Банальная история, или Измена.ru - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 40

Кира приподнялась на локте и посмотрела на Сашу, который лежал перед ней с закрытыми глазами, потом осторожно провела рукой по его щеке. То, что он не дернулся и не отбросил ее руку, было хорошим знаком. Она трепетно произнесла:

– Я очень люблю тебя, Сашенька… – и принялась покрывать мелкими частыми поцелуями его лицо.

Забелин не шевелился и не открывал глаз. Кира готова была расцеловать его всего, до кончиков пальцев рук и ног, но решила не спешить. Пусть он привыкает к новой Кире постепенно. Возможно, своей любовью она еще сумеет победить его холодность и равнодушие. Впрочем, почему – возможно? Конечно же она сумеет! Она все сделает для этого! Они еще будут счастливы!

Вера вдруг почувствовала, что замерзла, и это ей очень понравилось. Эдак и до воспаления легких недалеко. Хотя, наверное, не стоит полагаться на природу и собственный организм. Несмотря на свои сорок пять, она все-таки очень здоровая женщина, а потому болеет редко. Подумаешь, замерзла… Можно, подумать, что она никогда не мерзла… Мерзла… И никаких последствий не было…

Вера подумала было сложить зонт, чтобы непрекращающийся дождь промочил ее основательней, но очередной порыв ветра решил расправиться с зонтом сам. Он вывернул его наизнанку, потом обратно. Две спицы сломались одновременно с каким-то болезненным хрустом. Верино лицо облепило провисшее мокрое полотнище. Отодрав его, она отфыркнулась, будто вынырнув из воды, сложила увечный зонт и бросила его в первую попавшуюся урну. Так-то оно и лучше. Ничего предпринимать не придется: сломался зонт – да и все… Хотя… может быть, как раз в ее-то положении и стоит что-нибудь предпринять… Общество все спорит об эвтаназии… нравственно, безнравственно… Раньше Вере казалось, что она еще не определилась со своим отношением к этому вопросу. Сейчас – за. Она, Вера, нынче тот же умирающий, который очень хочет прекратить собственное существование из-за невыносимости страданий. Какая разница, физическое это страдание или душевное? Душевное переносить не легче. Если бы такая служба по прекращению страданий существовала, она сейчас именно туда и направилась бы. И никакой психотерапевт не убедил бы ее, что жить дальше стоит. Не стоит. Она, Вера, не хочет. Но вариант Анны Карениной, пожалуй, не для нее. Страшно. И все другие… варианты… тоже пугают. Но ведь что-то можно сделать! Что же? Что? А вот что!

Вера резко свернула к прозрачным дверям, над которыми было написано: «Аптека «Ваше здоровье». Поразмыслив немного, она купила три пачки снотворного средства, которое отпускалось без рецепта, и бутылку минералки. Пожалуй, она выпьет таблетки прямо сейчас, в аптеке. Кому какое дело, что она тут делает, у окошка… Может быть, лекарство от головной боли принимает… Или от изжоги… А если ее начнет, как выражаются нынче студенты, колбасить прямо по пути, то и хорошо. Будет совершенно не страшно, если на нее вдруг поедет какой-нибудь грузовик или, например, суперскорый поезд по имени «Сапсан». Правда, мало надежды, что ее занесет на железнодорожные пути. Ну ничего… Машин в городе хватает, лихих водителей тоже.

Вера открутила колпачок бутылки с минералкой и вылущила одну пару таблеток из блестящей платы, когда ее толкнул в бок какой-то мужчина.

– Простите, – дежурно пробормотал он, и они с Верой встретились глазами. Мужчина сразу отвел от нее безразличный взгляд, но тут же внимательно всмотрелся в нее вновь. – Вера? Ты? – с изумлением проговорил он.

Менее всего Вера хотела бы сейчас разговаривать именно с ним. Она молча обошла Серебровского и направилась к выходу, так и держа в кулаке две таблетки снотворного. Не пить же его при Игоре, которого почему-то тоже принесло именно в эту аптеку.

