С мамой о прекрасном. Русская живопись от Карла Брюллова до Ивана Айвазовского - читать онлайн книгу. Автор: Инна Соловьева cтр.№ 9

(Эта строчка, между прочим, была запрещена цензурой: как бы там что-то не то имел Пушкин в виду! Ишь, видишь ли! «Кумиры падают!»)

Как великолепно об этой картине писал Николай Васильевич Гоголь! Он писал о том, что это рождение русской живописи. Что Карлу Брюллову удалось то, чего не смог найти ни один художник. И Гоголь был совершенно прав. Можно было бы осветить картину красным пламенем Везувия. Красным цветом. Но Брюллов нашел другой прием. Клубы дыма! Все серым стало. Солнца не было видно во время извержения вулкана. И Брюллов дает разряд молнии! И вот в этот момент как будто бы молния, как фотовспышка, выхватывает все – статуи, которые падают, строения Помпей, людей, пребывающих в страхе. Когда гибнут люди массой – это всегда толпа. Но Брюллов из этой толпы, из этой массы выхватывает отдельные группы.

И мы видим юношу, предположительно это как раз Плиний Младший, рядом с пожилой матерью, которая показывает ему, мол, иди, иди, убегай, я уже обречена, но ты-то должен жить! И вот эта сцена, как Плиний прощается с матерью. Мы видим мать, прижимающую к себе своих детей, спасая их, прикрывая каким-то плащом. Видим языческого священника, который молится и надеется, рассчитывает в этот момент только на богов. Видим прекрасную женщину, которая, видимо, ехала на колеснице, и вот она упала, она в центре картины, рассыпались вокруг ставшие ненужными драгоценности. Видим других людей – вора, который в этот момент тянется к драгоценностям. То есть катастрофа – она, как всегда, вызывает к жизни разные чувства у людей. У благородных людей – благородные чувства: вот люди несут старика отца на носилках, понимая, что и так ему осталось жить недолго.

И эта картина, которая в свое время произвела ошеломляющее впечатление, волнует нас до сих пор.

Павел Андреевич Федотов (родился 4 июля 1815 года в Москве, умер 26 ноября 1852 года в Санкт-Петербурге) – русский живописец. Он был по профессии гвардейским офицером, служил в Санкт-Петербурге. Будучи художником-любителем, посещал в качестве вольнослушателя занятия в Императорской Академии художеств. В 1844 году Федотов подал в отставку, чтобы целиком посвятить себя живописи. Первоначально он рисовал карандашом и акварелью, но с 1846 года стал рисовать масляными красками. Его картины, написанные маслом, такие как «Свежий кавалер», «Разборчивая невеста» и «Завтрак аристократа», получили высокую оценку профессиональных художников и критиков, выставлялись в Санкт-Петербурге в 1849 и 1850 году. В 1848 году Федотов пишет свою самую известную картину – «Сватовство майора». Тем временем его связи с революционным кружком петрашевцев навлекли на него преследования со стороны правительства. Не вынеся придирок цензуры, Федотов впал в депрессию и скончался в психиатрической больнице.

Что должно было случиться, чтобы великий Карл Брюллов, посмотрев на рисунки мало кому известного художника, сказал такую фразу: «Вы меня обогнали»? Должно было случиться на самом деле очень многое. Во-первых, важно критическое отношение Карла Брюллова к себе. Несмотря на бесконечные возвышения, разговоры о том, что он гений и действительно большой талант, он весьма критически относился к себе. И мало того, он как бы внутренне понимал, что его искусство закрывает какой-то период, который уже уходит. А вот рисунки художника, которые он увидел, начинают совсем другое направление живописи.

Вдовушка

1851–1852 годы

Нет человека с более трагической, щемящей судьбой, чем Федотов. Это, наверное, неправильное сравнение, но это русский Ван Гог. Не по живописи, а именно по судьбе.

1852 год был последним годом в жизни трех великих людей. В этом году умерли Карл Брюллов, Николай Васильевич Гоголь и Павел Федотов. Все они были по жизни связаны и все они составляли, конечно же, цвет русской культуры.

«Свежий кавалер». Утро чиновника, получившего первый крестик

1846 год

Трагично сложилась судьба Павла Федотова. В 37 лет оборвалась его жизнь. Он москвич, родился в 1815 году в небольшом домике возле Красных Ворот. Отец его был отставной офицер, участник екатерининских военных кампаний. Человек, о котором Павел Федотов говорил, что правда и совесть были какими-то пунктиками в его жизни. Такой правдолюб, что, когда искали истоки психического заболевания Павла Федотова, искали в его отце. Он любил правду до какого-то болезненного состояния. В семье было еще двое детей. Семья не нищенствовала, но жила крайне бедно.

Без всякой подготовки, без домашнего обучения Павел Федотов был отдан в Первый московский кадетский корпус. Для 10-летнего мальчика оторваться от дома – вообще очень сложно. И обучение было непростое, и учителя часто прибегали к рукоприкладству и розгам. Плюс к этому – муштра, ранний подъем. Но все эти тяготы юный Федотов переносил легко. Нрава он был хорошего, веселого, крепкого телосложения, приятной внешности, учился с огромным удовольствием, замечаний никаких не получал.

Портрет Павла Андреевича Федотова

1840-е годы

Мало того – Павел Федотов проявил незаурядные способности к музыке, научился хорошо играть на гитаре и флейте. Все ему давалось. Память была совершенно уникальная. И он сам писал о себе, что, если он что-то забывал, наступал момент, когда вдруг он сосредотачивался – и как бы лист выплывал перед ним, и он все отвечал прекрасно. Кадетский корпус он окончил с отличием. И конечно же, Павел Федотов рисовал. У него был хороший преподаватель рисования – Каракалпаков, крещеный каракалпак. Павел Федотов рисовал настолько хорошо и быстро, что его соученики это моментально поняли и начали этим пользоваться. Поэтому свои рисунки он не доделывал никогда. Все помогал другим. Учитель его ругал, но понимал масштабы его дарования.

Он был с детства удивительно наблюдательным. А потом, жизнь его в Москве была совсем другая, чем у богатых дворянских детей, у которых был ограниченный круг общения. Павел Федотов имел возможность наблюдать жизнь простых людей, лавочников, ремесленников, быть в гуще этой жизни. И подмечал эту жизнь, как будто фотоаппарат – все детали, всё абсолютно четко, тонко. Его огромные грустные карие глаза (а когда-то – веселые и озорные) внимательно наблюдали за тем, что называется жизнью, и делали свои выводы.