Он резко смолк, наконец осознав, что невесть почему уже говорит так, как будто согласен и обсуждает только мелочи. Подозрение в отношении незнакомого телепата стало тяжелым, как удар с левой, железной ноги. Игль даже чуть отодвинулся, поймав аналогию.
– Половину можно вперед. Но я ведь не сказал главное. Ноги, – улыбка Игля сделала бы честь самому гнусному из проповедников-сектантов. – Конечно, мы гарантируем полное восстановление здоровья. Но это сделает невозможным возврат домой с прежним именем, и вообще нежелательным – возврат. У вас, на земле, конечности пока не отращивают.
Рука сама потянулась к стакану с соком. Возникло острое, приступом, сожаление об отказе от крепкого алкоголя, обязательно неразбавленного. Чертов нелюдь только что приобрел задаром душу капрала Вэйна, а золото и все прочее потеряло смысл.
– Окей, вопрос у нас решится без проблем, – признал Уильям, в упор глядя на чернявого ловкача. – Но есть особое условие.
– Нет! – Игль сразу считал условие, не высказанное вслух. И так резко отказался, что сам этому удивился. Помолчал, и спокойнее добавил: – мы не вмешиваемся в ваши дела. Это запрещено, тут Земля. Мир за силовым барьером. Взрослые расы могут огрести от древних очень крепко уже за сам факт преждевременного полуофициального контакта, понимаешь?
– Это можно сделать неофициально. Черт, я же знал слово… ремиссия?
– После перелома шеи?
– Дай доктору все мои семь кило золота. Видел я этого задохлика, рожа умная. Что он, на всю голову профессор-распрофессор, не сообразит, как врать коллегам?
– Нет.
– Если бы это было «нет», ты бы встал и ушел, – расхохотался Уильям, пьянея от осознания своей временной вселенской незаменимости. – Игль, это «да». Я понял расклад. У вас решающая подача в матче с инсектами. И ты на подаче. Не облажайся!
– Иди ты… скривился Игль, рассмеялся и кивнул. – Хотя, знаешь, запроси ты меньше – я бы послал тебя дальше. И раньше. Окей, Билли. Одна ремиссия по перелому шеи, ни грамма золота за четырнадцать лет тебе на счет, одна пара ног Билли Вэйна под восстановление. Это был полный закрытый список условий найма. Так?
– Да.
– Тогда дело сделано. У тебя есть право на три кило личного груза и ровно один час на сборы.
– Три кило?
– А что, твой набор вещей землянина тяжелее?
Уильям тряхнул головой, гудящей надсадно, тупо. Осмотрелся. В общем-то, он, оказывается, может просто встать и уйти из своей второй жизни. И нет в ней ничего такого, что надо обязательно прихватить с собой. Разве часы. Так они висят при поясе. Кольт? На месте выдадут иное оружие, и обычно вооружение трудно провезти через таможню. «Харлей»?..
– Не обсуждается, – резко возмутился Игль – Но я могу заказать перегон этой штуковины твоим племянникам. И хватит испытывать мое терпение!
Уильям быстро достал кожаную сумку из-за седла Харлея. Сунул внутрь стопку старых фото. Бросил, недоуменно пожав плечами, зубную щетку. Почесал в затылке. Положил запасную рубаху. Выругался. Выбросил.
– Мама будет расстроена.
– Твой, как ты его упрямо называешь, полковник все проконтролирует.
– Эта сделка хотя бы для него – с наваром?
– Пожалуй. Я забираю все группу укуренных придурков из Грибовидной туманности, которые сели у вас в Розуэлле и бойко тут меняли детские игрушки вроде летающего крыла на реальные ценности – окислитель без ограничений, например, – буркнул Игль. – Ну и достали они ваши спецслужбы, между нами… Уроды. Позорят взрослый универсум. Жрут тут, врут и гадят.
