Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Сукнев cтр.№ 26

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата. 1941-1945 | Автор книги - Михаил Сукнев

Cтраница 26
читать онлайн книги бесплатно

Из трубки слышу знакомый голос Маши Белкиной. Отзываюсь. Она спрашивает, как у нас тут. Ответ:

— Живыми не выйдем…

Маша говорит:

— Ты выстоишь и твои товарищи, вы вернётесь, я верю…

На проводе комдив Ольховский. Вот это да!

— Послушай, капитан, жив, и то ладно! Ты там покомандуй за своего Лапшина. Из всех, кто остался у вас, организуй круговую оборону и доложи лично мне!

Комдив сказал ещё несколько ободряющих слов.

Задача не из простых: под носом у противника, когда хотя и ночное время, но видимость — 100 метров и более, а вал с немцами всего в 50 метрах, надо пробраться по воронкам к своим оставшимся в живых людям… А тут наш особист-капитан ноет: он потерял свой пистолет ТТ, за который следует отчитаться. Я заверил капитана, что доложу о нем — в бою выбило пистолет из рук. И особист ушёл в полк, ибо такому чину не положено быть в зоне боевых действий. Оставив Чиркова у пулемёта в воронке, я броском перебежал в другую воронку с живыми. По мне запоздало прошлась очередь из пулёмета. Значит, фрицы нас и ночью караулили.

Четверо бойцов по моему указанию начали шанцевыми лопатками расширять воронку под небольшой окоп. «Смотрите в оба!» — наказал я им и, высмотрев на поле тело убитого, делаю туда бросок. Пулемет фрица снова дал очередь: пули вошли в мертвое тело. Я буквально прилипаю к земной настовой тверди: если пробьёт труп, то и в меня влетит пуля. Прикрываю голову локтем… И так до утра по всем воронкам, бросок за броском. Проклятый фриц-пулеметчик охотился за мной. Потом началось непростреливаемое пространство, и пулемет отстал. Из-за проволочного заграждения мне навстречу вышел командир пулеметной роты Александр Жадан, так свободно, будто ничего страшного не происходит! Встретились. Поговорили. Он побывал в траншее противника, успел ухлопать немецкого офицера, завладев его «парабеллумом». Потом его с уцелевшими солдатами выбили из траншеи. Жадан был словно заговорен свыше от пуль и осколков. Как и я, грешный…

Прошёл воронок двадцать. Из трёх батальонов мы обнаружили живыми человек восемьдесят. Из них организовали «круговую оборону» для галочки командованию, которое доложит верхам: «Дивизия продвинулась на два километра пятьсот метров вперед!» Все это мы хорошо понимали…

Утро. Мы сидим по воронкам, голодные и холодные. Связь есть, но кашевары не дошли до нас. Высоко в небе пролетают немецкие крупнокалиберные снаряды, исчезая из вида на излёте у земли за обороной полка. Нас по-прежнему подстерегают снайперы.

Где-то к обеду над нашими головами защёлкали пули, явно снайперов, и не одного. По кому? Мы не сразу поняли. И вдруг на краю воронки вырос в свой громадный рост мощный по-медвежьи солдат из хозвзвода Шохин! За спиной у него термос с супом. В руке другой термос — с кашей. Весь Шохин увешан фляжками с чаем, водой и наркомовской водкой… Одна из фляжек прострелена, но Щорхин этого не замечает.

— Здравия желаю, товарищ комбат! — гаркнул он.

Мы его мигом стащили в воронку за ноги. Идя к нам по открытому полю, он не понял, что снайперы метят именно в него, а полное спокойствие русского, видимо, сбило с толку немецких стрелков.

Ещё в Лелявине я списал Шохина из пулемётчиков, направив в хозвзвод к Федорову. Шохин постоянно засыпал на часах в окопах, но силищу имел лошадиную. Что и требовалось в хозвзводе.

