Любовь, опрокинувшая троны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 68

– Учинен осмотр тела убиенного!!! По приметам царевича, явственным няньками, мамками, окольничим Клешиным!!! А именно!!! Глаза синие, родинка большая на носу справа, родинка большая на лбу высоко по правой стороне…

Неказистый молодой человек прошел ближе к полкам, повернулся к ним лицом.

– …волосы рыжие!..

Боярин сорвал шапку и отшвырнул ее далеко в сторону.

– …родинка продолговатая на груди да родинка с волосом на плече правом!..

Путивльский сидельщик через голову содрал рубаху и тоже откинул прочь.

– …одна рука длиннее другой!

Мужчина раскинул руки в сторону.

– По приметам сим в убиенном мальчике царевича Дмитрия Ивановича опознать не удалось!!! – вскинул грамоту над головой Григорий Отрепьев.

– Потому что я жив!!! – провозгласил Дмитрий Иванович и вскинул кулак: – Вот, смотрите все! Сие есть наперстный крест, каковой даровала мне моя матушка, царица Мария, благословляя меня на царствие! А сие… – показал он крест нагрудный, – сие есть крест моего отца, государя Иоанна Васильевича! И сим крестом напоминаю я вам всем о клятве, что давали вы моему отцу! Я его сын, кровь от крови и плоть от плоти, и данные отцу клятвы даны и мне тоже! Говорю вам, православные воины! Все беды, что случились с державою нашей по вине самозванцев Годуновых, в мое царствие обратятся вспять! Не станут более боги земли и небес гневаться на Русь, что попустила на святой трон подлого вора! Я же стану править так, как правил отец мой! Я верну на Русские земли покой, сытость и процветание! И ныне я спрашиваю у вас, храбрые витязи, верны ли вы данному моему отцу крестному целованию?!

Вокруг Путивля повисла долгая, душная тишина. Служивые люди медленно осознавали услышанное и увиденное и отчаянно пытались сделать правильный, единственно верный вывод, который определит всю их дальнейшую судьбу.

Первым решился на ответ боярин Петр Басманов. Он положил обе ладони на выточенную из белой кости рукоять сабли, опустился на одно колено и склонил голову:

– Мой государь!

Воевода Замятня Сабуров размашисто перекрестился и тоже преклонил колено перед наследником царского престола:

– Мой государь!

– Мой государь… Мой государь… Мой государь… – один за другим преклонили колено перед сыном Иоанна Грозного все русские полки. – Мой государь!..

– Клянусь вам, храбрые православные витязи, – сглотнул царевич Дмитрий. – Клянусь честью, вы никогда не пожалеете о своем выборе!

* * *

Обретшая царя армия пировала и веселилась два дня. Теперь, когда всем стало ясно, что кровавой осады и разорения не случится, князья Татьев, Мосальский, Лыков, принявшие Дмитрия Ивановича в своих землях, не жалели ни съестных припасов, ни хмельных. А на третье утро ратный обоз снова втянулся на узкую пыльную дорогу, направляясь в далекую северную Москву.

Армия двигалась обычным походным шагом, по пятнадцати верст в сутки. Легкие верховые гонцы, летящие одвуконь, проносились за день по пятьдесят. И потому весть о возвращении царевича Дмитрия к отчему престолу разлеталась далеко во все края, намного опережая самого героя. Когда спустя неделю сын Ивана Васильевича добрался до Орла, его уже дожидались с подарками выборные люди всей Рязанской земли во главе с митрополитом Рязанским и Муромским Игнатием.

Именно митрополит Игнатий и привел к присяге законному государю русские полки, а также примкнувших к походу князей и бояр.

Остановка в Туле стала еще более долгой. Здесь царевича Дмитрия ждали хлеб-соль, богатые царские хоромы, а также выборные люди уже всей Русской земли, воеводы разных полков и городов, казачьи атаманы, послы многих стран. Отсюда он впервые рискнул отправить письмо своей матери, сообщая о своем будущем воцарении и приглашая ее в Москву.

1 июня 1605 года

Москва, подворье князей Шуйских

– Если бы я не отпустил Марию, сегодня могли бы обвенчаться, – с грустью произнес князь Василий Иванович, стоя на крыльце в одном лишь стеганом татарском халате и с кубком шипучего кислого сидра в руках. Внизу, на разбитом вокруг небольшого пруда цветнике распускалась ароматная, как липовый мед, разноцветная сирень.

Самому воеводе все эти ягодки-цветочки, рыбки-цесарочки были глубоко безразличны. Князь Шуйский старался ради будущей супруги. Качели, вертушки, пруд с вечно грустными медлительными карпами, странные птицы с ярким оперением и необычным видом, клумбы с цветами и кустарниками – все это было сделано для развлечения юной Марии. Василий Иванович хорошо понимал, что княжна Буйносова, почитай, еще ребенок, и веселья ей захочется детского, шумного и веселого. Вышиванием бисера и плетением кружев она точно не успокоится. И вот теперь пруд есть, сирень есть, цесарки с лапами размером с кулак есть. А супруги – нет.

Однако же междуцарствие проходило тихо и даже благообразно. Никаких смут, никаких заговоров, никакого волнения. Бояре чинно похоронили и отпели царя Бориса, чинно признали его сына Федора законным наследником и спокойно, чинно и пристойно принесли ему присягу. Ни единого признака споров или недовольства. Даже просто взгляда косого на юного царя, и то никто не бросил.

– Чего боялись? – пожал плечами Василий Иванович и допил вино. – Теперь ждать, пока вернется…

Внезапно послышался стук, ругань, и у лестницы распрямился споткнувшийся о нижние ступени холоп:

– Княже, на Лобном месте посыльные царевича Дмитрия, бояре Пушкин да Плещеев, грамоту его читают!

– Царевич Дмитрий мертв! – сурово ответил князь.

– Царевич, может, и мертв, – пожал плечами слуга. – Ан посыльные его здесь!

Василий Иванович в задумчивости огладил пальцами бородку, а затем распорядился: «Коня седлайте!» – и ушел переодеваться.

Спустя полчаса князь, в стеганой ферязи, крытой шелком и опушенной куницей, в сопровождении шести холопов в распахнутых зипунах, выехал за ворота и на рысях помчался в сторону Васильевского спуска. Приблизиться к Лобному месту он не смог – толпа начиналась прямо от Варварки, однако даже сюда доносился голос одетого в добротную шубу и войлочную тафью боярина, в котором Василий Иванович не сразу узнал окольничего Богдана Бельского.

– Вот этими руками я его вынес, малого! – рассказывал князь, выставляя перед собой растопыренные пальцы. – Как известие дошло, что злоумышляют на царевича Дмитрия Годуновы, так сразу порешили мы с Нагими его в потайном месте спрятать, на иного мальчишку подменить. Нагие с попом ярославским договорились сына его в почете царском воспитать, а самого Дмитрия я сам, лично в Ярославль доставил! В целости и невредимости! Посему вот вам крест, православные, истинно говорю, жив Дмитрий Иванович и ныне в Туле к возвращению готовится!

– Врешь! – закричал со своего места князь Шуйский. – Врешь, паскудник! Я сам царевича покойного смотрел и свидетелей опрашивал! Царевич Дмитрий мертв, зарезался!