Игль внимательно поглядел на спутника, уже покинувшего кемпер и упрямо запирающего бывший дом на замок.
– Интересный ты человек, Билли. Ни грамма сожаления о прошлом.
Они вдвоем зашагали по обочине, и все было тихо и чинно, пока Уильям не рассмотрел машину своего нанимателя.
– Черт, да вы ни хрена не разумны, – огорчился он, презрительно выпячивая челюсть. – Баварское ведро с болтами? Ты мог взять «Камаро» или толковый классический «Мустанг». Ты мог хоть раз пожить, как человек, и прокатиться на «Харлее». Ты видел «Бьюик» полковника – и после всего этого…
Презрительно морщась, Уильям сложился вниз, в кожаное кресло с хорошей боковой поддержкой. Занес железные ноги по одной через порог и, хлопнув дверцей, молча уставился на дорогу перед собой. Он отбыл в свою третью жизнь, не оглянувшись ни разу.
История седьмая, продолжающая шестую
Враг наш
Мне приснилось, что я, габбер-юнга Жук, плыву на пиратском корабле. Симпатичном, с надутыми парусами, попугаем и бочкой пороха. Я сижу на самом верху, упираясь копчиком в главную мачту. Пристроила к глазу подзорную трубу и осматриваю горизонт. А там бродят дикие большие медведицы и одомашненные малые с морфом на спине. Лают гончие псы. Черная, как дыра в космосе, братова жена злобно пинает туманную бегонию. И в сон пролезла, зараза… Из-за неё я проснулась. Хотела найти пиратский пистоль и пристрелить, но нащупала что-то другое, завизжала и очнулась.
Оказывается, я лапала дареный йорфами браслет, надетый на щиколотку Гюль. Сама наша навигаторша не спала, мирно сидела на краю кровати и, вероятно, беседовала с новым объектом воздыхания. В общем, романтика бурно цвела, пока я не включила сирену, неизбежным следствием чего явился Стоппер. С грохотом явился! Погнул, железяка агрессивная, люк каюты. Спросонья я завелась быстрее японского скутера и, взвизгивая, как упомянутый скутер на высоких оборотах, прочла железному чурбану лекцию об имущественных правах. В них я понимаю мало, но слова сыпались сквозь зевоту такие казенные – он приуныл и начал таращиться на вмятину, оценивая ущерб. Сгинул в шлюз вроде даже охотно, когда я приказала убраться с глаз и обозвала неплатежеспособным лузером.
– Отдохнула? – заботливо уточнил Дэй.
– Боишься, помру не по той причине?
– Просто интересуюсь, как прижилась плазма из вчерашнего напитка. Надо было тебя немного стимулировать. Сама сказала, другого шанса не появится. Так и есть, мы в целом – на месте.
Сегодня он был точно пиратский капитан. Я мысленно перевязала лоб Дэя банданой – ну, клейма не видно станет и шик появится. Будет говорить бабам, что наткнулся на рифы или что акула его слегка покусала. Гюль судорожно вздохнула. Сразу вспомнилось: мы, и правда, можем скоро помереть! Я села, поправила несминаемый костюм и погладила неунывающего морфа, он сегодня – мой добровольный капюшон.
– Мы в компактном звездном скоплении, занумерованном сто седьмым в каталоге миров древних, – сообщил Дэй. – До точки встречи с вероятным носителем голоса тьмы не более часа таким ходом. Если я верно вспомнил, это исследовательская станция. Небелковая. Надо оставаться в костюме полной защиты с включенной системой жизнеобеспечения отныне и до… до конца. Из катера мы выйдем, едва он приблизится к станции и начнет шлюзование. Иначе нельзя. Там очень сложные условия, мозг будет ложно их считывать. Не надо делать ничего. Я тут был, определенно. Разберусь. Просто не мешайте. Я настроил вас еще при первичном контакте, вы сможете слышать мои рекомендации при любых условиях. Прошу исполнять в точности. Это все.