Вера вышла на улицу. Дождь продолжал лупить по лужам, которые непроходимыми морями разлились по тротуарам. И почему в Питере, где дождь – нормальное явление, не сделают какие-нибудь стоки с тротуаров? Вторая столица, поди… Впрочем, какая разница? Это она так… по привычке задумалась о городе. На самом деле ее вообще больше ничего не волнует. Она, Вера, не станет, как остальные прохожие, выискивать островки суши в этих разливанных морях. Она пойдет прямо по воде…

Ага… Вот какой-то скверик… Самое то… Окружен густыми кустами. А дорожки совсем размыло дождем. Это хорошо! Никто в этот сквер не сунется, а потому там можно довести до логического конца то, что задумала. Впрочем, можно начать прямо сейчас.

Вера сунула две таблетки в рот и запила минералкой. Потом вылущила прямо в рот еще две, потом еще две и еще две, запила и, давясь, проглотила, потом прислушалась к себе. Действуют? Пока вроде нет… Она прошла сквозь растворенную калитку в скверик, шагнула на дорожку и поехала по скользкой жиже, как по льду, прямо к скамейке, засыпанной мокрой листвой. Долго не раздумывая, она, с трудом держась на ногах, развернулась и плюхнулась прямо в эти листья. Во все стороны из-под нее брызнула вода. Плащ и джинсы тут же промокли насквозь до белья, но Вера только злорадно ухмыльнулась. Так и надо. Раз все плохо, то должно быть только хуже. Лучше ей не надо.

Она приступила к делу. Сначала приготовит таблетки, а потом будет сидеть себе в этой мокрой куче и запивать минералкой одну за другой. Что будет после, ее совершенно не волнует. Вряд ли кто забредет в этот сквер до окончания дождя, а он, похоже, прекращаться не собирается.

– Вера? Ты здесь? – услышала она и замерла, сжав в кулаке с десяток таблеток. – Я же видел, как ты сюда сворачивала… – прозвучало снова, и к ее скамейке таким же макаром, как и она, по жидкой грязи подъехал Серебровский. В отличие от нее он не стал плюхаться в компот из листьев, а задержался рукой за спинку скамейки. Выпрямившись, он с ужасом посмотрел на нее и спросил: – Да что случилось-то, Вера? Я с трудом тебя узнал…

Вера подумала, что узнать ее, наверное, и впрямь нелегко. Она уже так давно под дождем, что волосы абсолютно прилипли к голове. На лице, скорее всего, невообразимое месиво из расплывшейся и размазавшейся косметики. Такую Веру еще никто не видел. Ну и что? Мы все что-нибудь когда-нибудь видим впервые. Пусть Серебровский посмотрит и порадуется. Он хотел сатисфакции. Вот она, Вера, перед ним во всем блеске унижения. Радуйся не хочу!

Вера скользнула равнодушным взглядом по лицу Игоря и поднесла ко рту пригоршню таблеток. Он вдруг что-то такое сообразил и стукнул ее по руке. Но его ноги опять заскользили по грязи, и удар вышел смазанным. Лишь несколько белых кругляшков упали к его башмакам, остальные Вера успела сунуть в рот и даже запить. Но глоталось почему-то плохо. Она закашлялась, и таблетки веером вылетели из ее рта. Похоже, далеко не все. Вера ощутила во рту горечь тающего на языке снотворного и жадно отпила из бутылки.

– Да что ты делаешь-то?! Зачем?! – с ужасом воскликнул Серебровский, хотел выхватить у нее из рук бутылку, но вместо этого, не удержав равновесия, упал в бурую жижу прямо в своем светло-бежевом щегольском плаще. Огромный и не менее элегантный золотисто-коричневый зонт отлетел далеко в сторону.

Вера невольно улыбнулась. Вот тебе! Это расплата за то, что ты творил в кафе «Айсберг»! Хотя… что уж такого ужасного он творил? Если сравнивать с тем, что случилось с ней после, Игоря стоит только благодарить за то, что он не сумел ей понравиться. Вот Забелин сумел – и что из этого вышло!