Я спорю с будущим - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Толкач cтр.№ 38

Сегодня Илья впервые взял руку логопеда и показал ей по таблице: «Хочу витаминку».

7.11.05.

Было три выходных дня, чтобы отдохнуть. У Ильи опять распухли коленки, пришлось давать антибиотики. Почему-то после приёма любых антибиотиков у Ильи улучшается поведение, меньше суеты. Я читала в Интернете, что такой эффект не у нас одних. Я спрашивала у врачей, с чем это может быть связано? Никто не может сказать ничего вразумительного. (Позже я сама нашла проблему и вылечила кишечник и наши рецидивирующие артриты с помощью биомедлечения и БГБК диеты, но до этого времени у ребёнка постоянно был непереваренный стул, а врачи отправляли меня «лечить голову». – Прим. авт.)

Соседка отдала нам большую стопку детских книг. Теперь мы их читаем.

Недавно Илья опять слушал песню на английском. Я поняла только слово «бизнес», так как в школе изучала немецкий. А Илюша спросил: «Почему она поёт про бизнес, что деньги мешают жить. Не мешают».

Посмотрел фильм о Есенине и спрашивает: «Что такое душить?» Я объяснила, что если перекрыть вдыхаемый воздух, то человек умрёт. Это и называется «задушить». Теперь Илья ходит и задерживает дыхание. Сначала я думала, что он балуется, стала ругаться. Потом вижу, что он это делает, когда чем-то опечален. Я стала выяснять причину. Показывает: «Надо не дышать, умереть. Хочу клон. Надо к бабе Вале на облака. Она меня любила». После похода в центр, страдания обострились.

Записываю поздно ночью, после тяжёлого дня. Пришли мы в центр, Илья поел нормально. Потом было рисование. Слепил яблоко из пластилина, хорошо получилось. Пошли на массаж. Опять прибежал директор с проверкой. Оставалось 10 минут до занятий с соцпедагогом, и мы пошли в игровую. Новая воспитательница, с замашками тюремного надзирателя, разоралась на детей. Илья забеспокоился, он не любит, когда повышают голос. На занятиях с соцпедагогом он опять засел за кубики и проиграл полчаса. В это время она меня учила, как это важно для Ильи и нужно его за это хвалить. Я попыталась в очередной раз объяснить, что кубики входят в сферу его патологических увлечений. Если вы хотите установить контакт с ребёнком, то это не лучший выход. Он вас в компанию не примет. Так оно и вышло. Педагог попыталась включиться в игру, а он кинулся на неё и ущипнул за руку, чтобы она не мешала. Вдобавок, на руках у неё длинные накладные ногти. А это Илью всё время отвлекает, он пытается любые ярко окрашенные ногти отделить от владельца, замечено не раз. Потом, поняв, что урок окончен, Илья направился к двери, оставив на полу громадную кучу кубиков. Тут уж я не выдержала и вмешалась, заставив всё за собой убрать. Ведь это могло войти в систему, а ребёнка необходимо приучать к порядку. Поиграл – убери за собой.

К логопеду Илья пришёл на взводе. Сразу же затребовал витаминку, получил своё и больше ничего делать не стал. Потом долго плакал и пытался щипать мои руки.

В 16 часов мы пошли на музыку. Преподаватель включила кассету. Мы немного похлопали в ладоши под песни из мультфильмов. Потом стали подтягиваться колясочники из стационара, человек пятнадцать, всего трое ходячих. Зрелище не для слабонервных. Илья узнал Петю из детсада (прошло уже пять лет, как мы не виделись) и не хотел уходить, пока с ним не поздоровается. Мы мужественно высидели занятие, чтобы поздороваться с Петей. Он нас так и не вспомнил.

Домой мы приехали уже вечером. Илья долго переживал, заявил, что больше на занятия к соцпедагогу не пойдёт: «Ожидал узнать новое. Не узнал. Они мне не помогут. Смысла нет ходить. Хочу с детьми. Зачем Алёшу прогнали?» Алёша – это мальчик, которого я попросила поиграть с Ильёй. Мы пришли рисовать, а у него как раз занятие закончилось.

