Наклоняется слишком быстро, чтобы я предотвратила действия, оставившие на моей щеке горящий поцелуй сухих губ. Боль пронзает позвоночник, а по телу проходит знакомая волна тошноты.
– Будь осторожна, потому что я буду волноваться за тебя. И друг в моём лице у тебя всегда будет. Спасибо.
Его шёпот опаляет сознание, до которого достигает его ярко полыхающее дыхание. Не могу сама наполнить грудь кислородом. Руки крепче сжимают руль, и ничего не вижу. Только страх. Это то самое, что не должно прорваться. Никогда больше.
Резко толкаю его в живот, чтобы захлопнуть дверь и нажать на педаль. Бежать. Бежать от этих эмоций, которыми наполнен Рейден. Бежать и не оглядываться. Избавиться от него. Запрещено. Не видеть перед глазами злой взгляд голубых глаз, в которых блестит серебро. Нельзя. Нет. Его выбор. Его право. Нет.
Нажимаю на педаль тормоза и отпускаю руль. Голова словно в тисках у хищника, разрывающего виски когтями, чтобы добраться до потаённого. Щека горит и, кажется, сейчас превратится в пепел. Мне плохо. Так душно и жарко внутри. Нет…
Открываю глаза и судорожно выпускаю воздух. Я не должна этого делать, не в моих правилах, никакого личного отношения. Никогда. Ни к кому. Холод. Отвращение. Держаться подальше. Всё сейчас рушится. Буквально всё, потому что иные картинки в голове.
Беру телефон и набираю номер, ожидая, когда мне ответят.
– Мисс Лоу.
– Мавис, у меня две незапланированные встречи с утра. Не будет в офисе до обеда. Подготовь все документы к моему приезду, без меня никаких решений не принимать, – произношу, хотя разум кричит, предупреждая, что совершаю ошибку. А расплата всегда дорого обходится мне.
– Хорошо, мисс Лоу. А что насчёт «мотылька»?
– Он будет.
Бросаю телефон на сиденье и разворачиваю машину. Нет, это не я. Потому что я никому не помогаю. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Меня смягчить нельзя. Но что-то случилось, а я не удержала в своих руках поводья. Они ослабли в неподходящий момент. И этот диссонанс, который происходит внутри, забирает слишком много энергии. Когда ограждаешь себя стенами, которые я думала, никогда не разрушатся, дают трещину. Поступаю неправильно, и в этом виновата только я.
Странно не контролировать себя. Невозможно это сделать, словно во мне два разных человека сейчас ведут борьбу. И неприятно. Вроде бы понимаю, что никак не отношусь к чужой жизни, обычные прохожие, которые лишь на время задержались по независящим от меня причинам. Но, с другой стороны, давление со стороны подруги, настойчивость «мотылька», да и просто необычная усталость выигрывает, толкая меня в спину.
Нажимаю на звонок и хочется самой себе врезать, за волосы оттащить в машину и причинить боль. Чтобы снова сожгла. Чтобы напомнила о том, как бывает страшно и необратимо. Но ничего. Совершенно больше ничего не происходит внутри, даже мыслей нет.
– Мам, я открою! Быстро вернись на диван! – Слышу крик Рейдена, и он распахивает дверь.
Глазами пробегаюсь по его оголённому торсу и футболке, которую он держит в руке. Встречаюсь с ним взглядом. Удивлён. Растерян. И я тоже.
– Не смей никогда до меня дотрагиваться. Не смей никогда позволять себе прикасаться к моей коже губами. Не смей выговаривать мне. Не смей, – голос отчего-то садится, а мужчина вновь покрывается лёгким румянцем и кажется намного младше своего возраста.
– Я… Шай… я… дерьмо. Прости, сам от себя не ожидал. Ты вернулась, чтобы это мне сказать? – Хмурится и растягивает нервно футболку руками.
