Заклятые друзья. История мнений, фантазий, контактов, взаимо(не)понимания России и США - читать онлайн книгу. Автор: Иван Курилла cтр.№ 42

Связи России и Соединенных Штатов приобрели особенно тесные формы с 1840‐х годов, когда правительство Российской империи стало привлекать американских инженеров для решения задач модернизации страны: именно американский опыт помог в постройке и оснащении Петербурго-Московской железной дороги, пароходы «американского образца» начали вытеснять бурлаков и «коноводки» на русских реках, а винтовки системы американского инженера Хайрема Бердана (с усовершенствованиями полковника Горлова) стали основным оружием российской армии. Кульминацией дружбы стала поддержка Россией федерального Союза в годы Гражданской войны в США, когда две русские эскадры пришли в 1863 году в гавани Нью-Йорка и Сан-Франциско, чтобы «морально» поддержать дело Севера. Показательно, что на родине Дементьев ни разу не слышал об этой истории, зато в США ему постоянно о ней напоминали. В 1870‐е годы участились взаимные визиты высокопоставленных лиц. По России путешествовали генералы Грант и Шерман, а великий князь Алексей вместе с индейскими вождями охотился на бизонов на Диком Западе.

Однако начиная с 1880‐х годов позитивное отношение постепенно стало уступать место критике, а иногда и враждебности. Среди причин этого изменения были резко возросшая в правление Александра III эмиграция из России больших групп населения, ущемленных новой национальной и религиозной политикой, прежде всего евреев и российских немцев, привозивших с собой негативный образ Российской империи, появление трений в дальневосточной политике, а также деятельность ряда журналистов, прежде всего Джорджа Кеннана, сообщавших американцам ужасающие подробности сибирской каторги и ссылки. Эти изменения, видимо, прошли мимо внимания Петра Алексеевича, которого «неприятно поразило» «странное и необычное отношение» к России жителей Сан-Франциско, когда он путешествовал по Калифорнии в конце 1890‐х. Русский эмигрант списал это на местные особенности, но на самом деле пик дружбы двух стран с таким разным политическим и общественным устройством стремительно уходил в прошлое. Тем не менее Дементьев старался сделать все от него зависящее, чтобы поддержать угасавшие теплые чувства двух народов друг к другу. В 1890‐е бывший тверской помещик переводил на английский язык Лермонтова. В 1893 году он посетил Всемирную выставку в Чикаго, посвященную 400-летию открытия Америки, специально, чтобы свести знакомства с соотечественниками, и начал с этого времени писать в русские журналы об американской жизни (обычно под псевдонимом Тверской). В 1895 году в России вышла его книга об Америке «Очерки Северо-Американских Соединенных Штатов», составленная в основном из статей, опубликованных в «Вестнике Европы», «Неделе» и других российских печатных изданиях. Обращаясь к русскому читателю, он писал: «Рекомендуясь вам, скажу только, что, хотя я и значительно обамериканился, проработав в величайшей республике современного мира двенадцать лет, пожив во многих штатах и побывав по делам почти во всех больших городах Союза, тем не менее жилка тоскующе-недоумевающего российского интеллигента не успела еще во мне совершенно заглохнуть, и я все еще невольно делаю сравнения, сопоставления и обобщения. Надеюсь, что это свойство принесет нам обоюдную пользу».

Интерес к США в России был неподдельным. Журналы со статьями Дементьева попадали в библиотеку императора Николая II, их цитировал и молодой социал-демократ Владимир Ульянов. Американский опыт в изложении русского эмигранта становился частью дебатов о будущем России, его подробные рассказы о том, «как что устроено», были намеренно написаны для желающих внедрить новые технологии или организационные формы. Пионер американского фронтира хотел выступить пионером преображения России. Но для этого надо было восстановить непосредственную связь с родиной.

Впервые после отъезда Петр Алексеевич посетил Российскую империю только в 1896 году, когда на престол взошел Николай II. Увиденное дома его не порадовало, внедрению американских технологий мешала политическая отсталость, и он приложил руку к созданию либерального русскоязычного органа за границей, издав в Лондоне за собственные деньги три номера нового «Современника». И все же Деменс оставался патриотом России. В начале Русско-японской войны, когда американская публика симпатизировала японцам, он публиковал статьи в американских и российских газетах, пытаясь объяснить Россию американцам и Америку русским. В письме командующему русскими войсками генералу Куропаткину, напоминая ему об их знакомстве в Петербурге в молодые годы, он упомянул, что сражается своим пером на русской стороне и всем сердцем болеет за Россию. В следующий раз Дементьев приехал на родину в 1907 году в качестве корреспондента агентства «Ассошиэйтед Пресс» наблюдать за событиями русской революции. Тогда на свои деньги Петр Алексеевич организовал в Санкт-Петербурге выпуск газеты «Страна» с подзаголовком «Орган конституционной мысли». Но демократические перемены, намеченные в 1905‐м, оказались непрочными, и надежды Дементьева на преобразование родной страны не оправдались. Он навсегда возвращается в Америку, где его неутомимый дух первопроходца оказался как нельзя более кстати. О Дементьеве можно сказать теми же словами, какими он писал о своих калифорнийских согражданах: «Результаты их жизни, их деятельности оказались еще более существенными, еще более поразительными; они наслаждаются сами этими результатами, они осязают их, в то же время сознавая, что они принадлежат к числу тех немногих, которым суждено было создать историю страны».

НИКОЛАЙ СУДЗИЛОВСКИЙ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СЕНАТА ГАВАЙЕВ

О Николае Константиновиче Судзиловском (псевдоним Николас Руссель) (1850–1930) написано несколько художественных очерков, его имя есть в энциклопедиях, но ученые о нем почти не писали; я же наткнулся на него благодаря подсказке журналиста Сергея Нехамкина. Его имя остается малоизвестным в России, да и в Америке, где он прожил заметную часть своей жизни, о нем немногие помнят. Однако в его биографии есть строки, важные для обеих стран.

Первокурсником Николай принял участие в студенческих волнениях в Петербурге, в 1869 году был вынужден из‐за этого перевестись в Киевский университет, вступил в одну из первых народнических организаций, участвовал в «хождении в народ», устроился в тюремную больницу и попытался организовать побег заключенных, после чего попал в список опасных преступников. В 25 лет Судзиловский эмигрировал из Российской империи, чтобы больше никогда в нее не вернуться.

В 1876 году в Османской империи Судзиловский взял себе имя Николас Руссель и принял участие в подготовке болгарского восстания. Десять лет жизни в Европе Судзиловский потратил на занятия врачебной деятельностью, завоевав имя и авторитет в медицинских кругах.

Наконец, в 1887 году Николай переехал в Сан-Франциско и открыл собственную врачебную практику, не порывая с общественной деятельностью. Русский консул в Сан-Франциско лечился у политэмигранта, а с православным епископом Владимиром Судзиловский-Руссель боролся, направляя компрометирующие священника материалы напрямую в Петербург, обер-прокурору Священного Синода К. П. Победоносцеву, у которого когда-то учился. Епископ предал Судзиловского анафеме, тот подал на него в суд, и скандал разрешился только тогда, когда Победоносцев сообщил об отзыве епископа.