Анна Керн - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Сысоев cтр.№ 64

Анна Петровна сохранила в памяти многие эпизоды из жизни Пушкина, многие детали их встреч. Кажется, что в некоторых сюжетах – о чтении поэтом в Тригорском своих «Цыган», или о пении им «своим звучным голосом стихов „Я ехал к вам“», ей посвященных, или о беспрестанном напевании в минуты рассеянности «Неумолимая, ты не хотела жить… » – она смогла даже передать пушкинские интонации…

Законченные мемуары Анна Петровна отдала известной тогда поэтессе Екатерине Наумовне Пучковой, обращением к которой они и начинаются: «Вам хотелось, почтенная и добрая Е. Н., узнать некоторые подробности моего знакомства с Пушкиным. Спешу исполнить ваше желание». Пучко–ва обещала помочь опубликовать воспоминания, но, продержав некоторое время, и исключив из текста без ведома мемуаристки «некоторые очень характерные анекдоты, …которые очень кстати бы пришлись», возвратила автору. Тогда Анна Петровна передала свою рукопись издателю первого Собрания сочинений А. С. Пушкина Павлу Васильевичу Анненкову, а тот, в свою очередь, после некоторой обработки, направил их редактору журнала «Библиотека для чтения» А. В. Дружинину. Впервые они были напечатаны на страницах апрельского номера «Библиотеки для чтения» за 1859 год с приложением четырёх писем Пушкина на французском языке с переводом.

Редакция сопроводила эту публикацию подзаголовком «Сообщено П. В. Анненковым» и примечанием: «С чувством истинного удовольствия спешим представить читателям нашим заметки о Пушкине, составленные одною из особ, близко знавших великого нашего поэта. Заметки эти имеют свой собственный интерес, помимо драгоценных писем Пушкина, к ним приложенных; что же касается до означенных писем, их невыразимая прелесть сказывается сама, без всяких указаний. Мы перевели письма Александра Сергеевича с возможной простотой и отчетливостью для читателей, не знающих французского языка, но очень хорошо знаем, что перевод наш бледен и недостаточен. Долгом считаем выразить живейшую признательность Павлу Васильевичу Анненкову за доставление писем и „Воспоминаний“».

П. В.Анненков (1813—1887), выпускник историко–филологического факультета Санкт–Петербургского университета, был одним из ближайших друзей В. Г. Белинского. Он долго жил за границей, присылая для публикации в «Отечественных записках» свои «письма»; в Риме познакомился с Гоголем. Первая критическая статья Анненкова «Заметки о русской литературе 1848 г.» была напечатана в первом номере «Современника» за 1849 год. В дальнейшем он публиковал свои материалы в «Русском вестнике», «Атенее», «Библиотеке для чтения», «Санкт–Петербургских ведомостях» и «Вестнике Европы».

Купив у вдовы Пушкина Натальи Николаевны за 5 тысяч рублей право на издание его сочинений тиражом в пять тысяч экземпляров, Анненков в 1855 году выпустил Собрание сочинений А. С. Пушкина в шести томах, а в 1857 году – седьмой, дополнительный том. Это издание явилось первым, достойным имени великого поэта, и было признано выдающимся общественным явлением своего времени. В первом его томе была помещена работа самого Анненкова «А. С. Пушкин. Материалы для его биографии и оценки произведений», в которой он на основании выписок из бумаг поэта и устных рассказов лиц, его знавших, проследил этапы творчества Пушкина буквально по дням .

Наша героиня обратилась к Павлу Васильевичу с просьбой об оказании помощи в издании её «Воспоминаний о Пушкине» вскоре после выхода Собрания сочинений…; после напечатания мемуаров началась переписка Анны Петровны с Анненковым. В письме, написанном в апреле—мае 1859 года, она поблагодарила издателя за «появление нашей статьи», довольно подробно, на нескольких страницах, ответила на его вопрос, «что такое была Прасковья Александровна Осипова» и, между прочим, поинтересовалась его мнением: «Итак, скажите мне – последовать ли мне совету Николая Николаевича Тютчева (которого я знаю только по словам мужа, а лично не имею счастья знать) и написать ли мне нечто в роде дополнения к Воспоминаниям о Пушкине, т. е. об нём ещё кое–что, о Дельвиге, Веневитинове, Глинке и проч. – Попрошу мужа привести это в порядок и, если позволите, доставлю вам. Я сама ничего не умею сделать, ничего никогда не переписывала и не перечитывала, и теперь уж не выучиться».

