Последние сто дней рейха - читать онлайн книгу. Автор: Джон Толанд cтр.№ 93

— Вы можете взять с собой по одной игрушке, но не больше.

Семья поехала в бункер на двух машинах. Геббельс хранил спокойствие, но Магда и дети к этому моменту плакали.

Семью разместили в четырех крохотных комнатах, недалеко от апартаментов Гитлера. После этого Геббельс и его жена пошли на встречу. Геббельс заявил, что по примеру фюрера останется в бункере и покончит жизнь самоубийством. Магда тоже была готова пойти на самоубийство, и от этого ее не смог бы отговорить даже Гитлер. Она также настаивала на том, чтобы и шесть детей ушли из жизни вместе с ними. Кейтель наконец освободил зал заседаний для того, чтобы поговорить с Гитлером наедине. Он хотел убедить его поехать в Берхтесгаден той же ночью, а оттуда начать переговоры о перемирии. Как и прежде, едва фельдмаршал произнес несколько слов, как Гитлер тут же перебил его.

— Я уже догадываюсь, что вы собираетесь сказать: "Нужно немедленно принять решение!". — Гитлер перешел на повышенный тон. — Я уже принял решение. Я никогда не уеду из Берлина — я буду защищать его до последнего дыхания!

Кейтель назвал все это «безумием» и чувствовал необходимость «потребовать» от фюрера немедленно лететь в Берхтесгаден, откуда он смог бы руководить рейхом и вооруженными силами. В Берлине это было невозможно, поскольку связь могла быть нарушена в любой момент.

— Ничто не может помешать вам немедленно вылететь в Берхтесгаден, едко заметил Гитлер. — Кстати, я приказываю вам сделать это. Лично я остаюсь в Берлине. Около часа назад я сообщил об этом по радио и не могу нарушить слова.

В тот момент, когда Кейтель сказал с тоской в голосе, что он уедет только с Гитлером, вошел Йодль.

Гитлер вызвал Бормана и приказал всем троим лететь в Берхтесгаден, где Кейтелю предстояло взять на себя командование, в то время как Геринг был назначен личным представителем фюрера.

— За семь лет я ни разу не нарушил вашего приказа, — сказал Кейтель. Но этот приказ я выполнять отказываюсь.

Он напомнил фюреру, что тот все еще верховный главнокомандующий вооруженных сил.

— Просто уму непостижимо, что после того, как вы столько лет направляли и вели нас, вы вдруг отсылаете своих соратников, ожидая, что они сами будут принимать решения!

— Как бы там ни было, все разваливается, и я не могу больше продолжать руководить как раньше, — ответил Гитлер. "Остальные вопросы, — добавил он, — будет решать Геринг".

— Ни один солдат не будет сражаться за рейхсмаршала, — заметил один из генералов.

— Что вы имеете в виду под словом «сражаться»? Предстоит небольшое, но ожесточенное сражение, а если дело дойдет до переговоров, то рейхсмаршал сделает это лучше меня. Я или выиграю битву за Берлин, или умру в нем.

Фюрер заметил, что не может рисковать, чтобы не попасть в руки врага, и застрелится в самый последний момент.

— Это мое последнее и окончательное решение.

Генералы клялись, что ситуация не так уж безнадежна. Шернер все еще обладает достаточными силами, а 12-я армия Венка может повернуть и пойти на защиту Берлина. Через несколько дней у Штейнера наберется достаточно солдат, чтобы начать наступление с севера.

Глаза Гитлера вдруг засветились надеждой. К нему вернулась решительность. Он начал задавать вопросы и вскоре стал детально описывать, каким образом можно было спасти Берлин.

Кейтель сказал, что немедленно лично отдаст приказ Венку. Гитлер стал вести себя как и прежде, настоятельно попросив Кейтеля остаться и вначале съесть тарелочку горохового супа. Было принято решение, что Кейтель и Йодль организуют новый штаб в нескольких километрах к западу, ближе к Потсдаму, для того чтобы можно было без проблем уйти к Деницу, если Берлин будет окружен. Кребсу предстояло остаться в бункере в качестве военного советника Гитлера.

Кейтель и Йодль вышли из руин рейхсканцелярии с корзинкой, в которой лежали бутерброды, коньяк и шоколад, лично заказанные для них фюрером. Стемнело.

— Венку я могу сказать только одну вещь: сражение за Берлин продолжается, и здесь решается судьба фюрера, — мрачно заметил Кейтель.

Было почти двенадцать ночи, когда Кейтель по чистой случайности нашел командный пункт Венка, расположенный в избушке лесника в девяноста километрах к юго-западу от рейхсканцелярии. Кейтель приказал ему развернуть войска и атаковать на северо-востоке армию Конева. Одновременно Буссе должен был атаковать на северо-западе, и вдвоем они смогли бы снять осаду с Берлина. Венк возразил, сказав, что это невозможно: Буссе окружен и у него почти не осталось боеприпасов.

Кейтелю ничего не оставалось делать, как умолять. Битва за Берлин уже началась, а от ее исхода зависела судьба Германии и Гитлера. 12-я и 9-я армии должны были взять на себя ответственность и пойти на помощь фюреру. Он добавил, что жизнь фюрера полностью зависит от Венка, и рассказал секрет, о котором не сказал даже Йодлю: он полон решимости похитить фюрера из бункера и, если понадобится, то и при помощи силы.

Венк утверждал, что план спасения Берлина базируется на несуществующих дивизиях, но Кейтель продолжал настаивать до тех пор, пока молодой генерал не пообещал, что сделает все возможное. Венк смотрел, как отъезжает машина Кейтеля, и думал о Берлине, в котором он вырос, о судьбе женщин и детей. Он с русскими воевал и знал, как они обращаются с плененными.

В течение нескольких дней майор Фрейтаг фон Лорингхофен советовал Кребсу предпринять что-то такое, что позволило бы не окончить свою жизнь в бункере, но его шеф, не желая либо не имея возможности действовать, полагался на волю обстоятельств. Он сказал молодому барону, что не особенно гордится тем, что фюрер назначил его своим последним военным советником.

— Я ничего не могу сделать. Мне приказано остаться, и вы должны остаться со мной.

Через несколько минут после полуночи 23 апреля Кребс наконец получил разрешение Гитлера, по крайней мере, ему это показалось. Буссе мог отступить. Кребс немедленно сообщил эту хорошую новость Хейнрици. Это было сделано для того, чтобы Буссе мог соединиться с Венком для совместного наступления на Берлин.

Однако Буссе отказался отступать. На этот раз он сообщил Хейнрици настоящую причину своего отказа.

— Я не могу отойти, пока Бехлер не выведет всех солдат из Франкфурта, — заявил он. — Я буду ждать, пока он не соединится с нами.

Хейнрици пришел в отчаяние, но прекрасно понимал мотивы, которыми руководствовался Буссе.

Через несколько часов после нервного припадка Гитлера генерал Кристиан стремительно ворвался в штаб Коллера в пригороде Берлина.

— У фюрера наступил полный упадок сил, — объявил он и рассказал о том, что произошло в бункере.

Первое, что пришло в голову Коллеру, это позвонить Герингу в Берхтесгаден — рейхсмаршал считался законным преемником Гитлера.

— Человек, о котором мы говорили, отказывается покинуть то место, где он находится, — сказал Коллер адъютанту Геринга, полковнику фон Браухичу. Но я должен уехать отсюда.