Все мои женщины. Пробуждение - читать онлайн книгу. Автор: Януш Леон Вишневский cтр.№ 48

Это состояние абсолютного сексуального воздержания наступило у Него само собой, без всякого усилия с Его стороны. Он не заметил, к сожалению, в тот период никакого превращения Его сексуальной энергии в какую-либо другую энергию. Он не стал тогда более умным, не занимался никаким спортом, не использовал свою энергию полового влечения во благо карьере. Не так давно Ему на глаза попались дурацкие публикации, в которых как раз рассказывалось, что эту самую энергию можно направить на достижение «лучших и более достойных целей». Лидировала в распространении этой пропаганды, разумеется, пуританская, закомплексованная Америка, а в Европе — Католическая церковь. В этих статьях предлагалось, особенно молодым людям, жить в полном воздержании, включая мастурбацию, которая якобы отвратительна, опасна и должна быть наказуема. Молодежь, согласно этим статьям, должна была заниматься спортом, медитировать, молиться, а если не помогает, то почаще купаться в ледяной воде. Взамен им обещали, что они, уменьшив свое либидо, увеличат IQ, потому что у них возникнет желание развивать интеллект. Ряд серьезных и многократно подтвержденных исследований отчетливо и однозначно доказали, что это все чушь. А правда совсем в другом! Особи с высоким либидо являются более развитыми интеллектуально, а сексуальная активность ведет к росту клеток в гипокампе, отделе мозга, который отвечает за долговременную память, что тоже доказано множеством исследований. Кстати, чтобы доказать эту зависимость, не нужны никакие исследования. Достаточно прочитать биографии выдающихся ученых, писателей, композиторов, художников, а также политиков. В случае последних под «интеллектуальной активностью» имеется в виду прежде всего постоянное вранье, которое, что бы там ни говорили, требует большого напряжения. Тем более когда вранье должно пройти незамеченным…

После фазы аутентичного сексуального целибата, когда ощущение утраты и поражения после разрыва с Патрицией постепенно стало уходить, Он решил выйти из темноты своей эмоциональной черной дыры. И тогда, наверно, Его внезапно ослепило. Он как будто заново увидел женщин, стал их рассматривать, поворачивать им вслед голову на улице, флиртовать с ними. Причем так интенсивно, как будто хотел наверстать упущенное время любой ценой. Его либидо было как проснувшийся после долгой зимней спячки дикий зверь, а Он сам, как казалось Ему сейчас, вел себя как неудовлетворенный самец во время брачного периода, который хочет спариться с как можно большим количеством самок.

Первой женщиной, с которой Он «спарился», была Людмила из Его института. Он тем самым нарушил свои изначальные принципы, по которым нельзя было смешивать работу и личную жизнь. Людмила была ближе всех, рукой подать. Молодая, привлекательная, а на фоне немок в Его институте она, украинка, казалась просто прекрасной. И к тому же она хотела сама. Это было ее предложение — как-нибудь в понедельник позавтракать в Его квартире. А Он только с большим удовольствием это предложение принял. Кроме того, Людмила не могла никак ограничить Его свободу, ибо находилась в странном браке со своим украинским больным и без оснований ревнивым мужем, с которым не была счастлива, но с которым продолжала жить от страха. Если верить ее словам, их первый необузданный секс на полу Его кухни во время ее обеденного перерыва был ее первой супружеской изменой. И у Него этот секс был первым. Первым после брака.

Потом Ему открылась новая, до сих пор не ведомая, сторона пребывания с лекциями в Познани. Ведь таким образом Он получал доступ к женщинам! К многим женщинам. Он всегда замечал взгляды и попытки сближения с ним студенток. Ему это было приятно и льстило Его мужскому самолюбию. Он не думал, что какой-то мужчина на Его месте и Его возраста мог бы испытывать какие-то другие чувства. Эти молодые женщины теоретически могли быть Его дочерьми! Он не реагировал на эти, с позволения сказать, заигрывания. За ним внимательно следили: Его лекции скоро стали очень популярными, на них приходило очень много народу, что вызвало сначала недовольство, а потом и привычную зависть других сотрудников института. Кроме того, Он прекрасно помнил еще со времен Гданьска, как Его связь с Патрицией — связь преподавателя и студентки — обсуждали и осуждали. И как Патриции было трудно. А уж тут, в Познани, для большинства лицемеров Его возраста стал бы просто камнем преткновения, если бы Он «замутил» со студенткой. Поэтому Он если и «мутил» — то с женщинами «постарше». Например, с аспирантками или только что защитившимися, которые тоже бывали на Его лекциях и часто «хотели кое-что спросить» уже после лекции. И спрашивали…

