Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США - читать онлайн книгу. Автор: Иван Курилла cтр.№ 47

Спустя некоторое время Юрок обзавелся достаточным авторитетом и связями, чтобы стать организатором гастролей в США Анны Павловой и Михаила Фокина. Юрок подружился с великой балериной и сотрудничал с ней во всех ее американских турах вплоть до 1925 года.

В сезоне 1921/22 года Юроку удалось организовать и триумфальные гастроли Федора Шаляпина. История взаимоотношений певца и импресарио даже попала в качестве примера в книгу Дейла Карнеги «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей» — Юрок нашел подход к славящемуся своей непредсказуемостью Шаляпину, и гастроли имели большой успех. После этого Юрок возил Шаляпина в США еще на протяжении нескольких сезонов.

И в том же самом 1922 году в Нью-Йорк прибыли Айседора Дункан с Сергеем Есениным — Юрок стал организатором и их поездки по стране. Айседора была не только звездой свободного танца, но и давала многочисленные поводы для публикаций в скандальной прессе, от демонстрации на сцене обнаженной груди до прославления большевиков и ночных кутежей в компании молодого мужа. Все это, шокируя публику, способствовало росту известности импресарио. (Позднее Юрок будет судиться с приемной дочерью Айседоры за права на название танцевальной группы «Танцоры Айседоры Дункан».)

Выбившись в первый ряд импресарио, Сол Юрок специально ездил в Европу для поиска новых, неизвестных пока в Америке исполнителей. Там весной 1935 года его пригласили послушать негритянскую певицу, уехавшую в Париж от расистской публики Америки. Юрок сходил к ней на концерт и тут же подписал контракт. Мариан Андерсон, так звали певицу, стала одной самых ярких «находок» Юрока. Элеанора Рузвельт приглашала ее спеть в Белом доме, но в столице США не находилось концертного зала, хозяева которого готовы были бы пустить к себе чернокожую певицу. И тогда Юрок при поддержке Белого дома организовал концерт Мариан Андерсон на ступенях мемориала Линкольна. Семьдесят пять тысяч человек собрались на Национальном молле 9 апреля 1939 года, чтобы послушать певицу. Этот концерт сегодня считают одной из первых массовых демонстраций за гражданские права афроамериканцев, а Мариан Андерсон — одним из его символов. В появлении этого символа одну из важнейших ролей сыграл иммигрант из России Сол Юрок.

На протяжении десяти лет, с 1926 по 1937 год, Юрок привозил в Америку и артистов из Советского Союза. Ко времени окончания Второй мировой войны он уже считался самым известным американским импресарио и неотъемлемой частью нью-йоркской культурной жизни.

В 1946 году он опубликовал книгу воспоминаний «Импресарио», а в 1953 году еще одну — «Сол Юрок представляет: летопись великих приключений импресарио в мире балета». Голливуд счел мемуары достойными экранизации, и на экраны вышел музыкальный фильм «Сегодня вечером мы поем» (Tonight we sing).

Создавалось впечатление, что импресарио подводил итоги, — ему уже минуло 65 лет. Однако тут перед ним открылись новые возможности, и Юрок их не упустил. В 1958 году СССР и США подписали соглашение о культурных обменах (соглашение Лэйси — Зарубина), и именно Сол Юрок стал ключевой фигурой в развитии этих отношений между двумя странами.

Именно он организовывал американские гастроли скрипачей Давида и Игоря Ойстрахов, Леонида Когана, Виктора Третьякова; пианистов Эмиля Гилельса, Святослава Рихтера, Владимира Ашкенази; виолончелиста Мстислава Ростроповича, певиц Галины Вишневской, Ирины Архиповой, Зары Долухановой, Елены Образцовой; балетов Большого и Кировского театров, ансамблей Игоря Моисеева и «Березки»; МХАТа и театра Сергея Образцова.

