Байбаков - читать онлайн книгу. Автор: Мария Славкина cтр.№ 9

Сталинский прораб

«Стоит мне пошевелить пальцем, и тебя тут же пошлют гнить на Колыму…» Подчиненные знали — всесильный Каганович не шутит. Выходец из бедной еврейской семьи, человек, не получивший никакого образования, сапожник по профессии, он сделал головокружительную карьеру. Возглавлял ЦК партии на Украине, непосредственно руководил коллективизацией, был первым секретарем Московского комитета ВКП(б). Столица запомнила его по взрыву храма Христа Спасителя и постройке московского метрополитена, который до 1955 года носил имя Кагановича. В 1935 году его назначили наркомом путей сообщения, а спустя два года — поручили и всю тяжелую промышленность — Наркомтяжпром. Транспорт, топливо, металлургия, машиностроение — Лазарю Моисеевичу все по плечу… «Железный нарком»!

Фирменный стиль Кагановича — всесоюзные совещания. Сегодня собирается актив строителей, а завтра он едет в Донбасс к угольщикам. «Надо рукой пощупать, живых людей посмотреть, изучить дело», — говорит Лазарь Моисеевич. Металлурги, энергетики, химики… В феврале 1938 года дело доходит и до нефтяников. Каганович выезжает в Баку — в нефтяную столицу Советского Союза.

«Мы требуем правдивого рассказа…»

Мы направляемся в Российский государственный архив социально-политической истории — РГАСПИ. Большая Дмитровка, 15. Самый центр Москвы. Внушительное серое здание. На фасаде — барельефы Маркса, Энгельса, Ленина. Ранее здесь располагался Центральный партийный архив — ЦПА. Нас интересует фонд документов Кагановича.

Консультация с работниками архива, изучение описи. И вот то, что мы искали — речь Лазаря Моисеевича на Всесоюзном совещании нефтяников в Баку 19 февраля 1938 года. Полный текст выступления: более 100 машинописных листов (Ф. 81. Оп. 3.Д. 363).

Начинаем читать… «Появление товарища Кагановича в президиуме делегаты совещания встречают бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. Со всех концов зала несутся возгласы: „Да здравствует товарищ Каганович! Ура!“»

Мы знаем, что среди аплодирующих — и наш герой, Николай Байбаков. Он ловит каждое слово наркома. Да и как иначе? «Наше совещание имеет очень большое значение не только для текущей жизни нефтяной промышленности, не только для текущего выполнения плана, — говорит Лазарь Моисеевич, — но и для судеб дальнейшего развития нефтяной промышленности на длительный период».

Речь наркома продумана. «Мы собрали совещание в Баку, а не в Москве… — Каганович отдает должное принимающей стороне. — Баку остается не только самым крупным, но и самым культурным центром нашей нефтяной промышленности… Здесь центр опыта, накопленного десятками лет. Кроме того, Баку и его партийная большевистская организация имеют свои замечательные традиции. Это крупнейший революционный центр нашей страны… это крепость большевизма… Ее создавал, укреплял, закалял лучший, величайший человек мира, руководитель и учитель пролетариата нашей страны и всего мира… товарищ Сталин».

Высокую оценку дает нарком и родному тресту Байбакова: «Вот мы ездили… сделали общий обзор территории Баку, его промыслов, в некоторых трестах были непосредственно, потом посетим и другие. Здесь, пожалуй, больше новых скважин, чем старых. То, что делает Ленинский район в старых местах, — он превращает старые места в новые». Но Каганович — не нефтяник, и профессионалы это чувствуют. Как не удивиться, например, такому пассажу Лазаря Моисеевича: «Я вам скажу, что нефтяное дело на меня произвело такое впечатление… я бы сказал, что труд не тяжелый, приятный… У вас все время на воздухе, вы должны быть самыми здоровыми людьми».

