Щит и меч "майора Зорича" - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 38

Находясь во власти воспоминаний, они на мгновения отошли от суровых будней и немного расслабились.

Люблинская разведывательно-диверсионная школа гитлеровцев давно находилась в поле зрения советских органов госбезопасности. Ещё 27 августа 1942 года была подписана В.С. Абакумовым директива НКВД СССР № 359 «О принятии мер по розыску и аресту агентов немецкой разведки, обучавшихся в разведывательно-диверсионной школе в местечке Яблонь Люблинского воеводства (Польша)».

Эта ориентировка, по существу, была разослана нескольким адресатам:

начальникам особых отделов фронтов, 7-й отдельной армии и резервных армий, флотов, флотилий, военных округов и специальных лагерей;

начальникам оперативных управлений Наркомата внутренних дел СССР, контрразведывательным управлениям (КРУ), управлениям экономической и транспортной контрразведки (ЭКУ и ТУ);

руководству 4-го Управления НКВД СССР; начальнику Управления войсками НКВД по охране тыла действующей Красной армии.

Особые отделы, в свою очередь, директиву размножили и довели её содержание до особых отделов армий и корпусов.

В указанной директиве говорилось, что особыми отделами НКВД Калининского и Сталинградского фронтов в июле и августе 1942 года арестованы агенты германской разведки, обучавшиеся в школе по подготовке разведчиков и диверсантов, находящейся в местечке Яблонь бывшего Люблинского воеводства, и переброшенные на нашу сторону с диверсионными и разведывательными заданиями.

23 июля с.г. на участке действий 30-й армии Калининского фронта перешли на нашу сторону и явились с повинной бывший командир взвода 301-го стрелкового полка 48-й стрелковой дивизии И.П. Заливин и бывший командир роты 784-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии Г.Н. Шульский.

Заливин и Шульский на допросе показали, что, находясь в плену у немцев, они в числе других военнопленных, отобранных из разных лагерей, в мае 1942 года были доставлены в лагерь, находящийся в местечке Освец близ города Бреславь, где были завербованы германской военной разведкой. Затем прошли обучение в Яблоньской школе по подготовке диверсантов и разведчиков и были переброшены на нашу сторону в район городов Клин и Солнечногорск с заданием взрывать железнодорожные мосты и линии, склады и предприятия, поджигать на поле хлеб, разрушать телефонную и телеграфную связь и осуществлять террористические акты над работниками НКВД.

О лицах, подготавливаемых к переброске, сообщил также явившийся с повинной 9 августа 1942 года в Особый отдел НКВД Сталинградского фронта агент Шкарупин.

Направляя в органы списки агентов, прошедших подготовку в этой школе, ранее переброшенных и готовящихся к переброске, директива предлагала принять меры к розыску и аресту перечисленных в списке агентов. При обнаружении указанных германских агентов и диверсантов немедленно сообщить в Управление особых отделов НКВД СССР, где так же, как и в 4-м Управлении НКВД СССР, организован централизованный учет всей выявленной агентуры.

Нужно отметить, что в директиве диверсионная школа в местечке Яблонь была ошибочно отнесена к органам немецкой военной разведки. В действительности эта школа была создана в марте 1942 года имперским управлением безопасности Германии, а конкретнее его разведорганом «Цеппелин».

Подробные данные о разведоргане «Цеппелин» и его структуре, руководящем составе, подразделениях, готовящих агентуру, были получены лишь в 1943 году, вот почему в Киеве о ней практически ничего не знали. Это были изъяны информационной работы в органах НКВД и НКГБ СССР в результате ведомственного скупердяйства. Только с образованием «Смерша» в 1943 году военная контрразведка стала мощным органом, сосредоточившим в своих руках весь объем подобной информации.

От внешнего мира школу отделял высокий кирпичный забор с тремя рядами колючей проволоки, забранной в трехрядную спираль. На углах стояли вышки с часовыми. Ночами дополнительно по периметру выпускали на цепи сторожевых собак, которые могли свободно передвигаться на тросах от одного угла к другому. Территория РДШ делилась на две части: особая и административная. В особой зоне располагались штаб, учебные корпуса, казарма, плац, спортгородок, небольшая типография, радиостанция и гауптвахта.

В административной части находились квартиры в общежитии для офицерского состава и инструкторов-преподавателей, гараж для автомашин и бронетранспортеров, мастерские и многочисленные складские помещения.

На следующий день в школу прибыл начальник гестапо Люблина штурмбаннфюрер СС Аккардт. Он, словно разъяренный зверь в клетке, бодая головой воздух, бегал по кабинету начальника школы и выкрикивал ругательное слово: «Швайне, швайне, швайне!»

Вот уж истинно — война превращает отдельных людей в озлобленных животных.

— Ваши учителя тут — бестолковые. Грязные свиньи, бараны тупоголовые. Только и знают, что яйца чесать да жир на животах нагуливать. Уже больше двух недель от моих агентов не поступает информации. Я же с твоего одобрения внедрил их в отряд Железняка.

Он говорил короткими, рублеными фразами, резким, лающим, как у обозленной собаки, голосом. Вот уж действительно, у ярости вместо крови — пылающая желчь.

Затем он, сверкнув глазами в сторону Крица, спросил:

— Что с ними? У меня такое предчувствие, что они явно провалились. Провалились или сбежали? Живы ли? Надо срочно готовить замену. Мы ведь в неведенье — не знаем, что творится в отряде. Чувствуется, что к партизанам прилетели какие-то важные птицы. Может, это представители разведки или контрразведки из Центра. Не случайно наши посты ПВО зафиксировали появление двух советских самолетов…

Штенк пытался успокоить взбесившегося гестаповца, но он просто не прореагировал на замечания представителя Берлина.

На следующий день Аккардт получил последнее, посмертное сообщение от агента Тадеуша Сметинского:

«В отряд прилетели с Большой земли майор Александр Зорич и капитан Анатолий Гурский. Несмотря на свою важность и высокие звания, командование отрядом они на себя не взяли. Наверное, прибыли с каким-то особо секретным заданием.

Нужно немедленно, любой ценой уничтожить этих двух разведчиков. Жду ваших указаний. 23».

Цифру «двадцать три» он умышленно написал размером в два раза выше букв. Спешил агент довести до своего хозяина информацию о прилете в отряд двух советских офицеров.

Видно, собственной шкурой чувствовал предатель, что Зорич и Гурский не дадут ему и его сподвижнику Шамко, ставшему его убийцей, долго шпионить в партизанском отряде — выйдут на их след и разоблачат…

После этого Аккардт поехал в школу для отбора надежного агента. Он рассказал Штенку и Крицу, что от обергруппенфюрера СС Крюгера из Кракова им получена шифровка. В ней говорилось о необходимости срочно поменять тактику использования выпускников «Цеппелина» и, в частности, Люблинской разведывательно-диверсионной школы.

— До последнего времени, — говорил Аккардт, — выбрасывались мелкие группы по 3–4 человека, которые в лучшем случае могли повредить рельсы и на некоторое время вывести из строя какой-нибудь железнодорожный перегон. Такая тактика не оправдывает себя в настоящее время. Теперь надо готовить к выброске крупные отряды для диверсионных целей. Крюгер по этому поводу был на совещании в Берлине. Там ему настойчиво рекомендовали организовывать группы к заброске численностью до ста человек.