Это в Познани появился, расцвел и вырос как сорняк Его промискуитет. Говорят, это типичный синдром у мужчин после развода. У Него это началось с большим опозданием. Он пользовался каждой подворачивающейся возможностью, чтобы не засыпать в одиночестве в общежитии. Иногда Он засыпал не в одиночестве в квартирах этих женщин. Иногда — прямо в постели, в которой спал бы ее муж, если бы ему не пришлось куда-то уехать. Он не видел в этом никакой проблемы. Для себя. Это не Он изменял. Это была проблема женщины. Это ей предстояло потом жить рядом и смотреть в глаза обманутому мужу.

В Познани после лекций Он больше ничего не делал. Все проекты оставлял в Берлине. Вечера и ночи у Него оставались свободными от работы. Его жизнь на две страны очень Ему в тот момент помогала. И Он, и эти женщины знали, что Он здесь проездом, временно, на короткий период, как бы в командировке. И, собственно, так все и должно было быть. Временно. Интенсивно, недолго, без обязательств. Он торопливо и вслепую наверстывал упущенное время, ублажая свое мужское самолюбие, а они, женщины, грелись около Него, спасаясь от холода своих супружеских спален, убеждали себя в собственной привлекательности, а может быть, если Лоренцо был прав, с Его помощью действительно совершали акт мести неверным мужьям. Некоторые — те, что без мужей и многолетних партнеров, — просто нуждались в сексе. Так же, как и Он. Кто-то из них планировал, начав с постели, прежде всего привлечь Его внимание, а потом выстроить с Ним постоянные отношения. Таких Он сразу отвергал. Он не хотел ничего постоянного. Хотел просто, эгоистично и тупо «коллекционировать женщин». Как будто этот период «коллекционирования», который у других приходится на молодость и которого Он в молодости не имел, у Него сместился на старость.

В тот период своего дикого промискуитета Он заметил одно. И это Его удивило: хороший секс вовсе не связан напрямую с любовью. Он заметил, что так называемая «романтическая любовь» как условие sine qua non ^[30] страсти — это распространенное заблуждение, а смешивание в одну кучу любовных вздохов и вздохов наслаждения во время оргазма — у женщин, потому что мужчины читают мало, стихов они не читают вообще, а оргазм испытывают почти всегда, — миф и неправда. Он ни одну из этих женщин по-настоящему не любил, но это не мешало Ему сравнивать их между собой. В этом конкретном смысле. Некоторые, даже те, которых Он сильно любил, сексуально Его не удовлетворяли, а другие, часто как раз те, которые мимолетные и одноразовые, удовлетворяли так, что Он хотел еще и еще. Качество секса, к сожалению, не растет пропорционально силе чувства. Линейные уравнения в этой сфере редко работают. Кроме того, даже если какое-то чувство во всем этом было — это была скорее химия, чем мистика. Нет ничего плохого в химии, но химия держится на вожделении и заканчивается очень быстро. Очарование нового знакомства быстро проходит — и вместе с ним уходит удовольствие. Потому что это удовольствие кратковременно и сомнительно. И хочется чего-то другого, нового, что находишь уже в следующей постели, а потом в третьей, четвертой. Если любви в этом нет — то очень быстро наступают скука и усталость. Любовь, разумеется, ослепляет и обжигает, но вовсе не означает автоматически, что любимый человек является лучшим в мире любовником или любовницей. Сама такая постановка вопроса по сути своей неудачна и небезопасна. Она рождает искушение, чтобы — вне любви — искать этого идеального любовника или идеальную любовницу. Верность при этом искушении, конечно, подвергается тяжелейшему испытанию. Но это искушение — обман и иллюзия, потому что никакой самый головокружительный оргазм, по сути, мгновение, не стоит блаженного, спокойного и неторопливого утра с женщиной, которая у тебя единственная. Это Он тоже тогда понял для себя. А теперь, когда у Него есть Эва, еще раз в этом убедился.