Особое внимание, по мнению Кагановича, следует обратить на скважинный фонд: «Первым и решающим вопросом является скважина, как основной источник нефти… Это есть государственное добро, в нее вложили кровные рабочие и колхозные копейки… Любите эту скважину, она вас кормит, она кормит государство, это наша дойная корова и сколько бы она молока ни давала — много ли, мало ли, она наша, она нам молоко дает, она нам нефть дает и мы ее любить должны, а не преступно, легкомысленно к скважине относиться».

Волнует Лазаря Моисеевича и кадровый вопрос: «…кадры нужно немножко перераспределить. Я считаю, что в Баку кадров много и замечательные люди. Я не собираюсь паники нагонять на вас, бакинцы, не собираюсь производить черный передел… вы можете сидеть уверенно, но частично мы должны будем инженеров и техников послать в новые районы».

Обличительные речи наркома выдержаны в духе времени: «Конечно, 1937 год не случайный, его готовили вредители… Но им не удалось подорвать нас в такой мере, как они хотели… Несмотря на злостные действия врагов, которые сидели в нефтяной промышленности, сила массы нефтяников, сила рабочего класса, сила низовых и средних командиров оказалась крепче».

«Нефть нам нужна, — объясняет Каганович, — горючее нам нужно, моторизация растет, — дело это гражданское, хозяйственное и оборонное. Перспективы для нефтяников гигантские, ну прямо захватывающие…» Поэтому необходим откровенный разговор: «Здесь собрались лучшие люди нефтяной промышленности. Нам нужно вскрыть недостатки… Мы не требуем самобичевания, нам не нужна истерическая самокритика, мы требуем честного правдивого рассказа того, что есть и в чем недостатки…»

«Разрешите объявить наше совещание открытым, — подытоживает Каганович. — Порядок у нас будет такой: никаких докладов не будет, мы начинаем прямо с прений. Поэтому просьба записываться. Вопрос, стоящий у нас в порядке дня, — это об обеспечении выполнения плана 1938 года и улучшении работы нефтяной промышленности».

Тулон Байбакова

Тулон… Город-порт во Франции, неприступная крепость. Неприступная? Но только не для Наполеона Бонапарта. В 1793 году он громит восстание роялистов в Тулоне. И с этого момента начинается его стремительное восхождение… Отныне Тулон — символ, некая отправная точка большого пути.

Для Байбакова Тулон — его речь на Всесоюзном совещании нефтяников. «Как управляющий трестом, — много лет спустя, вспоминал Николай Константинович, — я рассказал об опыте работы своего коллектива, о борьбе с обводнением скважин, внедрении новой техники… Честно и прямо, не кривя душой, сказал я и о недостатках в работе, о недочетах, тормозящих развитие нашего треста. Чувствовалось, что зал слушает меня внимательно, понимающе и сочувственно. Слушал и нарком Л. М. Каганович, упершись заинтересованным взглядом в меня, порой что-то записывая на листе бумаги».

Все по делу, конкретно, профессионально. Ничего удивительного, что молодой нефтяник произвел хорошее впечатление. Через два месяца после совещания его пригласили к хозяину республики — первому секретарю ЦК Компартии Азербайджанской ССР Мир Джафар Багирову. Тяжелый, из-под стекол роговых очков, взгляд, низкий голос. Чай, несколько малозначащих фраз и… «Приказом наркома тяжелой промышленности товарища Кагановича Вы назначены начальником недавно созданного объединения „Востокнефтедобыча“ в Куйбышеве». Как снег на голову!

От судьбы не уйдешь

В семейном архиве Николая Константиновича Байбакова сохранился примечательный документ — его стипендиальное обязательство. Когда он учился в институте, действовала система, при которой половина учащихся получала государственные стипендии. А половина — стипендии в виде контрактаций по договорам с предприятиями. В последнем случае выплаты были более высокими — «не ниже двойного размера государственной стипендии», но по окончании учебы вложенные в обучение средства выпускник должен был вернуть предприятию путем отработки по специальности. Так, в стипендиальном обязательстве Николая Байбакова указывалось: «трест „Уралнефть“ предоставляет мне хозяйственную стипендию в размере 90 рублей в месяц».