Любить птичку-ткачика - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 30

Небо стремительно темнело. Явно собирался дождь, но представители прессы не желали отпускать с импровизированного подиума Параскевич с моделями. Солнце, которое мешало фотографировать, к несказанной радости фотографов наконец окончательно скрылось за тучами, и до начала дождя надо было успеть воспользоваться моментом.

Дождь хлынул неожиданно и сразу сплошным потоком. Фотографии того, что случилось при этом, на следующий день поместили почти все питерские гламурные журналы, некоторые газеты, а один из телевизионных каналов показал целый сюжет.

В тот воскресный вечер действительно было на что посмотреть. Под дождевыми струями съеживались и расползались в клочья вечерние туалеты Параскевич. Очень скоро за плечами девушек вместо шикарных крыльев на арматуре болтались лишь неопрятные бурые клочья, которые быстро таяли, будто весенний грязный лед. Дорожка парка была сплошняком покрыта ошметками вечерних туалетов от Олеси Параскевич.

– А король-то голый! – крикнул кто-то. В ответ раздалось лишь несколько жидких смешков, потому что происходящее было не смешно, а жутко.

И только Мила, запрокинув голову и уронив с нее шляпу, нервно хохотала в голос. Дождевые струи размывали косметику на ее лице, и смотреть на Милино лицо в потеках туши с ресниц и размазанной помады было так же страшно, как на платья, оплывающие с тел манекенщиц, словно в голливудском фильме ужасов. Казалось, припусти ливень сильнее, и сами девушки в страшных корчах исчезнут с дорожек парка.

– Людмила Леонидовна! Перестаньте! Людмила Леонидовна!

Мила почувствовала, как кто-то трясет ее за плечи. Она и хотела бы перестать, но дикий смех продолжал сотрясать конвульсиями все ее тело.

– Милка! Кончай! – услышала она голос Олега, который вслед за этими словами звонко отхлестал ее по щекам. Она захлебнулась очередным приступом истерического смеха и с трудом вернула голову в нормальное положение. Шея болела, болела голова, в уголках треснувших губ застыла кровь. Мила потрясла головой, приходя в себя, и наконец смогла различить стоящих возле нее Романца и Терлееву.

– А Геля… Где Гелена? – спросила она их, когда увидела рядом с собой пустой стул со скопившейся в углублении для сиденья лужицей.

– Вставай, Мила! – не отвечая на ее вопрос, Олег протянул ей руку.

Одежда Романца и Анастасии была насквозь мокрой. Дождя никто не ожидал, поэтому даже готовые к любым погодным выкрутасам питерцы не захватили с собой в Петергоф зонтов. Не было зонта и у Милы. Она посмотрела на свой льняной костюм. Он настолько промок, что под ним явственно угадывалось белье. Олег не выдержал и с силой поднял Милу со стула. Терлеева подхватила ее под руку с другой стороны, и они втроем побежали к выходу из парка. Новая Милина шляпа из тонкой белой соломки осталась лежать в луже. Она уже не плавала, а, намокая все больше и больше, медленно оседала на песчаное дно, как терпящее кораблекрушение судно.

В машине Романца Мила окончательно успокоилась и, вытирая носовым платком грязное лицо, опять спохватилась:

– А Геля? Мы оставили в парке Гелену. Олег, ты ее видел?

– Тю-тю твоя Гелена, – усмехнулся он и для выразительности даже присвистнул.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Ты лучше скажи: как себя чувствуешь? В норме?

– В норме. А что?

– Людмила Леонидовна, – с некоторой неловкостью начала Терлеева, – завтра моя подробная и обстоятельная статья об афронте Олеси Параскевич появится на первой полосе «О’кейной жизни», но… не могли бы вы объяснить, что все-таки случилось? Неужели и ваша ткань «Ива» такая же нестойкая? Вы же не могли при создании не проверить ее на воду при стирке… можно ли подвергать ее химчистке… ну и прочее…

– Вы правы, Настя, ткань обязательно должна выдерживать какую-то чистку, если не мокрую, то хотя бы сухую. Технология изготовления моей «Ивы» достаточно сложна. В начале разработки и у меня случались подобные неприятности: полотно разваливалось на составные элементы… буквально на ниточки при выходе со станка. Когда справилась с этой бедой, выяснилось, что ткань расползается при стирке. Я долго мучилась, но решение нашла. И вот этот секрет обработки я никому еще не открывала.

– Никому?

– Никому. Страховалась. Мне советовали запатентовать способ изготовления, но я почему-то боялась раскрывать свой секрет даже в патентном бюро… Пришлось бы описывать технологию… Глупость, конечно…

– Не такая уж и глупость… – задумчиво проговорил Олег. – Никогда нельзя знать заранее, кто тебя продаст.

– Да… – согласно покачала головой Мила. – Но когда исчезла Тесакова, я почему-то не слишком испугалась. Ольга, хотя и работала в «Иве» почти с самого основания салона, не знала всего до конца, как, собственно, и все остальные сотрудники.

– Исчезла Тесакова? – переспросила Настя и записала эту фамилию на полях журнала, который держала в руках. – Правильно ли я понимаю, что одна из ваших сотрудниц бросила работу в «Иве», не увольняясь официально?

– Именно так.

– То есть исчез достаточно хорошо осведомленный человек?

– Да, но… повторюсь, она не знала всей технологии до конца.

– Людмила Леонидовна, промышленные шпионы умудряются узнавать тайны электронной начинки подводных лодок, а тут, простите, но… всего лишь ткань… – улыбнулась Терлеева.

– Эту электронную начинку разрабатывают целые проектные институты, – отозвалась Мила. – Согласитесь, трудно уследить, где произойдет утечка, когда в секреты технологии посвящено много людей. Ткань «Ива» придумала я сама. Конечно, на основе уже существующих тканей, но… Впрочем, нет смысла долго рассуждать на эту тему. Вы же видели, во что превратилась коллекция Параскевич! Исчезнувшая Ольга знала многое, но не все!

– Слушай, Милка! Это было, как в комиксе! – рассмеялся Олег. – Любо-дорого смотреть!

– Подожди, Олег, – перебила его Настя. – Дай выяснить все до конца. – К фамилии Тесаковой на полях журнала она приписала имя «Ольга», видимо, чтобы не забыть, и опять обратилась к Миле: – Людмила Леонидовна, вы считаете, что за Олесей Параскевич стоит ваша неожиданно исчезнувшая сотрудница?

– Ну-у-у… во всяком случае… последнее и… очень продолжительное время никто больше из моего салона не исчезал.

– Скажите, пожалуйста, в какой мере ваш экономист и, насколько я понимаю, лучшая подруга, Гелена Короленко, в курсе процесса изготовления ткани «Ива»?

– Геля?

– Да-да, Геля, Гелена Короленко.

– Думаю, что Гелена Короленко вообще не в курсе, поскольку занималась финансовой стороной деятельности салона… ну и… всякой организаторской работой, как подруга… и вообще… неравнодушный к нашему общему делу человек. А почему вы спросили про Гелену в таком странном контексте?

– Да потому что мерзавка она, твоя Гелька! – встрял Олег.

– Не говори ерунды, Романец! – сердито бросила ему Мила.