Жена моего мужа - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Корри cтр.№ 20

«Варовка».

Если продолжать кричать, эти ужасные красные буквы исчезнут, и бедное распоротое тело Чарли станет целым, как тело нашего благословенного Господа Иисуса Христа. Выпавший черный глаз снова окажется на своем месте, и Чарли ей подмигнет. «Неужели ты думала, что я тебя брошу?» – скажет он. И тогда Карла прижмет Чарли к себе, и от ощущения мягкого зеленого меха у нее снова станет хорошо на душе.

Но крик не помогал, как дома, когда Карле чего-то хотелось и маме приходилось уступать, потому что стены в квартире тонкие или дядя с блестящей машиной вот-вот должен приехать.

– Что тут происходит, черт побери? – В класс вбежала высокая, тощая, жилистая учительница.

Карла ее не любила. У нее была привычка снимать очки и смотреть на учеников так, будто она видит их насквозь.

– Ты из-за этого плачешь? – Тонким хрящеватым носом учительница повела в сторону останков Чарли. – Из-за этого старья?

Рыдания Карлы сталкивались и налетали одно на другое:

– Это не старье!.. Это Чарли… Моя гусеница… Кто-то его зарезал!.. Смотрите…

– Зарезал? Слово-то какое подобрала мелодраматическое. – Очки вспорхнули с переносицы, и на Карлу смотрели две пары стеклянных глаз с голубоватым металлическим блеском. – Перестань плакать.

– Чарли… Чарли!..

Поздно. Ужасная учительница выдернула Чарли из рук Карлы и ушла. Зазвенел звонок. Толпа детей вбежала в класс, включая девочку, которая дружила с Кевином, бывшим хозяином Чарли.

– Это ты сделала, да? – прошипела Карла, помахивая запиской перед ее носом.

Та только глянула на нее.

– Воровка, – громко сказала она, – вот ты кто. Мы все знаем, что ты сделала.

– Воровка, воровка, – произнес кто-то еще.

И тут все подхватили:

– Воровка, воровка, Карла Спаголетти воровка!

От этого скандирования Карла издала неслышный вопль.

– Почему такой шум? – Учительница с хрящеватым носом вернулась в класс.

– Что вы сделали с моим Чарли? – всхлипнула Карла.

– Если ты говоришь о старом испорченном пенале, он в мусорном контейнере на улице. Мама купит тебе другой. А теперь веди себя прилично, юная леди, иначе я оставлю тебя после уроков.

Чарли не был мертв. Он лежал среди яичной скорлупы, очисток брюссельской капусты и чайных пакетиков. Карле пришлось шарить в контейнере довольно долго, и когда Чарли наконец нашелся, ее форма была в пятнах и плохо пахла.

– Не волнуйся, – прошептала она, – все будет хорошо.

Осторожно, очень осторожно она держала Чарли на руках, ожидая маму за углом. Если стоять у школьных ворот, кто-нибудь спросит, что она там делает.

Это ничего, что Чарли молчит. Надо только подождать три дня, и он снова оживет. И все станет как раньше. Так священник говорил.

Но чем дольше Карла переминалась с ноги на ногу, тем настойчивее в голову лезли мысли, что будет, если они с мамой разминутся. Все дети давно ушли домой. Даже учителя разошлись.

Небо было темным. Дома, в Италии, уже почти зима. В холода там чудесно, с тоской говорила мама. В камине горит огонь, а вокруг сидят любимые родственники. Певучий говор и объятия согревают тебя, от этого в животе разливается тепло. Не как здесь, где жадный электросчетчик так и жрет деньги.

«Хватит уже здесь стоять».

Сначала голос Чарли был таким тихим, что Карла едва его услышала. Затем он стал громче.

– Я знала, что ты поправишься, – сказала девочка, нежно гладя его бедный искромсанный, в пятнах мех.

Но куда идти? К перекрестку? Кажется, отсюда налево. Обычно мама с ее стремительной грациозной походкой так летела по тротуарам, что невозможно было уследить за всеми этими правыми-левыми поворотами. При этом они с Карлой оживленно делились тем, как прошел день («Нам завезли новые духи, малышка, и начальница одолжила мне флакончик на пробу. Понюхай! Ну как, нравится?»).

А Карла рассказывала маме свои новости, скрестив пальцы («По математике у меня опять пятерка»).

Впереди показался парк. Это тот, который возле дома, или другой? Может, да, а может, и нет. Дальше должен быть магазин, куда они с мамой заходили полистать журналы.

– Хотите читать – платите, – говорил им продавец.

Но вокруг не было ничего похожего на тот магазин. Карле стало трудно дышать, ладони вспотели. Куда их занесло?

«Смотри, – слабо прошептал Чарли. – Вон там».

Блестящая машина! Та самая синяя блестящая машина, которая стоит у их дома по вторникам и четвергам, а иногда и по воскресеньям.

Но сегодня же понедельник!

«Это Ларри, – снова прошептал Чарли. – Видишь шляпу?»

Рядом с Ларри сидела женщина, но это была не мама. Ее волосы были светлее, чем у Лили, – изжелта-белые, а помада ярко-красная.

Ларри сильно прижимался к губам незнакомой леди. В классе показывали фильм: если кто-то перестает дышать, надо вдунуть им воздух в легкие, чтобы спасти жизнь.

Карла отчаянно забарабанила в окно машины.

– Вам плохо?

Светло-желтая блондинка и Ларри отпрянули друг от друга. На его губах тоже была красная помада. Сердце у Карлы тяжело застучало.

– Что ты здесь делаешь, черт побери! – заорал Ларри.

Крик был такой громкий, что даже через закрытые окна у Карлы заболели уши.

– Я потерялась. – Карла не хотела плакать, но теперь, когда она встретила хоть кого-то знакомого, можно было признаться, как страшно ходить по улицам в темноте. – Я опоздала из-за Чарли, и мамы у ворот уже не было. Может, она домой пошла… Или опять на работе задержалась…

– Что она говорит, Ларри, любимый?

Только тут Карла сообразила, что невольно перешла на родной язык.

– Подожди здесь.

Карла думала, что это было сказано ей, но через секунду увидела, что Ларри обращается к леди с красным ртом. Он отвел Карлу за угол дома.

– Что ты видела? Расскажи.

Его голос звучал совсем иначе, чем по вторникам, четвергам и редким воскресеньям: он был жесткий, как мозолистая кожа на стопе, которую трут каждый вечер, как мама, в душе серым камушком («В ваннах мокнут только англичане, моя крошка. Это так негигиенично!»).

Справившись с собой, Карла ответила:

– Я видела, как ты прижимался ртом ко рту этой тети. Теперь у тебя губы красные, как у нее.

– Ты это о чем? – Он крепче сжал ее плечо.

Карле стало страшно.

– И на воротнике у тебя пятнышко, – прошептала она.

Ларри мельком взглянул на девочку и вытер с губ размазанную красную помаду. Он нагнулся к Карле, так что та почувствовала запах виски. Иногда мама не ужинала, чтобы купить виски для Ларри. Это было важно. Мужчина должен чувствовать, что ему рады. Виски и танцы. А в благодарность долг за квартиру будет погашен, электросчетчик успокоится и снова заработает оплаченный телефон. «Оно того стоит, cara mia, поверь мне».