Кавказская война. Семь историй - читать онлайн книгу. Автор: Амиран Урушанзе cтр.№ 11

Проводив задумчивым взглядом фигуру всадника, чеченец вернулся к семье и велел собираться к ужину.

В центре большой комнаты находился священный для каждого чеченца очаг с крюками для подвешивания котлов. Огонь в очаге постоянно поддерживала хозяйка. История чеченского народа знает примеры, когда огонь поддерживался в большой комнате несколькими поколениями.

Очаг — сакральное место для каждого чеченца. Несколько месяцев назад в двери чеченца ворвался израненный незнакомец. Он подбежал к очагу и схватился за цепь, державшую большой котел над очагом. По чеченским обычаям это означало, что человек, которого преследовали мстители, с этого момента является родственником хозяина дома. Теперь его нельзя было выдать. Залечив раны, беглец ушел. У него была одна дорога — стать абреком.

Теперь же, пока жена хлопотала у очага, чеченец, усевшись на невысоких нарах, застланных камышовыми циновками, рассказывал детям старинную притчу о героях. Приготовив все для ужина, хозяйка расстелила скатерть прямо на полу и стала подавать еду в начищенной до блеска медной посуде. Семья рассаживалась. Женщина, по обычаю, заняла место ближе к очагу, чтобы быстро обслуживать мужа и детей.

Чеченцы были умеренны в пище. Обжор и толстух дразнили обидными прозвищами. В будни чеченцы ели сискал-берам (чурек из кукурузной муки с сыром и сметаной) и жижиг-галнаш (баранину с галушками и чесноком). Пищу запивали водой. Ко всему относились бережливо. Если дети неосторожно роняли куски чурека, то старшие строго говорили: «Кто сорит хлебом — не узнает сытой старости» или «Кто не бережлив с пищей — призывает бедность».

Ужиная, как и полагается, в тишине и безмолвии, жена и дети внимательно следили за мужем и отцом, ожидая момента, когда он закончит трапезу и, быть может, расскажет им о человеке в бурке из черной шерсти. Чеченец чувствовал любопытство домашних. И он рассказал.

ПОЯВЛЕНИЕ ПРОРОКА

В селении Алды жил бедный молодой пастух по имени Ушурма. Однажды он вдруг начал проповедовать истинную жизнь. К чему призывал чеченцев новоявленный мессия? Ушурма, вскоре взявший имя Мансур (от арабского «победитель», «непобедимый»), призывал чеченцев отказаться от неправедной жизни. Неправедными он считал грабежи, убийства, кровную месть, междоусобицы. В проповедях Мансур заклинал горцев не пьянствовать, не курить, не прелюбодействовать, требовал отказаться от нечестно нажитого имущества. Он уверял, что отринувший греховную жизнь получит все необходимое от Аллаха, а упорствующий во грехе обретет смертные муки.

Мансур — прекрасный оратор, но когда призываешь человека перевернуть собственную жизнь, одних лишь слов недостаточно. Тем более что аудиторией проповедника были горцы, свято чтившие обычаи предков и готовые положить жизнь на алтарь их защиты. Мансур должен был доказать свое божественное предназначение. Как это сделать? Нужно творить чудеса.

«Чеченцы разно говорят о средствах, предпринятых Ушурмою к возбуждению их фанатизма, — писал один из первых российских кавказоведов Петр Бутков. — По рассказам одних, ночью привиделось ему во сне, что он был поднят ангелами с земли на небо, узрел чудесное сияние и закричал: „Аллах велик!“ Поутру Ушурма объявил братьям своим, что в этот день умрет и снова отправится на небо, где должен окончательно определиться путь его. Он просил не погребать его до следующего утра, потому что через сутки он вернется к жизни. После чего, правда, лег и сделался как бы мертвым. Так пробыл он без дыхания и движения целый день и ночь, а утром восстал — к великому удивлению родных, окружавших его. По сказанию других, Ушурма увидел во сне, что два человека въехали к нему во двор верхом и звали его и он вышел к ним. Незнакомцы после приветствия: „Ассалам алейкум, имам“, то есть „Мир тебе, имам“, сказали ему: „По велению Аллаха пророк Магомет послал нас объявить, что на тебя возлагается обязанность вновь утвердить в Коране народы, ослабевшие в вере и впавшие в заблуждение“. — Ушурма отвечал им: „Народ не послушает меня и не поверит этому повелению“. — „Не бойся, — возразили они, — Аллах поможет тебе и народ уверует в слова твои“. — По преданию, наиболее распространенному в Чечне, Ушурма, пасши скот в поле, уснул днем и видел в сновидении Магомета, который приказал ему провозгласить себя имамом, укоренить в народе ислам и возвестить скорую кончину мира». Об этих видениях Мансур сообщал народу в своих проповедях, разжигая любопытство чеченцев.

