В один из поздних вечеров начала октября мы заняли места в довольно неудобном "салоне" бомбардировщика. Я стоял у открытых дверей и наблюдал за тем, как скрываются в самолетном "брюхе" мои спутники. Отныне они все, как один, стали "словаками".
"Словаком" становился и я, командир группы, украинец с Харьковщины, и мой заместитель, грузин по национальности, Фома Агладзе, и начальник штаба, типичный русич из Москвы Владимир Волостнов. И ещё один Владимир по фамилии Степанов, недавний студент из Донбасса, а теперь вот главный "повар" на "кухне" по изготовлению разных фальшивых бумаг и документов.
"Словаками" суждено было стать армянину Ванушу Сукасьяну и моим землякам, минерам-подрывникам Евгению Сирко и Степану Черначуку, будущим "взводным" Якову Баштовому и Даниле Грунтовому. Последними поднялись на борт радисты Нина Чопорова и Вячеслав Бондарь.
Машина вздрогнула и, подпрыгивая, будто от нетерпения, покатила по взлетной полосе. Под нарастающий гул моторов мягко оторвалась от земли и понесла нас в неизведанное.
Всё, как в традиционных фильмах о разведчиках».
Зорич внимательно всматривался в иллюминатор — за холодным плексигласом самолетного окошечка стояла густая, чернильная мгла. Ни огонька!
В голове майора роились мысли о предстоящем десантировании, но не на парашютах, а путем приземления самолета на земле, окруженной раненым свирепым зверьем — фашистами, которые сражались ещё отчаянно, чувствуя своё приближающееся неминуемое поражение.
Поэтому он думал об ответственности за судьбу своих товарищей по оружию, о предстоящих стычках с противником, о качественном выполнении задания. Переживания роились в голове, то наплывая холодной льдиной волнения, то обжигая сердце огненными языками беспокойства. Не покидала мысль и об ответственной встрече с руководством словацкого восстания. Ещё перед полетом разведгруппы, когда самолет, подпрыгивая, катился по неровному полевому аэродрому, Александра Святогорова охватило какое-то смутное ощущение тревоги за свою группу из двенадцати человек — храбрых ребят-десантников. Но понимание того, что они птенцы судоплатовского гнезда, бойцы проверенные, многие знающие немецкий и словацкий языки и имеющие широкую оперативную подготовку, придавало сил и уверенности.
Потом, когда самолет лег на курс, тревожные мысли затихли, запрятались куда-то глубоко-глубоко. И вот теперь снова выползли наружу и стали беспокоить душу.
«Скоро линия фронта, — подумал он, — наверное, начнется зенитно-прожекторный фейерверк, как при недавнем полете в Польшу».
Вскоре она — эта злодейка войны — линия фронта заявила о себе заревом огней и светлячками разноцветных трассирующих пуль, которые буквально роились над черною землей. Пронизывая светлыми пунктирными линиями мрачное пространство, с высоты они казались золотистыми муравьями, быстро убегающими в даль. В стороне были видны яркие вспышки разрывов снарядов и бомб и море огня — пожары, пожары, пожары…
Горели, очевидно, дома и дворовые постройки. Белых столбов от прожекторов, шарящих по небу, и зенитных разрывов, к счастью, в этот раз не было, поэтому самолет шел ровным курсом без виражей в направлении заданного квадрата для десантирования группы разведчиков.
«Немец уже не тот — выдохся, а поэтому бережет боеприпасы, — размышлял Зорич. Он ещё не знал о ждущих превратностях судьбы и боевых столкновениях с ещё хорошо вооруженным и злобным из-за понимания им скорого фиаско противником. — Нацистов подогревает фюрер сказками о новом вооружении, во что, к сожалению, верят обреченные и обманутые солдаты и офицеры вермахта».
Через полчаса линия бушующего темно-багрового огня на земле скрылась из виду, уплыв куда-то в сторону стабилизатора. Самолет стал медленно снижаться и вскоре приземлился на партизанском аэродроме «Три дуба», расположенном недалеко от словацкого города Банска-Быстрица.
Дата приземления группы «Зарубежные» 16 октября 1944 года осталась в памяти Александра Пантелеймоновича навсегда. Это был новый рубеж борьбы на незримом фронте против ещё сильного противника.
Зорич приказал разведчикам разгружаться, а радистам передать сообщение в Центр о благополучном прибытии в первую точку словацкой командировки, после чего поспешил в штаб восстания в Банска-Быстрицу для знакомства и встречи с его руководителями.
В ответной радиограмме Центр лишний раз напоминал:
«Поздравляем с благополучным прибытием к месту работы. Желаем успехов в выполнении поставленных задач.
Постоянно проявляйте бдительность при передвижении, а также максимальную осторожность при выборе места базирования. Не дайте себя обнаружить противнику».
Зорич прочитал текст радиограммы и довел его до всего личного состава группы. Спокойно встретили разведчики напутствия Центра, только энергичный Фома Агладзе поворчал:
— Заинструктировали командиры, во-о-о, — указательным пальцем он провел по горлу, — что они там, считают нас за глупцов? Не дураки же мы, чтобы головы подставлять…
— Не горячись, горец, — одернул его Владимир Волостнов.
Зорич бросил строгий взгляд в сторону ворчливого говоруна, словно подчеркивая — мы военные, приказы не обсуждают!
В архиве МО СССР находились интересные материалы, касающиеся интенсивности работы этого аэродрома в период прилета туда разведывательно-диверсионной группы майора Зорича.
Речь идет о боевых распоряжениях и донесениях авиации дальнего действия и командования 4-го гвардейского авиакорпуса. Так, например, в донесениях № 137–142 писалось:
«В ночи на 13, 14, 15, 16, 17 и 24.10.44 г. вылетело в Словакию 417 самолетов, из них 259 достигли назначенных для них районов высадки и выброски людей, снаряжения и боеприпасов. Они доставили 789 человек и 246 тонн груза, вывезли 319 человек и 6,4 тонны груза.
В ночь на 16.10.44 г. только 26 самолетов успели произвести посадку на аэродром "Три дуба", после чего аэродром закрыло туманом и 55 самолетов были вынуждены возвращаться обратно, хотя на такие задания ходили экипажи, обладающие безупречной техникой пилотирования.
Для того чтобы обеспечить прием, разгрузку и отправку большого количества самолетов, на аэродром "Три дуба" был направлен заместитель командира 53-й авиационной дивизии полковник Б.Ф. Чирсков с оперативной группой…
Наши корабли приходили на аэродром волнами по 15–20 самолетов. Как правило, они разгружались, не выключая моторов. С помощью словацких товарищей были созданы группы по разгрузке прибывающих самолетов. Вместе с экипажем корабля они быстро разгружали самолет, который сейчас же улетал, а на его месте появлялся другой самолет. Так конвейером, организованно шла интенсивная работа.
Самолеты противника не один раз бомбили этот аэродром, наша группа потеряла в связи с этими налетами двух человек.»
Но вернемся к Зоричу и его встрече с представителями штаба восставших словаков.
То, что желали словацкие товарищи, полностью совпадало с задачами группы Зорича. Они просили помочь организовывать взрывы на важнейших объектах как в Банска-Быстрице, так и в Братиславе и предоставлять им упреждающую информацию о намерениях коллаборационистов и гитлеровцев.