Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова | А. Солнцев-Засекин | страница 43 | LoveRead.ec

В личных переговорах в Петрограде с генералом Корниловым Керенский делал вид, что во всем соглашался с ним, давал слово провести реформы в самом ближайшем времени;

но уезжал генерал Корнилов, и все опять шло по-старому, реформы не видели жизни.

Керенский умышленно не желал их проводить, ссылаясь на то, что опубликование таковых вызовет недовольство и взрыв негодования в народе. А между тем армия продолжала разваливаться, фронт таял, распропагандированные солдаты, расстреливая своих начальников, бросали позиции и разъезжались по домам.

Далее терпеть было невозможно, Россия гибла…

12-14 августа 1917 года в Москве состоялось Государственное совещание.

Генерал Корнилов, несмотря на протесты со стороны Керенского и других министров, не желавших его выступления на Совещании и опасавшихся разоблачений, приехал 13 августа в Москву.

Восторженно встреченный населением Москвы и участниками Государственного совещания, генерал Корнилов в ясной, спокойной и сдержанной речи поведал собранию о катастрофическом состоянии армии, о предстоящем неминуемом, при существовавшей обстановке, разгроме ее немцами, захвате ими столицы и о надвигавшейся анархии.

Он настаивал на создании твердой власти, способной управлять страной и на скорейшем проведении в жизнь предложенных им реформ.

«… Я верю в светлое будущее России и полное восстановление боевой мощи нашей армии; нельзя только медлить, терять время. Нужна решимость и твердое, непреклонное проведение намеченных реформ» – так закончил свою речь этот великий борец за честь нашей несчастной опозоренной Родины.

Государственное совещание, за исключением представителей от Совета солдатских и рабочих депутатов, поддержало генерала Корнилова.

Однако на Керенского это не возымело никакого действия; наоборот, в своей последующей речи, делая выпад в сторону генерала Корнилова, он грозил «железом и кровью» всем посягающим на завоевания революции.

Реальных результатов Государственное совещание не дало. Поговорили, погорячились и разъехались ни с чем. Керенский остался на своем посту – на горе и несчастье России. Поддержка же Корнилова Государственным совещанием была только на словах.

Между тем события все более и более грозные шли своим чередом.

В средних числах августа немцы перешли в наступление, разгромили Северный фронт и, взяв Ригу, двинулись на Петроград; кроме того, ожидался немецкий десант на побережье Балтийского моря, вблизи Петрограда. Немецко-большевистскими агентами был взорван в городе Казани огромный военный завод и склады боевых припасов, стоившие миллиарды рублей.

Тогда генерал Корнилов открыто заявил, что Керенский и возглавляемое им правительство не только не способны управлять Россией, но, наоборот, разрушают ее. То же самое он заявил и приехавшему от Керенского 24 августа 1917 года в Ставку управляющему военным министерством Савинкову. Последний, защищая Керенского как «представителя и надежду всей демократии России», упрашивал генерала Корнилова пойти на уступки и стать на путь соглашения с Керенским.

Генерал Корнилов ответил, что лично против Керенского он ничего не имеет, но что его работа как председателя правительства глубоко вредна для России и он должен уйти с этого поста.

Лично же для себя, кроме желания помочь делу спасения Родины и послужить ей, генерал Корнилов ничего не желал.

Эти правдивые и искренние слова еще больше подогрели в Керенском чувство ненависти к Корнилову и мести. Он уже с момента занятия генералом Корниловым поста Верховного главнокомандующего, чувствуя в нем своего политического соперника и сильной воли человека, учинил за Ставкой шпионаж. В этом отношении ему помогал служивший ранее там Генерального штаба полковник Барановский, занимавший при Керенском должность начальника его личной канцелярии. После Государственного совещания шпионаж за генералом Корниловым и его сослуживцами еще более усилился.

В связи с принимаемыми мерами по обеспечению столицы со стороны наступавших немцев генералом Корниловым был двинут в район к югу от Петрограда 3-й конный корпус генерала Крымова.

Еще во время перевозки корпуса в указанный район по просьбе самого же Керенского, в виду предстоящего выступления в конце августа в Петрограде большевиков с целью свержения Временного правительства и захвата власти, а также ненадежности большевистски-настроенного Петроградского гарнизона, корпус этот был двинут непосредственно к Петрограду. Указанную просьбу Керенского передал генералу Корнилову приехавший в Ставку Савинков.

На совещании 23 августа, на котором принимали участие генерал Корнилов, генералы Лукомский, Романовский, Барановский, Савинков и др. чины Ставки, было решено, что как только 3-й корпус подойдет к Петрограду, Временное правительство объявит город на военном положении; войска войдут и не допустят выступления большевиков; если же последнее состоится, то разгонят Совет рабочих и солдатских депутатов и подавят восстание.

В то время, когда корпус приближался к Петрограду и передовые его части уже были в районе города Луги и ст. Дно, в Ставку к генералу Корнилову приехал бывший член Государственной думы В. Н. Львов. Его послал Керенский для переговоров с генералом Корниловым по вопросу о сформировании новой российской власти. Львов заявил, что если, по мнению генерала Корнилова, дальнейшее участие во Временном правительстве Керенского вредно для страны, то последний немедленно уйдет. Если же Керенский может рассчитывать на поддержку со стороны генерала Корнилова, то он останется в составе правительства. Кроме того, Львов от имени Керенского просил генерала Корнилова изложить свою программу, как спасти Россию от разрухи и какая власть сейчас нужна.

Честный, всегда прямолинейный в высказываемых взглядах, глубоко прочувствовавший и переживший весь трагизм положения горячо любимой им Родины, генерал Корнилов заявил, что при создавшемся в России положении единственное спасение он видит в диктатуре, добавив при этом, что сам он не стремится к власти и готов подчиниться тому, кому будут вручены указанные полномочия.

На это Львов заметил, что весьма вероятно, если правительство станет на эту точку зрения, то диктаторские полномочия будут вручены ему, генералу Корнилову. Последний еще раз подчеркнул, что только твердая власть спасет Россию и что он от такого предложения не откажется, добавив при этом, что участие Керенского и Савинкова в управлении страной даже при диктатуре необходимо.

Для дальнейших переговоров о сформировании власти генерал Корнилов просил Керенского приехать к нему в Ставку.

Львов уехал. На следующий день, 26 августа вечером, Корнилов имел разговор по прямому проводу (Ставка – Петроград) с Керенским и Львовым. На вопрос Керенского – подтверждает ли он, генерал Корнилов, свой вчерашний разговор со Львовым о создании российской власти, генерал Корнилов ответил, что подтверждает и во имя спасения страны просит его и Савинкова приехать 27 августа в Ставку, где будет обсужден и решен вопрос о сформировании новой власти. На это Керенский ответил, что 27 августа приехать не может, а приедет попозже.