Нередко Мансур при большом стечении народа, прямо посреди проповеди внезапно падал и корчился в судорогах. Видевшие это замирали в благоговении. Во многих культурах падучая болезнь считается признаком особого вдохновения человека, «стигматом» избранника.

Мансур был оригинален даже в одежде. Он сшил себе платье из разноцветных лоскутов, а неизменным аксессуаром сделал зеленую шаль. У Мансура появились ученики, которые во всем подражали учителю и готовы были выполнить любой его приказ.

Вскоре популярность вчерашнего пастуха вышла далеко за пределы его родного селения. Учением Мансура заинтересовались другие знатоки Корана — священной книги мусульман. Однажды ученые-муллы посетили дом молодого проповедника, желая поговорить с ним на богословские темы. Вопреки священному обычаю гостеприимства, Мансур отказал гостям в беседе. Он вообще избегал встреч с исламским духовенством, не любил расспросов о смысле своего учения. В лучшем случае он отвечал муллам и кадиям: «Я не святой и не пророк, но мне повелено от Бога утверждать народ в законе Его».

Многие поверили Мансуру, но достаточно было и сомневавшихся. Чеченец, принимавший в своем доме гостя в бурке из черной шерсти, был одним из сомневавшихся. Он рассказал своему любопытному семейству о Мансуре, а затем, немного помедлив, пересказал содержание проповеди, о которой ему поведал недавний гость. 5 февраля 1785 года Мансур в окружении жителей Алды заявил: «Спустя пять дней услышите все глас небесный, от которого задрожит земля. Принявшие мое учение возрадуются возвещению обо мне; не уверовавшие поразятся скорбью и расстройством ума и будут прощены мною не прежде, как по сердечному их раскаянию».

Земля задрожала в ночь с 12 на 13 февраля 1785 года. И не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу. Мансура признали. Люди спешили не восстанавливать свое хозяйство, а увидеть чудотворца. Все считали своим долгом принести дары божественному избраннику. Овцы, лошади, быки, коровы, продукты, драгоценности — все эти подарки Мансур раздал беднякам. О нем говорили во всех селениях, на всех перекрестках. Одни его почитали, другие — боялись, третьи — любили.

Теперь имя Мансура стало произноситься с приставкой «Шейх», указывавшей на непререкаемый духовный авторитет. Шейх — значит законный предводитель правоверных мусульман.

Для чего он явился? Куда он поведет своих последователей? Какие еще чудеса сотворит? Эти вопросы занимали умы чеченцев. Его новых пророчеств напряженно ждали. Шейх-Мансур должен был действовать, чтобы оправдать надежды и не растерять очарования.

БОЛЬШАЯ ПОБЕДА

Обретя статус шейха и утвердив свое влияние в Чечне, Мансур обратился, как писал Петр Бутков, с такими словами к последователям: «Волею Божиею предстоит нам идти для обращения народов в закон магометанский (в ислам. — А. У.), сначала к карабулакам и ингушам, потом в Кабарду и наконец в русские пределы…» Мансур обещал, что тем, кто последует его призыву, он вручит особое оружие: «Когда предстанет случай сразиться, то каждый из вас получит от меня по небольшому ножу, который при взмахе будет удлиняться и жестоко колоть и рубить неверных…»