Любовь, опрокинувшая троны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 84

Томиться в неведении пришлось не более четверти часа – миновав Фроловские ворота, на площадь перед Великокняжеским дворцом въехал Василий Шуйский. И как въехал! На алой квадриге, запряженной четверкой белых лошадей, в пурпурной бархатной ферязи и в пурпурном плаще с огромной золотой фибулой на груди. На поясе его переливался жемчугами огромный меч, голову венчала сверкающая самоцветами шапка Мономаха. Воевода сам правил лошадьми и ради такого случая сбрил бороду и усы, дабы еще больше походить на великолепных римских императоров, сказками о которых были забиты все московские книжные лавки.

Для полноты триумфа не хватало только тоги и лаврового венка, но медленно кружащийся снег не располагал к подобным нарядам.

Зато Василия Шуйского сопровождали три сотни холопов – на серых в яблоках скакунах, в пластинчатых бахтерцах, сверкающих наведенным серебром, и в красных плащах, в островерхих ерихонках, покрытых арабской вязью, с нацеленными в небо полированными наконечниками рогатин. Подобная красота и роскошь не могли бы привидиться ни единому римскому императору даже в мечтательных грезах!

Сойдя с квадриги, воевода поднялся по ступеням и гордо бросил Марии под ноги связку тяжелых железных ключей:

– Я привез вам мир, бояре и князья! Враг повержен, его города сдались, его воины склонили гордые выи! Я привез вам победу, бояре и князья! Я привез победу тебе, прекрасная Мария! Отныне в державу нашу пришли покой и процветание. И потому я хочу спросить тебя, прекраснейшая из смертных: готова ли ты разделить со мною трон сего государства? Согласна ли ты стать моей женой, Мария Петровна из рода князей Буйносовых?!

Василий Иванович преклонил колено и опустил голову.

– Да! Да! Да! – радостно воскликнула девушка и кинулась ему на шею.

Губы любящих друг друга мужчины и женщины крепко сомкнулись под радостные крики окружающих:

– Совет да любовь! Совет да любовь!

Торжественные пиры, данные Василием Шуйским в честь завоевания Тулы, смешались с торжествами предсвадебными. Волей Василия Ивановича Марию еще до свадьбы переселили в женские хоромы Великокняжеского дворца, и она сразу получила полную царицынскую свиту. Благодарственные богослужения сменялись охотой и катанием на санях, штурмы снежных крепостей – осмотрами тканей, самоцветов, украшений, привозимых иноземными купцами. Будущая царица готовилась к свадьбе – и князь Шуйский щедро раскрыл государеву казну, закупая для нее лучшие драгоценности, лучшие ткани, лучших лошадей… Все – самое лучшее, чего бы оно ни стоило!

Складывалось даже впечатление, что устроивший переворот узурпатор стремится превзойти невиданной пышностью, торжественностью и веселостью своей свадьбы бракосочетание царя Дмитрия Ивановича с Марией Мнишек.

Девятнадцатого января тысяча шестьсот восьмого года это наконец-то случилось!

После полных десяти лет любви, надежд, страстей и преград князь Василий Шуйский смог назвать очаровательную зеленоглазую княжну своей законной супругой! И смог подарить ей такую свадьбу, память о которой осталась в памяти потомков и разнеслась во все края обитаемого мира. С колокольным перезвоном и пышными столами на улицах, со скоморохами, скачками и кулачными боями, с каруселями и катаниями с крутых гор и щедрыми призами для победителей всех соревнований на всех площадях.

Потом были выезды по окрестным монастырям и известным храмам, охоты соколиные, загонные и медвежьи – и пиры, пиры, пиры…

Между тем в эти самые дни в Орел, в ставку царя Дмитрия Ивановича со всех краев необъятной православной Руси ехали посланцы. Убедившись, что видят перед собой истинного государя, сына Ивана Васильевича, они соглашались принять его власть: его суд, его законы, его право раздавать и изымать поместья, призывать ополчение на службу и получать тягло – налоги. Так неспешно, без грохота битв и шумных переворотов под руку законного правителя вернулись Псков и Великие Луки, Ивангород и Астрахань, Муром, Касимов, Арзамас, Суздаль, Углич, Кострома, Владимир и многие десятки других городов. К венчанному царю стали переезжать дьяки государственных приказов, князья, церковные иерархи, переходить ратное ополчение. В помощь державному другу прибыл со своими холопами знатнейший польский магнат князь Адам Вишневецкий, а вместе с ним – пан Тышкевич, пан Лисовский, пан Валавский. Причем все шляхтичи – со своими сотнями.

Весной государь Дмитрий наконец-то двинулся к своей столице.

Первым ему распахнул ворота Зарайск – разумеется, добровольно, без единого выстрела. Правда, этому попытался помешать стоящий неподалеку отряд рязанских бояр, присланный изменником Прокопием Ляпуновым, но почти весь полег под саблями польских наемников. Потом царские войска впустили Михайлов и Коломна, а Тула, которую князь Василий Шуйский осаждал больше полугода, встретила вернувшегося законного государя крестным ходом и хлебом-солью. Возле города Болхова перед Дмитрием Ивановичем частью разбежалась, а частью присягнула на верность перекрывающая путь на Москву шуйская армия. Дальше под руку Дмитрия перешли сам Болхов, Калуга, Звенигород и Можайск.

За Можайском навстречу правителю всея Руси вышла еще одна наспех собранная князем Шуйским армия, каковая… Внезапно развернулась и ушла обратно в столицу ^[23].

Продолжая охватывать свою столицу в кольцо, двадцать пятого июня государь Дмитрий Иванович выехал на Ходынский луг. Никаких сражений уже никем не ожидалось, а потому царская свита выглядела достаточно беспечно. Большинство всадников скакало без брони, хотя и с саблями на поясах. Кто-то в кафтанах, кто-то в ферязях. Царь и едущий справа от него князь Адам Вишневецкий – так и вовсе в переливчатых шелковых рубахах. Родовитость обоих позволяла мужчинам обходиться без показной мишуры, заменяющей знатное происхождение простым шляхтичам и боярам.

Однако надо признать, перед свитой шло, развернувшись к сече, три сотни казаков и две сотни польских гусар, за свитой – три сотни боярских детей. Так что добраться до лакомой добычи возможному ворогу оказалось бы весьма, весьма непросто.

– Это что, последняя русская армия?! – насмешливо спросил тощий, с приплюснутым носом пан Лисовский, одетый в серую плоскую кольчугу древнего плетения. Шляхтич указал пальцем в сторону текущей через просторное поле реки. – Они все еще надеются нас остановить?

Там, на просторе, действительно покачивались алые стяги над отрядом примерно из трех сотен одетых в сверкающую броню бояр.

Казачьи и польские сотни с двух сторон ринулись на храбрецов, конница закружилась, разошлась…

– Что за черт?! – привстал на стременах шляхтич. – Они играют?

Все три отряда выглядели совершенно целыми, нетронутыми схваткой.