Над Канадой небо синее - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 33

Все вместе возвращаемся на оружейный завод. Его будут расширять за счет цехов старого чугунного завода. Там будет расположено артиллерийское полевое бюро. На старом заводе готовятся выпускать винтовки Мосина – Маузера, производство которых с Выборгского оружейного будет переведено сюда полностью. Показал предсерийные образцы. Они не имеют хромированного ствола. Для этого требуется большой постоянный ток. Генераторы постоянного тока не доставлены. И нет газа, чтобы запустить их. Требуется еще проложить пятьдесят восемь километров пути и трубопроводов.

Алексеев и рассказал о том, что построено под Тверью. Это второй газогенераторный завод на озере Великом. В отличие от первого, этот работает не на электричестве, а на газе Первого завода. Вместо термоэлементов на газогенераторах стоят газовые теплообменники. Из-за этого повысилась мощность и производительность всей линии. Тихон Лукич, у которого после строительства двух ледоколов флот забирал почти полностью все жидкое топливо, вместе с правлением компании пришли к выводу, что синтез-газ, который иногда приходилось просто сбрасывать из-за недостатка емкостей, гораздо эффективнее будет использовать здесь. Так что помощники у меня хорошие и инициативные. И с секретностью они дружат.

На расположенный в довольно густонаселенном районе новый завод не стали ставить секретные генераторы, а обошлись попутным газом. Переделали газогенераторы и пустили их туда. Это позволило дополнительно получать и жидкое, и газообразное топливо. Но теперь будет задержка с пуском завода здесь, я считал, что у нас есть запас генераторов. Но его весь уже используют. Опять нехватка мощностей, потому что Князевский механический загружен до предела. Ехать на швейную фабрику отказался, к неудовольствию Морозова.

По возвращении собрали Госсовет, доложились о поездке и попытались определить: чего и сколько может выделить Москва для своего собственного развития. Выступал немного страдающий одышкой князь Ромодановский. Он казенным приказом ведал. Доходы возросли, причем очень солидно, более чем сто шестьдесят процентов, правда по сравнению с плохим и смутным 1645 годом. Снизились расходы на царский двор в двадцать раз. Организовано восемьдесят шесть компаний по различным отраслям промышленности и в торговле. Введена государственная монополия на внешнюю торговлю. Создано три приказа: Малороссийский, внешней торговли и заморских территорий, которых еще нет, но предвидятся. Вдаль смотрит боярин! Распущено четыре приказа, правда расходы на содержание остальных приказов возросли. Особо отличились Дорожный и Горный. Их расходы возросли больше чем на две трети. Но это и понятно, дороги начали строиться, а горное дело – вещь затратная и дающая нескорую отдачу. Встал вопрос о переписи населения и открытии Географического приказа, основу которого создаст Главное картографическое управление армии и флота. Карт как таковых нет, и сухопутные войска, кроме выборгских, ходят путем опроса местных жителей. В этом отношении дела совсем запущены. Не преминул боярин и попенять, дескать, чаще требуется собираться в полном составе, и сделал совершенно неожиданное предложение:

– Посоветовались мы меж собой, Академия нам нужна, и ввести в Госсовет ее главу, царицу нашу Татьяну.

Не знаю, как она к этому отнесется. Она московских не шибко жалует, и поделом. Уж больно долго раскачиваются. Впрочем, это нам кажется, что долго, для них развитие ситуации, наоборот, кажется чересчур стремительным. Не привыкли они к такому темпу жизни.

Думный дьяк Михаил Волошенинов, вернувшийся из Грузии и Персии, доложился о поездке. Его хитроватые глазенки почему-то бегали. Кахетинский царь Теймураз I был вассалом персидского шаха, завел у себя шахские порядки, но якобы мечтал, чтобы Москва «освободила» его царство. Неоднократно слал посольства в Москву еще при Михаиле. Опять решил напомнить о себе. А хитро улыбался посольский дьяк неспроста. Скорее всего, ему уже известно, что шах Аббас II готовит нападение на Сунженский острог. Острог принадлежал казакам, и его «вернули» в сорок шестом году в Россию. Это примерно в районе современной станицы Ильинская, что под Грозным. Там сливаются вместе три реки: Аргун, Сунжа и Терек. За переход по бродам со всех казаки брали дань, этим и жили. Но это в корне отличалось как от нашей политики, так и от политики шаха. У Персии и России был договор о беспошлинной торговле, а казаки его нарушали. Во всяком случае, о том, что кто-то чем-то недоволен, дьяк ни слова не сказал. Возьмем на заметку.

Далеко не все вокруг выражают удовольствие от происходящих перемен. И далеко не всем эти перемены нравятся. Усиление роли членов Госсовета серьезно прищемило права и привилегии поднимающегося дворянства. Во времена Романовых кончилось это тем, что спустя некоторое время боярская дума прекратила свое существование и вся власть перешла к царю и дворянам. Мне же невыгодно увеличение количества «правящего класса». Бояре потихоньку вымирают сами. Мне выгоднее, чтобы поднимались мои служилые люди, а не московские. Поэтому тихая подковерная борьба шла.

Сразу после сессии приказал вызвать Ивана Каторжного, атамана Донского казачьего войска. Тот добирался почти три недели. Поездом они не поехали, маршем до Выборга шли.

– Что так, Иван Платоныч, я зову и ждать должен!

– Как есть, махом шли, один день только и отдыхали.

– Почему поездом не поехали?

– Отец Онуфрий сказал, что диавольская машина и кони в нее не пойдут. Так и было, заупрямились коняги и не пошли, биться стали.

– Отца Онуфрия прикажи выпороть и со службы гнать. Лошадей всех приучать к посадке в вагоны. Глаза им прикрыли и завели, там повязку сняли. Крестьянские кони подвозят грузы к вагонам и в вагонах ездят, в малом вагоне – шесть лошадей и два или шесть казаков, в большом – шестнадцать, четыре или шестнадцать соответственно. Получить на войско вагоны и обучить лошадей. И людей. А то крестьяне ездят, и все в порядке, а казаки не могут. Позор!

Атаман покраснел. По сравнению с тем, как видел его в последний раз, приоделся атаман, пограбил.

– А почему не в форме? Шашку-то, вишь, мою прицепил, я такие для своих гвардейцев ковал, а форму, специально для казачьих войск разработанную, носить не желаете. Так, что ли? Али вы не в российском войске служите?

– Форма есть, государь, и мы ее все носим, земной поклон, удобная и красивая, так ведь на прием шел, хотелось выглядеть попредставительней. А шашку мне гвардии лейтенант Решетников подарил за бой под Львовом. Красава! И я ведаю, что ваша это работа, государь. – Он выхватил шашку, несколько раз крутнул в руке, перехватил и поцеловал оружие.

– Ступай, переоденься. Форму нужно носить с гордостью. Она должна вызывать уважение и почет носящему ее.

Вернулся через полчаса, уже одетый в форму майора, а я не помню, чтобы ему хотя бы лейтенанта присваивал.

– Грамоте-то обучен?

– Никак нет, вот и держу при себе Онуфрия, чтобы не оплошать.

– Вот и оплошал ты, Иван Платонович. Погоны сними, вот тебе бунчук отличительный, что ты есть атаман. Пока войны нет, приедут к вам учителя из Выборга, обучат тех людей, кого назначили на команды, и школы в станицах организуют. Будут открыты и сержантские школы, потому что командуют в моей армии я и сержанты, остальные помогают передавать команды. Ты мне вот что ответь: почему Сунженский острог дань собирает?