Неправильная женщина - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 39

А Чеснокова между тем из-за стола как ветром сдуло. Татьяна немного поклевала жареного цыпленка, который давно остыл, сжевала веточку увядшей петрушки, а потом решила глянуть на Майорова, чтобы еще раз сравнить с Женькой, и удивилась тому, что сравнение совершенно неожиданно оказалось в пользу Чеснокова. Юра для нее уж слишком интеллигентен, а потому не совсем понятен. Евгений же, настоящий мужик и внешностью, и характером, теперь казался тем самым главным человеком, которого она упустила по собственной дурости. Сейчас надо сделать все возможное, чтобы его не перехватила какая-нибудь другая из невест за сорок, каких полным-полно в их Дольске!

Татьяна еще размышляла над этим, когда вдруг заметила, что и Майоров поднялся, с беспокойством оглядывая стол и уже сильно пьяненьких гостей. Похоже, он тоже искал Вовку и Риту. Не найдя ни ту, ни другого, склонился к Лане, что-то сказал ей на ухо, встал из-за стола и почти побежал к выходу. Ермаковой вдруг почему-то стало страшно, открытые нарядным платьем плечи покрылись мурашками, а во рту сделалось сухо и горько. Она поднялась со своего места медленно, но уже резким движением отодвинула стул. Он с грохотом упал на спинку, но никто этого не заметил. Гости, разгоряченные алкоголем, уже давно разговаривали все разом, смеялись, что-то выкрикивали. На одном конце стола даже пытались петь знаменитую застольную «Вот кто-то с горочки спустился…».

Татьяна, обогнув лежащий стул, бросилась из зала почти бегом, как Майоров. Никто не стал ее догонять, никому она не была интересна. Возможно, на ее быстрый уход обратила внимание одна Лана, но наверняка только обрадовалась исчезновению своей врагини, явившейся на семейный праздник нежданной, незваной.

На выходе из банкетного зала женщина остановилась, не представляя, в какую сторону бежать. Коридор тянулся на совершенно одинаковые расстояния влево и вправо. Правый конец выходил на лестницу, которая вела на другие этажи Дома культуры, а левый – в просторный холл с кассами кинозала и к выходу из здания. Логичнее, конечно, было бежать к выходу. Если Вовка что и задумал, да еще и смог утянуть за собой Риту, то претворить задуманное в жизнь, конечно, лучше всего на улице, благо осень стоит небывало теплая, а время уже позднее, темное. Татьяна бросила последний взгляд вправо и все же побежала к выходу из Дома культуры. В холле толпился народ в ожидании последнего киносеанса.

– Привет, Татьяна! – услышала она знакомый голос. – Чего такая взмыленная?

Ермакова поискала глазами соседку по лестничной площадке Тамару и, встретившись с ней взглядом, ответила:

– Да вот… Вовку своего тут потеряла. Ты, Том, его не видела? Не проходил он?

– Ну… мы тут минут пятнадцать киношку ждем, так за это время не проходил.

– А Женю Чеснокова не видела?

– Нет, и его не видела!

– А Майорова?

– Так они что, свадьбу-то тут справляют? – догадалась Тамара.

– Да, в банкетном зале, – отозвалась Татьяна, понимая, что пошла не в ту сторону. Уж Юру Томка обязательно увидела бы, если бы он побежал именно сюда, вслед за Евгением и Вовкой. Впрочем, надо было с самого начала идти по коридору вправо. Ее сын всегда мыслил нестандартно. Если любой другой человек повел бы понравившуюся девушку на улицу, то Вовка просто обязан пойти непроторенным путем.

Чувствовалось, что Тамаре очень хочется поговорить о свадьбе, но Татьяна, ответив, что самая красивая, на ее взгляд, вовсе не невеста, а Рита Чеснокова, резко развернулась и вновь нырнула в коридор, из которого только что появилась. Она уже несколько успокоилась. Ей даже стало казаться, что она зря так разволновалась. Мужички наверняка просто пошли покурить, а Ритка где-нибудь в туалете, что называется, пудрит носик. Вот она, Татьяна, сейчас вернется за стол, а там уже все в сборе: Вовка на своем месте, Рита – возле сестры Ольги, Юра при Ланке, а Женя сидит и ее дожидается, ведь она ему, ни много ни мало, себя посулила.

