Секретные архивы НКВД-КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Борис Сопельняк cтр.№ 80

Пришло сообщение и от советского разведчика Кима Филби, который в те годы носил псевдоним «Зенхен». В его информации, поступившей из Лондона, сообщалось и о встречах Гесса с лордом Саймоном, и о беседах с Кирпатриком, и о предложении Гесса заключить англо-германский союз против СССР, и, самое главное, излагалась суть сверхсекретных «Основ для соглашения».

А источник «Экстерн» прислал из Берлина радиограмму, в которой подтверждались выводы Рихарда Зорге и Кима Филби: «Гесс послан Гитлером для переговоров о мире, и в случае согласия Англии Германия сразу выступит против СССР».

Несколько позже в Москву пришло еще одно любопытное сообщение. Начальник чешской военной разведки полковник Моравец сообщил советскому резиденту в Лондоне, что Гесс прилетел в Лондон отнюдь не неожиданно, что лорд Гамильтон в переписке ни с Гессом, ни с Хаусхофером не состоял, а все письма в Берлин писали сотрудники Интеллидженс сервис и они же получали ответы. Это они дали понять Гессу, что в Лондоне существует сильная античерчиллиевская партия, и таким путем заманили Гесса в Англию. Моравец уверял, что лично видел эти письма, и главным в них было то, что Германия готовится к нападению на Советский Союз и поэтому хочет заключить мир с Англией.

Что бы там ни говорили, но так называемая «кливлендская клика», выступавшая за мир с Германией, в Англии существовала, и входили в нее весьма и весьма влиятельные люди. Но английские спецслужбы их переиграли! Как только им стало известно о контактах представителей «клики» с Хаусхофером, а потом и с Гессом, всю переписку они взяли на себя.

В Москве эти сообщения произвели эффект разорвавшейся бомбы! Ведь достаточно надежные источники из Берлина сообщали, что Гитлер стягивает войска к советской границе лишь для политического давления на Советский Союз, что вот-вот он выступит с инициативой переговоров о территориальных притязаниях на Украину, Кубань и Кавказ. К тому же речь пойдет не о присоединении этих земель к Германии, а о сдаче их в аренду, так как угля, хлеба и нефти немцам хронически не хватает.

О том, что это хорошо продуманная дезинформация, в Москве не догадывались. Как не догадывались и о том, что такой же дезинформацией являются слухи, что Гитлер намерен потребовать согласия Сталина на то, чтобы тот пропустил немецкие войска через южные границы СССР в Иран и Ирак, то есть в тыл ближневосточной группировке англичан.

Переговоры, даже самые нелепые, — это еще не война. Главное — оттянуть начало боевых действий, а там, глядишь, мы так окрепнем, что Гитлер не посмеет сунуться. Так, или примерно так, рассуждали в Москве.

И вдруг—Гесс! Если его предложения будут приняты и немцы развяжут руки на Западе, ситуация может в корне измениться. Подтверждением этого предположения могут служить воспоминания

Хрущева. Когда в Кремле обсуждали ситуацию с полетом Гесса и слово дали Хрущеву, он сказал:

— Я думаю, что Гесс должен был иметь секретное задание Гитлера провести переговоры с англичанами о том, чтобы прекратить войну на Западе и развязать руки Гитлеру для натиска на Востоке.

— Да, это так. Вы понимаете правильно, — согласился с ним Сталин.

Между тем время не шло, а стремительно летело. До начала нападения на Советский Союз оставались считаные дни, и нацистская машина дезинформации работала на полную мощность. В Берлине был пущен слух, что многие высокопоставленные чиновники ушли в отпуска. Гитлер и Риббентроп тоже отбыли из столицы, желая отдохнуть. Членам советской торговой делегации, которая в те дни была в Берлине, настойчиво задавали один и тот же вопрос: «Когда, наконец, для переговоров приедут Сталин или Молотов?»

Не был забыт и Гесс. Понимая, что миссия Гесса положительных результатов не дала, а знает он слишком много, Гитлер принимает решение ликвидировать рейхсминистра. Эту акцию он поручает Гиммлеру. Тот, в свою очередь, вызывает эсэсовского генерала Закса и отдает приказ: «Сумасшедшего Рудольфа осторожно обезвредить!»

Приказ есть приказ, цо как его выполнить? Чтобы уничтожить Гесса, надо подобраться к нему как минимум на пистолетный выстрел. И вот что придумал Закс. На местечко Бедфордшир, находящееся в двадцати милях от предполагаемого места пребывания Гесса, был организован бомбовый налет. Само собой разумеется, что все средства ПВО были сосредоточены на отражении этого налета, а тем временем на Льютон, где, по мнению немцев, находился Гесс, были сброшены парашютисты. Их цель — убить Гесса и, если удастся, выйти к морю, где их будет ждать подводная лодка.

Первая часть акции прошла без сучка и задоринки: парашютисты благополучно приземлились и двинулись в сторону Льютона. Но так как английская разведка не дремала, и из Берлина был получен сигнал о визите незваных гостей, к их встрече все было готово. Короче говоря, немецких агентов, посланных, чтобы убить Гесса, схватили. А так как они были в гражданской одежде, по английским законам их нельзя было считать военнопленными, поэтому их судили и казнили как шпионов.

Самое странное — выполнить приказ Гитлера неоднократно пытался сам Гесс. То он объявлял голодовку, то имитировал умопомешательство, то вскрывал себе вены, то бросался в пролет лестницы. Но вот ведь незадача, вены он разрезал неглубоко, когда прыгал в пролет лестницы, то всего лишь со второго этажа и приземлялся на ноги, а когда заканчивал игру в полусумасшедшего, то с победоносной улыбкой говорил: «Как я вас разыграл, а?! А еще лучшие в Англии врачи!»

Но вот наступило утро 22 июня 1941 года. Личный секретарь Черчилля был разбужен телефонным звонком, ему сообщили, что Германия напала на Советский Союз. Эта новость была из тех, которую надо немедленно довести до премьера. Но Черчилль раз и навсегда запретил будить его раньше восьми часов. Приказ можно было нарушить только в одном случае: если бы немцы высадились в Англии. Четыре часа маялся секретарь, пока наконец решился разбудить патрона.

— Так значит, они все-таки напали! — это было первое, что сказал Черчилль.

По свидетельству очевидцев, в его окружении в тот день царило чувство чрезвычайного облегчения и неожиданного освобождения от гнета. А один из них это состояние передал наиболее точно:

— Решение Гитлера напасть на Россию для Черчилля было даром богов, — заявил он. — Это было самое лучшее известие, которое Черчилль получил на протяжении последнего времени.

В то же вечер Черчилль выступил по радио. У нас эту речь практически никто не слышал, поэтому имеет смысл привести ее хотя бы частично:

— Я вижу русских солдат, стоящих на рубежах родной страны, охраняющих землю, которую их отцы населяли со времен незапамятных. Я вижу нависшую над ними немецкую военную машину, тупую, вымуштрованную, послушную, жестокую армаду нацистской солдатни, надвигающуюся как стая саранчи. И за ними я вижу ту кучку негодяев, которая планирует и организует весь этот водопад ужаса, низвергающегося на человечество. У нас, в Великобритании, только одна цель: мы полны решимости уничтожить Гитлера и малейшие следы нацистского режима...

Мы поможем России и русскому народу всем, чем только сможем. Опасность для России — это опасность для нас и для Америки, и борьба каждого русского за свой дом и очаг — это борьба каждого свободного человека в любом уголке земного шара, — закончил Черчилль.