Юрок занимался и отправкой американских артистов в Советский Союз, устраивая, например, гастроли Исаака Стерна в Москве. В США среди журналистов ходила даже шутка, что культурный обмен между Америкой и Советами — это когда «русские посылают к нам своих евреев из Одессы, а мы посылаем им наших евреев из Одессы». Однако это именно Юрок привез в СССР Вана Клиберна и еще целый ряд музыкантов, запомнившихся советской публике.

Рассказывают, что он посоветовал Людмиле Зыкиной организовать собственный коллектив, то есть тем самым поспособствовав созданию ансамбля «Россия».

В воспоминаниях Галины Вишневской Солу Юроку посвящены несколько эпизодов: «Надо было видеть его, когда он появлялся в зрительном зале, особенно с артисткой. Это у него было рассчитано до последней мелочи. Когда публика уже расположилась в креслах, за три минуты до начала, он делал небольшой променад. Он не шел с женщиной, а преподносил артистку сидящей в зале публике. Помню, что вначале я ужасно смущалась таких его „парад-алле“ и старалась скорее бежать к своему креслу, а он крепко держал меня за локоть и не давал двигаться быстрее, чем нужно по его задуманному плану.

— Галиночка, куда же вы так торопитесь? Дайте им на вас полюбоваться, они же в следующий раз пойдут на ваш концерт».

Он говорил Вишневской: «Ну что понимают ваши комсомольцы? Моисеева надо завернуть в папиросную бумагу и так с ним разговаривать!» После концерта, когда смертельно уставшую знаменитость кто-то из почитателей приглашал на яхту или виллу и там вместо ужина кормил комплиментами и аперитивом с горсточкой орехов, Соломон Израилевич приходил на помощь: предлагал «тихонько сбежать» в любимый ресторан, где уже был заказан столик.

Советские артисты относились к нему с особой нежностью, потому что импресарио их кормил — в полном смысле этого слова. В те годы гонорары, которые артисты получали на Западе, государство отбирало, оставляя лишь 100 долларов за выступление звездам и всего 10 — рядовым исполнителям. Майя Плисецкая рассказывала, как, предложив одному из коллег пообедать в кафе, в ответ услышала: «Не могу! Ем салат, а думаю, что жую ботинок сына!»

«С Юроком вы чувствовали себя защищенными, — вспоминала Галина Вишневская. — Если он брался работать с артистом, вы могли быть уверенными, что он сделает для вас все возможное, а иногда и невозможное».

Сол Юрок оплачивал советским артистам обеды в специально им устроенных столовых при театре, а за артистов, с которыми у него установились особенно дружеские отношения, постоянно расплачивался в ресторанах. Конечно, бесплатные обеды не разоряли Юрока — напротив, советские артисты обеспечивали ему сборы и создавали основу благополучия его фирмы. Майя Плисецкая рассказывала, что Марк Шагал в шутку или всерьез обещал изобразить на панно в Метрополитен-опера Сола Юрока «в одеждах лихоимца».

В зависимости от состояния советско-американских отношений культурные обмены напоминали то широкий поток, то тоненький ручеек, но даже в самые «морозные» дни холодной войны Юрок ухитрялся не прерывать его. В разгар кубинского кризиса 1962 года, например, по Соединенным Штатам гастролировал балет Большого театра.

Однако быть такой яркой фигурой в деле сближения СССР и США оказалось опасно. 26 января 1972 года в офис агентства Сола Юрока, которое в то время располагалось на 12‐м этаже стеклянного небоскреба около Карнеги-холла, был подложен дипломат с взрывчаткой. После взрыва в приемной дым и жар быстро распространились по всему офису и достигли кабинета 84-летнего Юрока. Когда пожарные добрались до кабинета, они нашли хозяина лежащим без движения на полу и подумали, что он мертв. Но Юрок выжил, хотя и ослабел от жара и дыма. В результате теракта были ранены 13 человек и погибла молодая сотрудница Айрис Конес.