Медики, изменившие мир - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Сухомлинов cтр.№ 39

Земмельвейс в первую очередь обратил внимание на то, что уровень смертности от родильной горячки в клинике Клейна был многократно выше, чем в клинике Бартша. Молодой врач начинает поиски причины такой разницы с постепенного исключения любых факторов, которые хоть как-то могут повлиять на развитие эпидемии. Первыми в немилость Земмельвейса попали священники, которым он запретил приходить в палаты к роженицам. Затем, узнав, что в клинике Бартша женщинам чаще предлагают рожать на боку, врач старается принимать роды таким образом. Но число смертей от родильной горячки в Первой клинике от этого не уменьшилось.

Разницу в смертности между клиниками пытались объяснить и другие врачи. Теории выдвигались одна нелепее другой. Одни считали, что всему виной дурная слава клиники Клейна и женщины сами себя настраивают на печальный исход родов. Другие говорили о том, что в клинике Бартша роды принимают женщины и там роженицы находятся в более комфортных условиях, нежели пациентки Первой клиники, рожающие в присутствии студентов-мужчин.

Обучение в двух клиниках различалось еще и тем, что акушерки не практиковались на трупах, в то время как студенты, ожидая вызова к роженицам, почти все время проводили в прозекторской, непосредственно примыкавшей к родильному корпусу Современному человеку это может показаться дикостью, но после занятий на трупах тщательно мыть руки в то время было делом необязательным – достаточно было сполоснуть их или вытереть о носовой платок. Статистика явно указывала на то, что с введением в перечень учебных дисциплин патологической анатомии смертность от родильной горячки в Первой клинике резко взмыла вверх – аж в 5 раз! Когда же по вердикту очередной комиссии число допускаемых к роженицам студентов, подозреваемых в грубом отношении к пациенткам, было уменьшено вдвое, произошло семикратное снижение смертности от родильной горячки!

В 1847 году трагически погибает друг Земмельвейса профессор судебной медицины Якуб Колетшка, случайно порезавший себе палец во время вскрытия трупа умершей от родильной горячки. Симптомы стремительно развившейся болезни и последующие результаты вскрытия были поразительно схожи с картиной родильной горячки. Земмельвейс позже вспоминал: «Мысли о болезни и смерти Колетшки стали преследовать меня и днем, и ночью. Из этого сумбура мыслей начала постепенно выкристаллизовываться уверенность в том, что смерть Колетшки и смерть многих сотен женщин, сведенных в могилу родильной горячкой, имеют одну и ту же причину… Заболевание и смерть Колетшки были вызваны трупными веществами, занесенными в кровеносные сосуды… И здесь передо мной неизбежно возник вопрос: а разве не может быть, что женщины, погибшие от этой же болезни, заболевали именно при попадании трупных веществ в сосуды? Ответ напрашивался сам собой; разумеется, да, ибо профессора, ассистенты и студенты немало времени проводили в морге за вскрытием трупов и трупный запах, очень долго сохраняющийся на руках, свидетельствует о том, что обычное мытье рук водой с мылом еще не удаляет всех трупных частичек».

В мае 1847 года Земмельвейс впервые предлагает акушерам перед обследованием пациенток и родами обрабатывать руки и инструменты раствором хлорной извести, которая в то время применялась для обеззараживания наряду с карболовой кислотой. После экспериментального введения этого метода в практику смертность в клинике уже в первые недели снизилась в несколько раз. Руководство клиники поначалу отнеслось к новшеству снисходительно, ведь и до того многие пытались бороться с родильной горячкой куда более экстравагантными методами.

Но, как только Земмельвейс сообщил о том, что он планирует опубликовать результаты своего опыта, директор Первой клиники Клейн тут же заявил врачу, что любую публикацию он воспримет как донос.

Открытие Земмельвейса выглядело абсолютной крамолой.

Занятия на трупах небезосновательно считались залогом мастерства врача. Теперь же некий 29-летний акушер объявляет прозекторскую источником всех бед. Даже не прозекторскую, а руки акушера! Он пренебрегает корпоративным братством и фактически кидает в лицо коллегам обвинения не то что в неаккуратности – в убийстве! Земмельвейс не мог недооценить опасность ситуации и попытался, насколько возможно, сгладить острые углы. Он не спешит с публикацией своего открытия, а вместо этого деликатно рассылает мировым светилам от медицины частные письма. Те не обращают на них никакого внимания. Но это не останавливает Земмельвейса, и он упрямо продолжает свои наблюдения. Раз за разом он получает подтверждения своей догадки. В обстановке неприятия со стороны коллег он не имеет права ошибаться. Потому трагический случай, единственный с момента внедрения метода Земмельвейса, чуть было не поверг ученого в состояние паники. В течение нескольких дней он потерял 12 из 13 своих пациенток, несмотря на то что все санитарные процедуры были выполнены им безукоризненно.

Пытаясь найти объяснение, Земмельвейс вспоминает, что один из своих обходов он начал с женщины с огромным фурункулом и, исследовав его, перешел к осмотру других пациенток, не обработав после этого рук. Женщина с фурункулом, единственная, и выжила. С этого момента ученый ужесточает требования к обработке рук – теперь их необходимо мыть перед осмотром каждой женщины.

В 1849 году руководство акушерской клиники отказывается продлить с Земмельвейсом контракт с формулировкой за «вызывающую деятельность». Тем не менее на заседании Общества венских врачей лекции Земмельвейса о родильной горячке вызывают повышенный интерес у практикующих коллег. Однако в вышедших после этого медицинских изданиях не нашлось места положительным комментариям к докладу ученого. Научное сообщество упорно не хотело признать правоту молодого врача, не обремененного степенями и званиями.

В 1850 году после долгих хождений по инстанциям Земмельвейс получает звание приват-доцента. Министерством образования было установлено, что приват-доцент может преподавать акушерство только на манекене – в глазах Земмельвейса это выглядит как злая насмешка. Уставший от бесконечной травли, врач возвращается в родной Пешт, где в 1851 году становится директором акушерской клиники в госпитале Св. Роха. Теперь у него есть возможность применить свою теорию на практике, не опасаясь гонений со стороны начальства. Через несколько месяцев смертность от родильной горячки в клинике опускается до рекордных 0,84 %.