– Нет. Это напоминание. У тебя ровно час и семь минут, чтобы доехать до студии. Поэтому лучше отправиться сейчас. Попадёшь в пробку.
Приоткрывает немного губы, словно желает что-то сказать. И я отвожу взгляд от его лица, смотрю за его спину, но ничего не вижу.
– Я же сказал: «Не могу». Спасибо тебе за волнение и участие, но как же…
– Круэллой меня зовут не только потому, что бесчувственна, но и потому что у меня достаточно вариантов в любой, даже в безвыходной ситуации. В данный момент я это делаю лишь для того, чтобы ты отработал средства, затраченные на тебя нашей корпорацией. Хочу вернуть больше, чем мы потеряли с тобой. Ничего личного, Рейден. Только бизнес. А сейчас пропусти меня в дом, я останусь с твоей матерью.
– Что? Ты сейчас серьёзно? Ты? Эм… я…
– Хватит мямлить, Рейден. Скрой своё слишком глянцевое тело и марш работать. Не желаю больше тратить время, – рукой показываю, чтобы отошёл. Подчиняется, торопливо натягивая помятую и вытянутую футболку, которую сам же и испортил.
Вхожу в гостиную, в которой на диване полулежа сидит женщина.
– Шайди, как я рада, что ты вернулась, – улыбаясь, делает тише телевизор.
– Я тоже. Рейден, – оборачиваюсь к нему.
– Да… я… тебе надо рассказать всё…
– Думаю, у твоей мамы есть язык и говорить она умеет, насколько я заметила. Этим ты в неё, кстати. Слишком много лишней и ненужной информации. Поэтому разберусь без тебя. Но учти, если провалишь съёмку, я тебя заставлю есть гамбургеры, пока не лопнешь, и они не полезут у тебя из ушей.
– Эм, – его губы растягиваются в озорной улыбке, которая меня тоже раздражает, и он бросает взгляд на мою спину.
– Живо, – командуя, разворачиваюсь и подхожу к креслу в бежевых тонах, уже выцветшего со временем.
– Спасибо. Мам, Шай останется с тобой. Не забудь, что тебе лучше спать. Я вернусь после вторых съёмок. Около шести-семи часов. Спасибо, Круэлла, ты теперь мой любимый персонаж…
– Исчезни, Рейден, – обрывая его постоянно дёргающуюся речь, закатываю глаза. Хлопает дверь, и я вздыхаю.
Я не знаю, как вести себя с этой женщиной. Не понимаю, зачем, вообще, согласилась на эту авантюру. Это мне не свойственно. А она смотрит на меня, странно улыбается и смотрит.
– Для начала, расскажите мне, что у вас случилось, – обхожу кресло и, осторожно опускаясь на краешек, ставлю на колени сумочку.
– Он так редко бывает у меня. На работе или дома с Лорейн, это его девушка…
– Знаю, подружка, – киваю я.
– Да, поэтому хочется порадовать его. Встала пораньше, решила приготовить его любимый абрикосовый пирог. Решила не включать свет, думала, хватит естественного в четыре утра. Как-то графин выскочил из рук, разбился. Сделала шаг, наступила на воду, и всё. Больше ничего не помню. Открыла глаза, а меня везут куда-то. Ох, и напугала же я Дена. Он и так плохо спит, а тут ещё я. Проколола пятку, её зашили, ударилась локтем и там ушиб. И лёгкое сотрясение. Думаю, мой сын тебе всё рассказал, и…
– Я могу подойти к вам? – Перебивая её, поднимаюсь с кресла.
– Конечно, милая, не спрашивай, – похлопывает здоровой рукой по дивану, но мне нужно иное. Хочу кое-что понять. Подхожу к женщине и наклоняюсь. Всматриваюсь в её голубо-зелёные глаза, с полопавшимися капиллярами. Она была красива в молодости. Потому что до сих пор лицо сохранило правильные черты и приобрело шарм.