Эдгар По - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Танасейчук cтр.№ 76

Книга действительно получилась недорогой, и ее с успехом продавали как издательство, так и странствующий лектор. Неудивительно поэтому, что уже в следующем году понадобилась допечатка тиража. Однако предприятие имело и обратную сторону: Эдгара По обвинили в плагиате, установили и основной источник — труд капитана Т. Брауна. Не только в эру Интернета, но и тогда плагиатора уличить было в общем-то нетрудно — достаточно иметь желание. Эдгару По пришлось оправдываться — письменно и устно. Причем делать это неоднократно. В 1845 году, защищаясь от нападок, он писал:

«В 1840 году я опубликовал книгу „Начала конхиологии…“. Я писал ее во взаимодействии с профессором Томасом Уайеттом и профессором Мак-Марти из Филадельфии. Мое имя [как автора] оказалось на титульном листе из соображений рекламы — как наиболее известное. Я написал предисловие и введение и переводил из Кювье описания животных и т. п. Все школьные учебники делаются именно таким образом. Даже на титульном листе указано, что описания животных даны по Кювье» ^[197].

Несмотря на то что автор явно попутал год первой публикации книги, нетрудно уловить раздражение, которое сквозит в приведенных строках. И По можно понять: в глубине души он, наверное, не раз проклинал тот день и час, когда согласился стать специалистом в области конхиологии. А книга имела успех и переиздавалась. Дотошные исследователи подсчитали, что к 1850 году вышло по меньшей мере девять изданий. Учебник был переиздан и в Англии. Правда, начиная с третьего (в 1845 году), на титульном листе перестали указывать имя Эдгара По. Но это не спасло нашего героя от гнева издателей из «Харперс энд бразерс»: они затаили злобу — ведь он покусился на «святое» — их бизнес, отнял доходы (дорогущий фолиант Уайетта «завис» на складах фирмы на долгие годы), а такое не прощается. Они вскоре отомстили, в оскорбительной форме отвергнув рукопись двухтомника рассказов По «Гротески и арабески». На тот момент у незадачливого сочинителя не было иного выхода — нужно было кормить семью, а заработать деньги он мог только своим пером.

Как бы ни относились современники поэта и потомки к «Начальной книге конхиолога…», для фрилансера, каковым, употребляя современную лексику, в первые месяцы в Филадельфии Эдгар По и являлся, ее издание стало настоящей удачей. Семью здорово поддержали те 50 долларов, что были заплачены за учебник. Суммы, полученные за другие публикации, случившиеся в 1838–1839 годах, были куда меньше: три, пять, самое большее — десять долларов. Э. По публиковался главным образом в тех изданиях, где политику определяли его знакомые. Близкие отношения, что прежде связывали его с Дж. Кеннеди, теперь, увы, были в прошлом. Что или кто стал причиной охлаждения — можно только гадать, но факт остается фактом: Кеннеди перестал покровительствовать По, а По старался больше не обращаться к нему за помощью. За пределами семьи во второй половине 1838-го — начале 1839 года больше всего он общался с упоминавшимися прежде Натаном Бруксом и Дж. Снодграссом из балтиморского «Америкэн мьюзеум». В Филадельфии возобновил и давнюю дружбу с Ламбертом Уилмером, который подвизался теперь в «Сэтеди кроникл» («Philadelphia Saturday Chronicle»). В этих изданиях Э. По главным образом и печатался в указанный период. Брукс и Снодграсс представили не только его «Лигейю», но и «Как написать рассказ для „Блэквуда“», и «Трагическое положение», более или менее регулярно публиковали литературно-критические заметки, а в апреле напечатали стихотворение «Заколдованный чертог», впоследствии включенное автором в «Падение дома Ашеров» ^[198]. Хотя гонорары были относительно невелики, но именно на них в основном и существовала небольшая семья. Конечно, нельзя забывать о тех поступлениях, что время от времени приходили от родственников — братьев и племянников миссис Клемм. Но они были нерегулярны, и тут уж инициатива целиком исходила от тещи поэта — она была большой мастерицей по части добывания всевозможной помощи. Но иначе им было просто не выжить — положение семьи чаще всего было отчаянным.

В январе 1839 года Эдгару По исполнилось тридцать лет. Если для современности это возраст, в котором многие только вступают в самостоятельную жизнь, то для начала XIX века, когда люди жили совсем недолго, — возраст солидный. С чем пришел к этому рубежу наш герой? Прямо скажем: по меркам эпохи итог неутешительный. Как бы высоко — внутри себя — поэт ни оценивал то, чем занимался, в глазах современников он был, конечно, неудачником. Ни собственности, ни счета в банке, даже службы (не говоря о бизнесе!) у него не было. Были семья, любимая жена, теща, которую он обожал и которая относилась к нему как к родному сыну. Но дать им достаток, а порой даже прокормить их он не мог. И хотя на мир обывательский Э. По взирал свысока, но свободен от его неписаных правил и ценностей, конечно, не был. И это только усугубляло свойственную ему ипохондрию.

Кто-то из биографов назвал образ Родерика Ашера из сочиненной тогда знаменитой новеллы «Падение дома Ашеров» «автопортретом художника в тридцать лет». Конечно, художественный текст — негодный источник для интерпретации личных обстоятельств автора. Да и сэр Родерик даже по внешнему облику, данному в новелле, не похож на По (как не похожа и леди Маделайн на Вирджинию). И все же в случае с Эдгаром По такое сравнение в некоторой степени оправданно. Естественно, бессмысленно вести речь о прямых параллелях между героем и автором в конкретный момент его жизни и судьбы. Но вот о внутренней атмосфере его существования, о его мироощущении мы можем судить. Рассказчик, описывая визит к Ашеру, свое пребывание там и переживания героев, постоянно твердит о «невыносимой подавленности», «совершенном упадке духа», о сердце, что «леденело, замирало, ныло», о «болезненной обостренности чувств» и «постоянно обостренном и взволнованном уме», об «атмосфере скорби», о «безрадостном пейзаже», «суровой, глубокой и безысходной мрачности», что пронизывает все вокруг. И не важно, что состояния эти относятся как к рассказчику, так и к героям новеллы. Они терзали самого поэта. И не только когда он сочинял эту новеллу. Прочитайте его ранние тексты: «Лигейю», «Рукопись, найденную в бутылке», «Беренику», «Метценгерштейна»; почитайте поздние «Бес противоречия», «Бочонок амонтильядо», «Сфинкс» да и другие новеллы, и везде (за исключением юмористических текстов) вы обнаружите то же самое. Конечно, вполне можно возразить: Эдгар По всегда заботился о правдоподобии. Поэтому «сумеречные» состояния его героев — лишь литературный прием, способ заставить читателя поверить в происходящее. С этим трудно спорить, но слишком уж однообразно для литературного приема. Тем более для такого искусного, тонко чувствующего малейшую фальшь писателя. Это был ужас души, с которым он жил постоянно, которым терзался, который душил его, от которого он пытался избавиться и который не мог не выплеснуться на страницы произведений.