-то крикнул: „Включиться в ИДА“. Включились я и Черников, остальные не включились. Юдин потерял сознание, и его била судорога, он хрипел. Командир с верхнего яруса стал давать указание, чтобы мы включили в ИДА Юдина, что мы с Черниковым сделали с большим трудом. После того как мы включили Юдина и положили удобно на скамейке, он стал делать редкие, но глубокие вдохи, я полез наверх посмотреть, что с командиром, так как команд его уже не было слышно. Командир сидел на скамеечке, свесив голову, и хрипел, возле его ног лежал ИДА. Краснобаев лежал на боку и никаких признаков жизни не подавал. Свой ИДА он с места так и не взял».

Далее из объяснительной записки: «В течение одной-двух минут ВСК всплыла. Черников успел только наполовину подняться наверх. В этот момент избыточным давлением, которое было внутри ВСК, сорвало с защелки верхний люк ВСК, и Черникова пробкой выбросило наверх. Меня тоже выбросило, но только наполовину. Черникова увидел в 20 метрах от ВСК. В открытый люк хлынула вода, и в течение пяти — семи секунд ВСК набралась воды и камнем ушла на дно. А я остался наверху».

В 18.20 плавбаза «Алексей Хлобыстов» поднимет на борт 30 оставшихся в живых подводников, трое из которых умрут по пути в Североморск. Таким образом, из 69 членов экипажа четверо погибли во время пожара, 38 утонули или умерли от переохлаждения. Некоторые журналисты напишут, что в живых остались те, кто вел себя активно, чуть ли не делал гимнастику в ледяной воде. Человеку, попавшему в холодную воду, как раз наоборот рекомендуется поджать ноги к животу и прижать руки к телу, чтобы сохранить тепло в паху и под мышками.

Через четыре года экспедиция к «Комсомольцу» попытается поднять всплывающую камеру (ВСК), но эта попытка, к сожалению, окажется неудачной.

На помощь лодке

Под давлением прессы и общественного мнения военным руководителям пришлось давать отчет о своих действиях. Так, подробный анализ операции по спасению «Комсомольца» сделал в прессе министр обороны СССР Д. Язов. Вот что он писал в «Литературной газете» 17 мая 1989 г. в ответ на запрос народного депутата СССР Г. Петрова:

«Первый сигнал об аварии был получен на командном пункте главного штаба ВМФ и на КП Северного флота в 11.41. Однако ввиду больших искажений нельзя было определить, с какой именно лодки он поступил. Не дожидаясь уточнения обстановки, оперативный дежурный флота объявил боевую тревогу спасательному отряду. (…) В 12.19 был получен четкий сигнал с указанием местонахождения лодки. В 12.34–13.10 в район аварии из Североморска вышел спасательный отряд в составе спасательного судна, подводных лодок „Карабах“ и спасательного буксира „СБ-406“. (…) В 13.17 начали движение в район аварии плавбаза объединения „Севрыба“ „Алексей Хлобыстов“ и рыболовецкий траулер СТР-612, находившиеся ближе всех к району аварии — на расстоянии 51 мили (около 94 км). (…) На атомном крейсере „Киров“ в район аварии был отправлен резервный экипаж, прошедший обучение на подводной лодке „Комсомолец“».

Однако больше всего шансов оказать реальную помощь терпящим бедствие было у авиаторов. Спасательные силы Северного флота поднялись по тревоге в 11.54, через девять минут после того, как всплывшая «К-278» сумела связаться с берегом. Подразделение имело достаточно большой опыт по спасению рыбаков, перевозке больных из отдаленных сел Кольского полуострова, по вызволению летчиков, совершивших вынужденную посадку на воде.

Нужнее всего в районе бедствия вертолеты, однако авария произошла в 980 км от советских берегов, и запас топлива не позволял им достичь места происшествия. Полезны были бы и гидросамолеты, несмотря на то что их скорость незначительна. Но и здесь возникли препятствия. Во-первых, советские гидросамолеты не могут приводняться при более или менее значительном волнении. А сила ветра в районе бедствия составляла 2–3 балла. Во-вторых, при автономном полете гидросамолет мог бы находиться в районе бедствия не более 20 минут, а угадать время эвакуации было невозможно.

Поэтому решили послать в район бедствия мощный многомоторный самолет, способный часами летать над океаном на огромном удалении от берегов. Экипажу майора Геннадия Петроградского поставили задачу: выйти в район аварии, установить связь с кораблем и непрерывно докладывать обстановку и просьбы командира в штаб флота. На подготовку к аварийно-спасательному вылету отводился час двадцать минут. За это время нужно снять вооружение и на его месте установить аварийно-спасательные контейнеры. Экипаж «Ил-38» оторвал самолет от взлетной полосы через 49 минут, в 12.43.

В 14.18 Петроградский установил связь с Ваниным. Командир подводной лодки сообщил, что пожар продолжается, но обстановка контролируется экипажем, который не дает огню разрастаться. Просьб нет. Со своей стороны Петроградский уведомил подводников, что ему поручено наводить на лодку корабли и эта работа уже начата.

Пробив нижнюю кромку облаков, экипаж «Ил-38» увидит лодку в 14.40. Она стояла без движения в направлении север-юг с едва заметным креном на правый борт. У кормы по левому борту шло обильное вспенивание воды, а из боевой рубки тянулся хвост светлого дыма.

К этому времени в воздухе находились еще три самолета, расположившиеся в небе между островом Медвежий и Мурманском для ретрансляции переговоров командира лодки со штабом флота.

Обстановка по-прежнему не вызывала опасений. В 15.20 Ванин просит прислать на помощь буксир. Петроградский понимает, что, опасаясь последствий пожара, командир принял решение заглушить реактор.

В 16.35 летчики замечают, что лодка оседает на корму. С этого момента события развиваются стремительно. На «К-278» уже некому делать записи в вахтенный журнал, и полнее всего события можно восстановить именно по донесениям Петроградского. Какая мука быть в нескольких десятках метров от гибнущих людей и быть бессильными им помочь! Но экипаж «Ил-38» сделал все, что было в его силах.