В ответном письме она получила следующий отзыв о написанных ею воспоминаниях: «Только одна умная женская рука способна так тонко и превосходно набросать историю отношений, где чувство своего достоинства вместе с желанием нравиться и даже сердечною привязанностью отливаются разными и всегда изящными чертами, ни разу не оскорбившими ничьего глаза и ничьего чувства, несмотря на то, что иногда слагаются в образы, всего менее монашеского или пуританского свойства… »

Действительно, надо отдать должное такту и выдержке этой женщины: несмотря на различные до противоположности оценки, даваемые ей Пушкиным, на порой нелицеприятные отзывы поэта о ней, она не изменила своего взгляда на него. Она сумела в своих воспоминаниях сохранить для потомков живой образ Пушкина, со всеми его слабостями и недостатками, присущими ему как ярчайшему представителю своей эпохи (вспомним её ёмкую характеристику: «Он был сыном своего века…»).

8 апреля 1859 года умерла Прасковья Александровна Осипова, являвшаяся одной из самых значительных фигур в истории жизни Анны Керн. Приходясь родственницей и Анне Петровне, и Пушкину (для поэта она была ещё и гостеприимной соседкой), она принимала в судьбе обоих живейшее участие. «Бедняжка скончалась 8 апреля, в среду, на Святой неделе, – сообщила наша героиня Анненкову. – Минуты прощания были очень печальны, я плакала и от души за неё молилась!..»

Марковы–Виноградские вскоре свели знакомство с семьёй сослуживца Александра Васильевича по Департаменту уделов Н.Н.Тютчева (1815—1878). Николай Николаевич в прошлом занимался литературным творчеством и переводами, являлся сотрудником «Отечественных записок» и членом кружка Белинского. Он воспитывался в Германии, в школе гернгутеров близ Дрездена, в 1840 году окончил Дерптский университет. В Москве Тютчев познакомился с членами литературно–философского кружка Н. В. Станкевича и с Иваном Сергеевичем Тургеневым. Совместно со Станкевичем он подготовил и издал книгу «Нравы и обычаи всех народов». Вместе с историком Т. Н. Грановским он принял деятельное участие в похоронах Белинского и изыскивал способы оказать материальную помощь его семье. В 1841 году Тютчев женился на дочери российского адмирала датского происхождения Александре Петровне де Додт. В 1851– 1853 годах Николай Николаевич управлял имениями И. С. Тургенева и проживал с женой Александрой Петровной и свояченицей Констанцией Петровной в господском доме в Спасском–Лутовинове. Однако управляющим он оказался плохим. Владелец усадьбы писал Анненкову: «При всей своей отличной честности это человек самый непрактичный – и в два года довёл дело до того, что доходов моих (за исключением платежа в опекунский совет) не хватало на его жалованье, а на мой прожиток не приходилось ни копейки. <… > Мы дали друг другу бумагу, в которой свидетельствуем, что остались оба совершенно довольны. Моё состояние не позволяет мне содержать управляющего с жалованьем 2 000 рублей серебром в год и большим семейством».

После этого фиаско Николай Николаевич служил правителем дел организованного в Петербурге комиссионерства. Однако предприятие вскоре обанкротилось, а на Тютчева был произведён начёт в 10 тысяч рублей. Дело рассматривал третейский суд, на котором в защиту Тютчева выступил И. С. Тургенев. После его вдохновенной речи Николай Николаевич был оправдан. Во время Крымской войны 1853– 1856 годов Тютчев служил столоначальником в Инспекторском департаменте военного министерства. В Департамент уделов он попал, как и Марков–Виноградский, благодаря протекции его председателя М. Н. Муравьёва, приходившегося Тютчеву свойственником (его жена, как и мать Николая Николаевича, происходила из рода Шереметевых). В 1870–х годах Тютчев уже имел чин тайного советника, входил в состав Совета Департамента уделов и получал содержание до 10 тысяч рублей в год. Он являлся одним из разработчиков проекта нового «Положения об акцизе с питей», а также автором статьи «Моё знакомство с В. Г. Белинским», опубликованной в 1914 году в третьем томе «Писем Белинского».