9.11.05.

Вчера был любопытный случай. Илья неожиданно забрался на подоконник в игровой комнате и стал внимательно наблюдать за происходящим на улице. Я подошла узнать, в чём дело. Показывает: «Тревога. Оружие». Вижу, как на противоположной стороне улицы стоит мальчик лет десяти и «стреляет» в проходящие автомобили. Начинаю рассказывать, что мальчик не террорист, у него игрушечное оружие. Илья заявляет:

– Тоже автомат хочу.

– Ладно, куплю тебе автомат с получки.

– Не вижу смысла в этой игре.

– В ней и нет особого смысла. Просто мальчику скучно, вот он и делает вид, что стреляет в кого-то. Он думает, что воюет, и представляет себя на месте солдата.

На наше счастье за мальчиком пришла мама и увела его с собой. Илья сразу же потерял интерес к улице и отбежал от окна.

Мы пошли к психологу. Она взяла Илью за руку и сказала мне, что хотела бы попробовать взять Илью одного на занятие. Они зашли в комнату. Я слышала, как кричал мой ребёнок. Потом выяснилось, что он укусил психолога. Дома мне рассказал: «Боялся один. Мамы нет. Надо маму. Струсил 1, оставят». Решил, что я ушла навсегда. Потом подумал и показал: «Идиот, плохо себя вёл. Она мне понравилась». О преподавателях рисования тоже выдал: «Оне мне понравились, меня понимают». Это потому, что они разговаривали с ним, как с равным. А вот что сказал о соцпедагоге, и ведь как завернул: «Не стоит добиваться её расположения. Она мне не поможет». И это всё после моей длинной лекции о том, что нельзя кусаться и царапаться. А потом они нам напишут в характеристике, что это агрессивное поведение! Как иначе он может выразить своё несогласие с происходящим?!

12.11.05.

10-го в игровой незнакомая женщина с мальчиком выразила мне сочувствие, заявив: «Как же вам трудно с ним!» Я ответила, что привыкла. Илья моментально завёлся, обиделся на её слова. Он набросился на ребёнка и стал щипать его за руки. Это он мне дома объяснил: «Посчитала меня дураком». В этот момент и вошла психолог, предложила позаниматься здесь.

Я внутренне закипела: «Мой ребёнок не мячик, чтобы постоянно менять для него правила игры. Сегодня в одном помещении, завтра в другом! Неужели они ничего не знают об аутизме?! Что главное условие – это стабильность и постоянство». Я отказалась от занятий и заявила, что такая реабилитация мне не нужна.

Пришла заведующая учебной частью и сказала, что этот центр не для нас и что другие родители жалуются: «Почему мой ребёнок должен находиться рядом с такими детьми?» Видимо, поняв, что сказала лишнее, она стала оправдываться: «Я не имею в виду вашего ребёнка». Я тогда, помню, заявила: «Может быть, название смените? Назовите не центр реабилитации, а санаторий-профилакторий!»

Это был наш последний день хождения по мукам. Мы прошли сеансы массажа, хоть за это спасибо. Хотя это я могла сделать в поликлинике по месту жительства. Больше мы этот центр не посещали.

Вчера мы купили компьютер. Пришёл папин знакомый, долго всё подключал и ставил игры для Дениса. Илья даже заволновался: «Дядя у нас жить будет? Поел». Мы в компьютерном деле полные «чайники», поэтому разбираться придётся долго. Илюшка тоже это понял и заплакал: «Думаю, никогда не научусь на компьютере».

А ещё, когда все сидели, уставившись в монитор, Илья тревожно забегал. Я думала, что это как-то связано с нами, а он показал: «Думаю про Жириновского. Сказал иностранцев в Россию не пускать». Это он вчера посмотрел сюжет о погромах во Франции.