Тухачевский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 114

Трудно сомневаться, что одним из посетивших бывшего начальника 6-го отдела РСХА (а после смещения Канариса в феврале 1944-го — и всех германских разведывательных служб) коллег и был сам Хёттль, сумевший каким-то образом ознакомиться с главой его мемуаров о Тухачевском (а быть может, и скопировать ее). Неслучайно Хёттль начал писать соответствующий раздел своего труда еще в 52-м, поскольку говорит там о Сталине как о здравствующем человеке. Скорее всего, узнав о смерти Шелленберга (не ранее лета того же года), Хёттль решился позаимствовать у покойника столь выигрышный эпизод, надеясь, что в обозримом будущем мемуары Шелленберга не увидят свет, и вовсе не рассчитывая, что читателям придется сличать оба текста.

Таким образом, мы выяснили, что версию с немецким досье на Тухачевского, якобы переданным Сталину, придумал Вальтер Шелленберг. Зачем придумал — понять более или менее можно: чтобы возвысить родное ведомство, приписать ему еще один крупный успех в тайной войне (тем более что на настоящие успехи у германских спецслужб в годы Второй мировой войны был большой дефицит). А вот мотивы действий Гейдриха, если бы он действительно организовал провокацию против советского маршала, выглядят труднообъяснимыми. Ну, удалить от руководства Красной армией не слишком дружественного немцам Тухачевского — дело, безусловно, хорошее. Еще в 1935 году его антигерманские статьи вызвали соответствующую реакцию: немецкий посол фон Шуленбург выразил недовольство по этому поводу наркому иностранных дел Литвинову, а военный атташе полковник Гартман заявил в отделе внешних сношений Генштаба Красной армии, что «имеет указание сообщить об отрицательном эффекте, который произвела статья Тухачевского на командование рейхсвера». Однако Шелленберг-то писал, что Гейдрих, Гитлер и прочие как раз подозревали, что Тухачевский действительно хочет заручиться поддержкой со стороны Германии для осуществления военного переворота. Где же тут логика?

И потом, никаких объективных данных о симпатии к Германии Сталина или, скажем, Ворошилова не существовало. Немцы подозревали в прогерманских настроениях Уборевича, однако он-то был в одной команде с Тухачевским! Так не всё ли равно было Гитлеру и Гейдриху, кто стоит во главе Красной армии — Ворошилов или Тухачевский! Ведь один человек, очень талантливый или уникально бездарный, боеспособность вооруженных сил не определяет, будь он даже военным министром. Что же касается долгосрочного подрыва мощи Красной армии, то, передавая Сталину свою фальшивку, Гейдрих никак не мог рассчитывать, что это вызовет истребление большей части высшего комсостава, а не только смещение и казнь Тухачевского и десятка-другого наиболее близких к маршалу людей. К тому же с точки зрения ослабления потенциального противника Германии было бы гораздо выгоднее сохранение в руководстве Красной армии скрытого противостояния двух кланов (если до немецкой разведки дошли слухи о довольно жесткой борьбе между группировками Ворошилова и Тухачевского).

Необходимыми же для создания правдоподобной картины военного заговора сведениями о личных взаимоотношениях в верхних эшелонах советских вооруженных сил германские спецслужбы вообще не располагали. Об этом честно и весьма убедительно написал в мемуарах уже упоминавшийся генерал-майор Карл Шпальке: «Ни г-н Гейдрих, ни СС, ни какой бы то ни было партийный орган (национал-социалистов. — Б. С.) не были, по-моему, в состоянии вызвать или только запланировать подобный переворот — падение Тухачевского и его окружения. Не хватало элементарных предпосылок, а именно, знания организации Красной армии и ее ведущих фигур. Немногие сообщения, которые пересылались нам через „абвер-3“ партийными инстанциями на предмет проверки и исходящие якобы от заслуживающих доверия знатоков, отправлялись нами почти без исключения обратно с пометкой „абсолютный бред“!

Из этих сообщений было видно, что у партийных инстанций не было контактов ни со структурами самой Красной армии, ни с какими-либо связанными с ней органами. При подобном недостатке знаний недопустимо верить в то, что г-н Гейдрих или другие партийные инстанции смогли-де привести в движение такую акцию, как дело Тухачевского. Для этого они подключили якобы еще и государственных деятелей третьей страны — Чехословакии. И напоследок совсем немыслимое: о подготовке, проведении и, в итоге, успешном окончании столь грандиозной операции не узнал никто из непосвященных!.. Вся история Тухачевский — Гейдрих уж больно кажется мне списанной из грошового детектива, историей, сочиненной после событий в похвалу Гейдриху, Гитлеру и СС…»

То же самое Шпальке, оказавшийся в советском плену, говорил следователям госбезопасности еще в 1947 году. Он утверждал, что по роду службы общался с приезжавшими в Германию военачальниками Красной армии, но никакой разведывательной информации от них не получал, хотя однажды и попытался это сделать. Возглавляя же в 30-е годы в Генеральном штабе разведывательный отдел «Иностранные армии — Восток», он ни разу не имел от военного атташе в Москве полковника Кёстринга агентурных сведений из кругов командиров Красной армии. Также и генерал-майор Оскар фон Нидермайер, стоявший у истоков советско-германского военного сотрудничества, на допросе после войны показал, что после 1927 года не имел агентуры в СССР (а ведь он до 1931 года был представителем рейхсвера в СССР, наблюдавшим за совместными военными предприятиями). Кстати сказать, Нидермайер (в 20-е годы в СССР он жил под фамилией Нойман) в конце войны был арестован за антифашистские настроения и оказался в концлагере. Оттуда его освободили американцы. Но беднягу отчего-то понесло в советскую оккупационную зону — видно, надеялся, что зачтется борьба против Гитлера и добросовестное сотрудничество с Красной армией в 20-е годы, которое, наверное, надеялся возобновить уже для себя лично. Так что врать насчет дела Тухачевского ему явно было не с руки.

Смершевцы Нидермайера арестовали. В 1948 году его приговорили к 25 годам заключения за шпионаж против СССР (генерал частно признал, что до 1927 года одного агента в Советском Союзе действительно имел, но на самом деле тот оказался секретным сотрудником ОГПУ). В том же году Нидермайер скоропостижно скончался в Бутырской тюрьме. Боюсь, что его смерть была не более естественна, чем у шведского дипломата Рауля Валленберга. Я почти уверен, что над кончиной Нидермайера тоже потрудились биохимики из спецлаборатории МГБ, разработавшие яды, дающие при гибели человека все симптомы внезапной остановки сердца. Генерал слишком много знал о секретном сотрудничестве рейхсвера и Красной армии, о том, кто помог Германии подготовить необходимый потенциал для быстрого развертывания многомиллионного вермахта, оснащенного самым современным вооружением… Это знание в конце 40-х Сталину не без оснований казалось опасным: ведь советская пропаганда всю вину за попустительство ремилитаризации Германии возлагало на бывших союзников по антигитлеровской коалиции — Англию, Америку и Францию.

Никаких следов будто бы поступившей от Гейдриха папки с компрометирующими Тухачевского и других военачальников материалами в СССР так и не нашли. Хотя искали очень настойчиво. Не случайно же Хрущев столь охотно озвучил со съездовской трибуны версию Шелленберга-Хёттля. Она Никиту Сергеевича вполне устраивала, поскольку помогала снять часть ответственности за репрессии с партии. Получалось, что вина в данном случае лежит не только на Сталине, но и на Гейдрихе с Гитлером. Поэтому комиссия, созданная на XXII съезде, просто землю носом рыла, чтобы найти какую-нибудь зацепку, пусть мельчайший след пресловутого досье. Тщетно. Ни в следственном, ни в судебном деле Тухачевского и его товарищей, ни в самых закрытых архивах ЦК КПСС и госбезопасности не нашли ничего, хоть отдаленно напоминающего материалы, о которых писали Шелленберг и его последователи, вроде Хёттля и Александрова. Не могло же быть так, что Сталин с Ежовым, заплатив три миллиона за папку со столь нужными им документами и построив обвинение против Тухачевского в первую очередь на мнимых конспиративных связях с германской армией, никак не использовали эти документы, чтобы уличить обвиняемых и убедить участвовавших в Военном совете и суде маршалов и командармов, что судят настоящих шпионов и заговорщиков. Получается же, что не только не использовали, но и то ли уничтожили, то ли спрятали так надежно, что и четверть века спустя днем с огнем не сыщешь. И созданная Хрущевым комиссия пришла к единственно возможному выводу: никакой папки с изготовленными в гестапо фальшивками, компрометирующими Тухачевского и других военачальников, в природе не существовало. Думаю, любой непредвзятый читатель под этим выводом подпишется.