Вольф Мессинг - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 19

Яркий свет прожектора слепил глаза. Я держал его руку, а он стоял рядом. Вдруг он ринулся со сцены в зрительный зал, увлекая меня за собой. Подошел к 13 ряду, лихорадочно схватил стул и возвратился со мной на сцену. Зал рукоплескал…

Освоившись с необычной обстановкой, я решил начать и свой эксперимент. Я понял, что моя рука, сжимавшая запястье Мессинга, оставалась все это время бесконтрольной.

Расслабив мышцы, я сосредоточился на задании, которое старался передать ему мысленно.

Со стороны сценка с двумя персонажами выглядела забавно. Один человек с застывшим взглядом замер на месте, а другой суетится и нервно подрагивает рядом.

Казалось, будто Мессинга колотила мелкая дрожь, нервный тик переходил от одной части тела к другой. То вдруг замирал на мгновение. И снова начиналась нервозная пляска. Рука моя оставалась безжизненной.

— Не думайте о себе! Не думайте о себе! — тихо произнес он, застыв неподвижно.

Он был не прав. Я совершенно не думал о себе, а сосредоточился на задании настолько, что перестал замечать все вокруг…

И мне стало понятно, что мысль моя непосредственно передаваться ему не может, что он улавливает ее только по вибрации моей руки. Произведя десятки кажущихся беспорядочными движений, он мгновенно оценивает мою реакцию на каждое из них.

Понятно, что если он случайно движется в нужном направлении, я реагирую на это по-особому. Он продолжает нужное по смыслу движение и снова следит за мной.

Это не передача мысли, а угадывание ее.

Я понял, что Мессинг воспринимает движения моей руки.

Так ли это?

Я очень легонько стал сжимать ему запястье всякий раз, когда направление его движений по смыслу задания оказывалось верным.

Мессинг ожил. Я же повторял легкое пожатие в каждое мгновение, когда он продвигался в нужном направлении.

И он нашел девушку в 10 ряду, вывел ее на сцену (хотя в задании и не было такой просьбы), и вновь начал делать многочисленные пассы. Когда его руки оказались около карманов, я вновь слегка сжал руку, а он в тот же миг извлек из карманов все, что там находилось, и положил на стол. В мгновение ока он умудрился прикоснуться по очереди к каждому предмету, и вновь моя рука сжалась в тот момент, когда он дотронулся до удостоверений. Секунда на раздумье — и удостоверения отложены в сторону.

Он раскрыл их и начал водить карандашом по строчкам…

Я не видел других опытов телепатов и не берусь авторитетно судить о них. Что касается Мессинга, то нужно со всей решительностью подчеркнуть — ничего таинственного и непонятного в его экспериментах нет. К телепатии они никакого отношения не имеют.

Наша мысль — продукт мозга и не может существовать в отрыве от него или материи как таковой.

Природа с избытком наградила каждого из нас огромными возможностями и способностями, но не все они нами реализуются и не всеми развиваются. Но человек, который сполна бы воспользовался этими удивительными возможностями, вполне смог бы делать то, что делает Вольф Мессинг…

…Благодаря длительным, настойчивым упражнениям, напряженному кропотливому труду, Мессинг данные от природы возможности отшлифовал до совершенного и чистейшего блеска. И этот огромный труд его покоряет нас. Ведь мы не можем оставаться равнодушными, когда слышим игру Давида Ойстраха или Вана Клиберна. Такова сила подлинного искусства и таланта».

В своих мемуарах Мессинг так прокомментировал эту статью:

«Эта статья — квинтэссенция той убежденности, что я не телепат и что все объясняется обостренностью моих чувств. Я готов даже согласиться с этим, если только уважаемый мною профессор скажет, как он мне подал знак сложить цифры номера первого удостоверения и числа, обозначающего срок действия второго удостоверения? К этому могу прибавить, что Г. И. Косицкий, конечно, не первый, ставящий на мне опыты. Их ставили и официально, например, в Инстигуте психиатрии Академии медицинских наук СССР. И всегда, во всяком случае, всегда в своих отчетах, ученые старались обойти вопросы, которые не укладываются в гипотезу о чисто идеомоторном механизме моей работы.

Смею уверить профессора Косицкого в другом: все попытки не подавать мне никаких сигналов были безрезультатными. Конечно, мне мешало то, что ученый думал не о том, какое задание я должен выполнять, а о том, чтобы не двигать рукой. Эти мысли и воспринимал я от индуктора. И поэтому, стремясь заставить его отвлечься и вернуться к заданию, я и попросил его: “Не думайте о себе”. Пожатий руки последнего я, видимо, вовсе не замечал. Я весь погружен в это время в стремление понять мысли собеседника и мало что замечаю вокруг.

Помешать в работе мне скорее может другое. Дело в том, что я не всех людей одинаково хорошо “слышу” телепатически — пусть простят мне этот глагол “слышать”, абсолютно не передающий сущности явления. Суть в том, что чужое желание я ощущаю как бы собственным желанием. Ощущение появляется во мне ощущением же. Если мой индуктор представит, что он хочет пить, и я стану ощущать жажду. Если он представит себе, что гладит пушистую кошку, и я почувствую у себя в руках нечто теплое и пушистое. Чужая мысль родится в моей голове, словно собственная, и мне много стоило труда научиться отделять свои мысли от мыслей индуктора. Вот в чем разница слова “слышать” в обычном понимании и в телепатическом понимании, как я его применяю здесь.

Итак, мысли и чувства не всех людей я одинаково хорошо “слышу”. Одни “звучат” в мозгу моем громко, другие — приглушенно, третьи — совсем шепотом, из которого долетают только отдельные слова. Но индукторов во время выступления не выбираешь. И если попадает индуктор с тихим “голосом” (все эти термины в моем телепатическом понимании), а рядом “громко” думает другой человек, это может очень помешать в работе. Видевшие меня во время сеансов люди не раз замечали, что я бросаю реплики таким людям».

Вольф Григорьевич пытался убедить своих читателей, что профессор не по своей воле и в рамках собственного эксперимента старался дать ему знаки, как надо действовать, а делал это благодаря его, Мессинга, внушению. Индуктор, вольно или невольно, но всегда действует по принципу известной детской игры «горячо — холодно». В ходе этой игры в комнате прячется какой-нибудь предмет. Когда тот, кто его ищет, приближается к тому месту, где спрятан искомый предмет, то ему говорят: «Горячо!» — если же удаляется, то — «Холодно!».

Статью Г. И. Косицкого Мессинг прокомментировал и своей доброй знакомой Т. Л. Лунгиной. Татьяна Львовна приводит этот комментарий в своих мемуарах: «Ну, что тебе сказать, Таня? Ты же знаешь, что я и сам не пытаюсь напускать мистического тумана во время демонстрации своих опытов. Только профессор подходит к проблеме совсем с другого бока… Я бы с ним согласился, если б он мог толково объяснить: каким таким макаром он подал мне знак сложить, а не вычесть и не умножить номер-число первого удостоверения с числом второго? Он сбивал меня не своим “расслаблением”, а старанием сосредоточиться на своей персоне, на своем собственном теле вместо задания. Девушку же я вывел на сцену специально: все, кто видел мои опыты, знают, что я ничего не делаю в зале, а “вытаскиваю” всех участников на сцену для всеобщего обозрения».