Я снял с себя медаль «За боевые заслуги» и прикрепил её на груди Шохина. О себе подумал: «Всё равно погибну…»

* * *

Пять суток мы в воронках. Днями нас подтапливает вода, ночами под ногами шуршит наст-ледок. У нас «Максим» и три РПД — мы начеку!

Маша Белкина вызывает меня, передаёт:

— Ноль-первый вызывает к себе!

Это к Лапшину. Что ещё он задумал, не знаю, но не добро — это ясно. Решаю подстраховаться докладом комдиву Ольховскому: доложил об исполнении его приказа о круговой обороне. Тот ответил коротко:

— Молодец, капитан!

За мной пришёл мой друг, миномётчик Николай Ананьев. Дал мне «водицы» из фляжки. Глотнув, я не почувствовал даже вкуса водки! Мы там, в воронках, сидели будто мыши, выплеснутые из кадушки, сухой оставалась только голова под каской! Синели пальцы на руках, губы, нос. Ноги потеряли чувствительность. Только ночью еще можно было попрыгать вокруг воронки, а мне, как командиру «круговой обороны», пробежаться меж убитых по другим воронкам.

С Лапшиным разговор был коротким, как выстрел:

— Почему вы не собрали с поля оружие? Это пахнет трибуналом!

— Как только освободим Новгород, если будем живы, то и соберём оружие там, за «земляным валом» высотой с четырехэтажный дом! — отпарировал я, не заботясь о своей карьере, ибо тогда решил: если выживу, то с окончанием войны прощусь с армией, в которой своими глазами видел засилье лизоблюдов и нечистоплотных карьеристов.

На этом наш разговор окончился. Что сделал батальон? Что там сейчас? Какие потери? — об этом Лапшин не задал ни одного вопроса.

Говорил мне постоянно Токарев: «Иди ко мне, брось Лапшина… Вы друг друга стрелять скоро будете!» Я отказался. Привык к своему батальону, не мог оставить ребят. А эти ребята все погибли под Новгородом. Из 450 человек в строю осталось 15…

В справке Центрального архива Министерства обороны РФ об этом сухо сообщается: «Войска 52-й армии со второй половины февраля 1943 года по 15 марта 1943 года готовились к операции по овладению Новгородом и междуречьем рек Волхов и Малый Волховец. Подготовительный период использовался для обучения войск, устройства дорог, подготовки тылов, разведки с целью уточнения группировки противника и для сосредоточения войск. 15.03.1943 года 52-я армия перешла в наступление с задачей форсировать реку Малый Волховец, уничтожить противостоящего противника и овладеть городом Новгородом… Войска армии встретили сильное огневое сопротивление противника… С 16 по 20 марта 1943 года включительно все попытки перейти в наступление успеха не имели. Приказом Волховского фронта на основании распоряжения Ставки ВГК наступление войск 52-й армии было прекращено…»

* * *

В полночь я сидел у друзей в шалаше (блиндажей не было). Вдруг со стороны обороны батальона донеслись частые автоматные очереди и редкие винтовочные выстрелы. Связь с Чирковым прервалась. Услышал крик: «Сукнев, там немцы напали на наших!» Тотчас мы завели грузовик, посадили в кузов 15 лейтенантов, только что прибывших из училища, вооружились 10 РПД и погнали к берегу Волховца.

Передвигаемся цепью с пулемётами, наготове, но впереди — мёртвая тишина. Или немцы заняли наши воронки, или прикончили наших и исчезли в своих окопах?! Последнее оказалось верным: на месте мы обнаружили последних убитых из нашего батальона…

Ещё несколько дней я пробыл на той «освобожденной земле», затем, передав «оборону» Жадану, отправился в резерв полка: 1-го и 3-го батальонов не существовало. Остался один, в сотню человек, у Гайчени. Из него свели 1-й батальон, который занял оборону, отойдя с затопленной вешней водой Волхова поймы на основную линию.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию