Вольф Мессинг - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 61

В те несколько бурных дней они все его свободное время проводили вместе, а однажды в городском парке и сфотографировались “на память”. И вот только и есть у него эта сладко-грустная память…

Парень трясущейся рукой полез во внутренний карман куртки и вынул бумажник. Он протянул мне черно-белую фотографию… Я обомлел. Я увидел очень красивое женское лицо, действительно даже не моложавое, а молодое, хотя ей шел тридцать восьмой год… Я был настолько потрясен, что и сам испугался своего долгого молчания, словно молодой человек мог обладать телепатическими способностями и “прочесть” в моем молчании страшное открытие, которое я сделал.

Я держал в своих руках явное свидетельство повторения трагедии царя Эдипа. А передо мной стоял живой пример “эдипова комплекса” — чуткий, честный и психически тонко организованный юноша, которому я должен помочь.

Нет, на фотографии он не был похож на нее, никакие видимые приметы не говорили мне о родстве. Но я ни на секунду не сомневался, что на фотографии — мать и сын…

Будучи наслышан о моих способностях и нескольких случаях нашумевших предсказаний, он хотел узнать, могу ли я определить ее местонахождение, а главное, не будет ли она матерью его ребенка.

Чудовищные сцены проносились в моем воображении: истосковавшаяся за полтора десятка лет в тюрьмах и лагерях по мужской ласке женщина в объятиях своего сына…

Открыть ему эту тайну — значит неминуемо обречь его на тяжкое и неизлечимое безумие. Нет, нужна спасительная ложь! И на ум приходят строки знаменитого “Белого покрывала” Шандора Петефи.

Мне, действительно, ничего не “виделось” в направлении его матери, лишь кошмарная явь свершившегося. И я решился на обман, ища поддержку в поэме Петефи.

Кратко сюжет ее таков. Накануне казни сына мать приходит к нему на последнее свидание и обещает, что в то его роковое утро она предпримет попытку добиться у короля-деспота отмены казни. Любой ценой, даже потерей женского достоинства… И пусть он завтра утром, когда его поведут на казнь, взглянет на балкон своего дома, где она будет стоять.

Если она будет в черной траурной накидке — что ж, значит, ничего нельзя изменить, “…знай, неизбежна смерть твоя”. А если она выйдет на балкон в белом покрывале, значит, тиран смилостивился и в последнюю минуту казнь отменят.

Утром его выводят в последний путь. Толпа пылко приветствует мученика, но он неотрывно смотрит вдаль, где вскоре должна появиться мать — со знаком жизни или смерти.

И когда процессия поравнялась с домом графини, он увидел ее, спокойную и полную величия и гордости, в белом покрывале… И сердце его ликует от счастья! Его выводят на плаху… Поэма заканчивается так:

Я собрал свою волю, стараясь ничем не выдать себя, и сказал ему:

— Вы должны верить мне и прислушаться к моим словам и совету. Ваша добрая знакомая вышла замуж за иностранца и сейчас за пределами России. У нее есть ребенок, но не от вас. Забудьте ее… У вас нет негатива этой фотографии? Нет, ну и отлично. Я оставлю ее себе, разрешаете? Ну, как память о нашей встрече… Так что ваши тревоги напрасны, хоть я и понимаю вас.

Молодой человек долго колебался, пока согласился отдать мне фотографию. Я попросил его еще раз как-нибудь зайти ко мне, пока мои гастроли будут продолжаться в его городе.

Дней через пять он снова наведался ко мне в номер, и я с радостью отметил, что выглядит он на сей раз гораздо спокойней, тревожный лихорадочный блеск в глазах исчез.

Ты, Танюша, знаешь, что мой талисман — мое кольцо с трехкаратником — всегда при мне, но я возил с собой еще забавную фигурку эскимоса в национальном одеянии, вырезанную на кости, как-то в одну из поездок по Сибири подаренную мне в Магадане.

Я достал ее из шкатулки, перочинным ножиком поставил свои инициалы и вручил своему гостю.

Он горячо поблагодарил меня и ушел, как мне показалось, почти без груза недавних терзаний…»

Этот рассказ, несмотря на всю свою литературность, очень похож на правду. У Мессинга вполне могла быть в жизни такая встреча. Несмотря на то, что он рассказал Лунгиной, Вольф Григорьевич в действительности мог заметить определенное сходство в чертах лица между женщиной на фотографии и молодым человеком, который ее ему принес, и понял, что тот, подобно Эдипу, сошелся с собственной матерью. Цитируемая же поэма Петефи «Белое покрывало» является хорошей иллюстрацией к терапевтическому эффекту психоаналитических методик. Черная траурная накидка — это истинная, непознанная причина невротического заболевания, а белая — это та причина болезни, в истинности которой психоаналитик сумел уверить своего пациента и которую он берется устранить, обеспечив тем самым выздоровление.

В мемуарах Мессинг писал: «Всего несколько лет назад впервые появилось в печати тогда почти неизвестное слово “гипнопедия”. Этим термином был окрещен новый метод обучения, вернее, запоминания во сне с помощью совершенно своеобразной формы гипноза. Суть его проста. Скажем, вам надо овладеть английским языком. Известно, какое это сложное и кропотливое дело — изучение языка, особенно если вы вышли из детского возраста. Самое неприятное — запоминание слов, “зубрежка”. Гипнопедия избавляет от нее. Вся зубрежка слов переносится на период сна…

Обучающемуся в период сна тихим голосом магнитофон “шепчет” содержание изучаемого урока. Шепчет один раз, второй, третий… Человек спит и обычно даже не видит снов. Но утром, к его собственному удивлению, оказывается, что он знает все те слова, которые входят в очередное задание. Я читал, что такое “ночное” задание состоит в настоящее время из 30–40 слов, но специалисты-педагоги, овладевающие методом гипнопедии, считают, что и триста слов в ночь — вполне приемлемая норма. Все, кто изучали иностранный язык, знают, какой это нелегкий труд — выучить триста новых слов. А методом гипнопедии это осуществляется фактически незаметно для изучающего.

Что такое гипнопедия? Убежден: еще один очень мало известный вид гипноза. Он начинает находить все более широкое применение и, безусловно, имеет все шансы стать важнейшим средством интенсификации процесса обучения как школьников, так и взрослых.

Кстати, и обычный гипноз следовало бы медикам применять пошире. Настало уже для этого время.

Гипноз — опасное оружие. Но, гак же как энергию атома, его следует использовать разумно».

Следует отметить, что, несмотря на способности к самогипнозу, Мессинг методами гипнопедии так и не воспользовался и полиглотом не стал. Что же касается его утверждения, что гипноз — это опасное оружие, то оно представляется преувеличенным. Пока что, слава богу, не зафиксировано случаев, когда профессиональным гипнотизерам удалось бы подвигнуть толпы людей на массовые проявления насилия. Зато такое нередко удается профессиональным политикам, не владеющим никакими тайнами науки.