Дойдя до входа в зал, Ермакова уже взялась за ручку двери, когда из глубины того конца коридора, который вел к лестнице на верхние этажи, послышался шум, какая-то возня, ругань и вроде даже крики. По ее телу вновь поползли противные мелкие мурашки, а язык будто присох к нёбу. Так бывало всегда, когда она здорово пугалась. А напугать ее мог только один человек на белом свете: ее собственный сын Вовка. На всякий случай Татьяна заглянула в банкетный зал. За столом так и нет ни Риты с Вовкой, ни Майорова, ни Евгения. Значит, все-таки сын затеял что-то против Маргариты. И зачем она только за ним пошла? Весь Дольск знает, что он собой представляет, но девчонка по молодости и глупости, наверно, решила, что сводный брат ничего дурного ей сделать не посмеет. Еще как посмеет! Для Владимира Евгеньевича Чеснокова нет ничего святого.

Татьяна осторожно закрыла дверь в зал, где праздновали свадьбу, будто боялась спугнуть тех, кто странно возится где-то в дальних помещения коридора. На плохо слушающихся ногах она пошла вправо от банкетного зала. По мере продвижения вперед звуки делались слышней, но не становились понятней. Пройдя почти до самой лестницы, Татьяна замерла около последней двери с надписью «Служебное помещение», которая ее почему-то встревожила до враз взмокших висков, хотя, казалось, пугаться абсолютно нечего. В любом присутственном месте есть служебные помещения, куда посторонних не пускают. Какое-то время за дверью не раздавалось ни звука. Женщина, нервно сглотнув, опять начала уверять себя в том, что у нее просто разыгралось воображение, а на самом деле в коридоре всегда было тихо, и потому стоит поскорей вернуться в зал, где все те, кого она ищет, уже давно снова пьют за здоровье молодых. Татьяна развернулась, чтобы идти назад, но именно в этот момент совершенно явственно услышала за дверью женский всхлип, потом звук удара и матерщину. Вовкину. Уж его-то голос она не могла спутать ни с чьим другим, хотя сейчас очень хотелось. Ладони ее тоже стали неприятно влажными. Татьяна отерла их о нарядное платье, но искусственный шелк влагу не впитал, и руки остались скользкими, к тому же подрагивали.

Лучше всего, конечно, позвать кого-нибудь на помощь. С другой стороны, не стоит впутывать посторонних в семейные дела – себе дороже. Когда Ермакова, еще раз пораскинув мозгами, все же решила сходить в зал за каким-нибудь не слишком пьяным мужчиной, за дверью раздались полузадушенный женский крик «помогите!» и звук очередного удара. Потом что-то упало, и Вовкин трехэтажный мат, как показалось Татьяне, огласил весь коридор. Уже не думая о собственной безопасности, она повернула ручку двери и вошла в служебное помещение.

Это был почти темный чулан, жидко освещаемый лишь индикаторными лампочками какого-то щита. Но клин яркого света из коридора пришелся как раз на распростертое у дверей тело. Татьяна всмотрелась. Перед ней, странно вывернув шею и закатив глаза в потолок, лежал Майоров.

– Юра… – прошептала Татьяна сразу севшим голосом. Плюхнувшись перед ним на колени, она попыталась привести его голову в нормальное положение, но коленка заскользила в чем-то отвратительно липком. Переведя взгляд, женщина увидела, что подол голубого платья измазан чем-то темно-красным. Ей хотелось верить, что это, к примеру, разлитая гуашевая краска, которой кто-то рисовал здесь стенгазету, но в этом чулане не было никакой мебели, где можно раскинуть лист ватмана, да и стенгазет давно никто не выпускает. Татьяна еще удивлялась тому, какая ерунда лезет в голову, когда над ухом раздался голос сына: