Последние сто дней рейха - читать онлайн книгу. Автор: Джон Толанд cтр.№ 79

В конце коридора собралось около тридцати высокопоставленных официальных лиц. После кофе и бутербродов Кейтель сказал: "Названные могут пройти на совещание…". Он назвал фамилии Деница, Бормана, Йодля, Кребса, Гиммлера, Хейнрици и Айсмана.

Хейнрици вошел в маленькое помещение, где по обеим сторонам стола с картой стояли деревянные скамьи и одно-единственное кресло. Все сели на скамейки, и только Борман предпочел сесть на ящик, стоявший в углу. Затем вошел Гитлер в темных очках. Он поздоровался за руку с Хейнрици и Айсманом и тоже сел.

Кребс предложил Хейнрици и Айсману начать первыми, чтобы они могли быстрее вернуться на фронт. Гитлер согласно кивнул. Хейнрици стал скрупулезно описывать обстановку на передовой. Вдруг он посмотрел на Гитлера и предложил снять восемнадцать батальонов из района Франкфурта, а затем замолчал, ожидая вслед за этим взрывной реакции Гитлера.

Гитлер никак не реагировал. Хейнрици даже подумал, не спит ли фюрер, поскольку за стеклами очков не было видно глаз. Наконец Гитлер вяло повернулся к Кребсу и сказал: "Похоже, что генерал прав".

Дениц кивнул, и Кребс ответил: "Да, мой фюрер". — Давайте, Кребс, издайте приказ, — промямлил Гитлер…

Хейнрици удивился, что так быстро получил чего хотел. Вдруг открылась дверь и в комнату шумно вошел Геринг. Извинившись за опоздание, он пронес свой живот к столу и с помпой объявил, что только что посетил одну из своих «воздушно-десантных» дивизий на фронте, где командовал Хейнрици. Голос Геринга напугал Гитлера, словно вернув из мира грез. Он вдруг резко вскочил и громко заговорил. Было заметно, как подрагивает его рука. "Никто меня не понимает! Никто не делает так, как я говорю! Что же касается вопроса обороны города — мы успешно отбивали атаки в Бреслау и много раз сдерживали русских в России!"

Все в испуге притихли и молчали, за исключением Хейнрици, который понимал, что вот-вот может потерять то, за чем пришел. Он отрицательно покачал головой и заметил, что фольксштурм русских сдержать не сможет. Он подчеркнул, что на оборону можно смотреть с двух точек зрения: защитники могут сражаться до последнего патрона и умереть; они могут также сдерживать продвижение противника и отступить в самый последний момент, чтобы потом снова сражаться.

— Кто командует обороной Франкфурта? — резко прервал Гитлер.

— Полковник Бехлер.

— Он что, еще один Гнейзенау? ^[34]

— Мы узнаем об этом после того, как русские начнут главное наступление, — заметил Хейнрици. — Я полагаю, что он Гнейзенау.

— Я хочу немедленно видеть его.

Хейнрици сказал, что этого нельзя сделать в течение двух ближайших дней, и снова стал настаивать, чтобы батальонам, обороняющим Франкфурт, был дан приказ немедленно отойти.

— Хорошо, — сказал Гитлер, — разрешаю вам вывести шесть батальонов. Но Франкфурт останется неприступной крепостью!

Хейнрици понимал, что это уже большая уступка со стороны фюрера, и начал объяснять свой план обороны против наступления армий Жукова. План подразумевал скрытый отход частей, находившихся на передовой, на подготовленные позиции еще до первых авианалетов русских. Гитлер идею одобрил, но спросил: "Почему вы сейчас не отходите на эти позиции?".

Хейнрици объяснил, что хочет заставить русских думать, что главная линия обороны находится в нескольких километрах к востоку. До начала бомбардировки солдаты с ложной линии обороны отойдут на настоящие позиции. Русские начнут бомбить пустые позиции. Он рассказал, что этот трюк заимствовал у французов, использовавших его еще во время первой мировой войны.

Гитлер благодушно улыбнулся, и Хейнрици решил, что наступил психологический момент для того, чтобы пожаловаться на переброску слишком большого количества войск в Вену и к Шернеру.

— От моей 9-й армии почти ничего не осталось, — сказал он. — Для меня это тяжелый удар.

— Для меня тоже, — с сарказмом заметил Гитлер.

— Русские вот-вот начнут наступление, — запротестовал Хейнрици. — На какие подкрепления я могу расчитывать?

Фюрер выглядел озадаченным.

— Разве вам не говорили, что крупные силы из Восточной Пруссии, а также колонны тяжелых танков идут к вам на подкрепление?

— Это не совсем так, — сказал Кребс, чувствуя неловкость. — Эти колонны также направляются генералу Шернеру.

— Мне об этом ничего не известно, — вмешался Хейнрици. — Я не знаю, что происходит в зоне действий Шернера.

Гитлер совсем не выглядел обеспокоенным.

— Как бы там ни было, главным направлением наступления Берлин не будет, — заметил Гитлер с уверенностью, которая в какой-то мере потрясла Хейнрици. — Берлин будет второстепенной целью наступления Советов. Главный удар будет направлен на Прагу.

Уверенность Гитлера основывалась на докладе генерала Р. Гелена, начальника разведуправления сухопутных сил, чьи тайные агенты имели доказательства того, что Сталин уже отдал приказ направить главный удар по Праге, в основном потому, что Бисмарк однажды сказал, что завладеть Прагой — означает завладеть Центральной Европой. До определенной степени агенты Гелена были правы. Они только не знали того, что против приказа Сталина резко выступили Жуков и другие военачальники, которые настаивали на том, что Берлин должен был стать главной целью, поскольку там находится Гитлер. Таким образом, Красная Армия фактически готовила мощнейший удар против войск Хейнрици.

Хейнрици сказал, что, как подсказывает ему опыт, русские наверняка будут наступать на Берлин, и затем начал говорить о «воздушно-десантной» дивизии Геринга, которая заняла позиции на линии обороны Берлина.

— Солдаты молодые, хорошо вооруженные, — сказал он. — По сути дела, они даже излишне вооружены, в то время как пехота на их фланге испытывает недостаток в оружии.

Геринг улыбнулся, словно услышал комплимент.

— Однако, — продолжал Хейнрици, — эти парашютисты не имеют опыта. Большая часть из них прошла только двухнедельную подготовку, а командуют ими летчики.

— Мои парашютисты отличные солдаты! — взорвался Геринг.

— Я ничего не имею против ваших солдат, но у них еще нет боевого опыта, — резко возразил Хейнрици. Он повернулся к Гитлеру и сообщил, что группу армий «Висла» вот-вот должны атаковать и на севере. Однако Гитлер посчитал это невозможным, поскольку район, удерживаемый 3-й танковой армией Мантейфеля, был равнинным и к тому же подвергся затоплению.

Хейнрици проигнорировал это замечание и продолжал настаивать на выделении большего количества солдат для обороны своей длинной линии фронта. Он подчеркнул, что за день боев дивизия теряет около батальона личного состава.

— Откуда я возьму подкрепления? — спросил он. — Мне нужно не меньше ста тысяч солдат!