Банальная история, или Измена.ru - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 22

– Брось, Кирюша… На что я ей? Игры все… пустые… Ты же знаешь, у меня иногда бывают женщины помимо тебя, но я уже говорил: они приходят и уходят, а ты остаешься… всегда… Давай не будем все рушить сгоряча. Я не могу поклясться тебе в любви – это так. Но я привык к тебе. Только у тебя я отдыхаю… от всего… от жизни… от себя самого…

Обмякшая Кира припала к нему и наконец от души разрыдалась. Он осторожно посадил ее на диван, прикрылся одеялом и, продолжая обнимать, замолчал.

Отрыдав и выдохнувшись, Кира спросила:

– Ты с ней спал?

Забелин, даже не подумав пощадить ее, сказал:

– Да.

Кира опять дернулась, намереваясь высвободиться из-под его руки, но он опять с силой удержал ее на месте.

– Прости меня. Я не думаю, что это будет повторяться и повторяться. Кто такой я и кто такая Вера Соколова – доцент питерского университета! – сказал он, невесело усмехнулся и добавил знаменитую часть рекламного слогана: – Почувствуйте разницу!

Потом наступила ночь. Забелин быстро заснул. Кира долго лежала без сна и думала о том, что так просто она не сдастся. Она убила на этого человека почти десять лет, а тут является какая-то «первая любовь» и собирается искалечить ей жизнь. Она, Кира, не позволит ей этого. Конечно, она не Сашина жена, но, возможно, значит в его жизни не меньше. Не случайно ведь, переспав с этой своей «первой любовью», он теперь спокойно посапывает у нее под боком.

Вера никак не могла понять, что с ней происходит. Она почему-то теперь могла думать только об одном Саше Забелине. Даже дочери отошли на второй план. После того случая с Кудеяровым Вера больше не общалась с Милой. Дочь тоже не звонила ей. Вера понимала, что выгнать Борю Милка не в состоянии, а потому, скорее всего, простила. Кудеяров наверняка наплел ей с три короба о спятившей матери-климактеричке. Так, кажется, общество именует женщин на подходе к пятидесяти. Вера решила переждать. Просто переждать и ничего не предпринимать. Ей и не хотелось ничего предпринимать. Пусть сама Милка и предпринимает! Вера хотела к Саше. Она постоянно думала о нем. Она была рада, что Таська отдыхала с Соболевым на Ибице, и думать о ней пока было не нужно. С Андреем дело обстояло несколько хуже. Вера при нем, что называется, с трудом держала лицо. Хорошо, что муж просто горел на работе и последнее время при ходил домой очень поздно, усталый и осунувшийся. Он говорил, что сейчас, в период экономического кризиса, глупо отказываться от дел, которые сами плывут в руки, поскольку совершенно неизвестно, что будет дальше. Андрей падал на мягкий диванчик в кухне, с трудом запихивал в себя ужин и, дежурно ткнув носом Веру в шею, говорил такое же дежурное: «Прости, Верунь, сил нет» – и удалялся в спальню. Вера была счастлива, что исполнять супружеские обязанности ей не приходилось.

Они встречались с Сашей почти каждый его выходной. Вера ехала через весь город с двумя пересадками или брала такси, чтобы сразу в коридоре упасть в объятия Забелина. Каждый раз они целовались долго и неистово, будто в последний раз и будто никогда больше никакой другой раз им уже не выпадет. Потом сдирали с себя одежду и падали на заранее застеленный чистым бельем диван, сплетаясь телами и прижимаясь друг к другу так, что делалось больно и сладко одновременно. Вера, которая никогда ранее не проявляла инициативы в интимных отношениях и лишь царственно принимала ласки мужа, поймала себя на том, что ей доставляет удовольствие гладить и целовать Сашину кожу, которая так удивительно терпко пахла. При этом женщина пыталась вспомнить запах своего мужа и не могла. Она даже дома чувствовала на своей коже запах Саши. Как бы Вера ни старалась смыть его с себя, чтобы Андрей ничего не заподозрил, ей это не удавалось. Во всяком случае, ей так казалась. Она была испугана этим и одновременно довольна. Вера подносила к носу собственную руку и с наслаждением вдыхала запах, который снова и снова мысленно возвращал ее к свиданию.

Бывший одноклассник Саша Забелин разбудил в Вере такую чувственность, наличие которой она в себе даже не подозревала. Она была уверена, что счастлива в браке и что их интимные отношения с мужем безукоризненно гармоничны. Теперь выходило, что она почти ничего не знала о том, чего может желать женщина в сексе, от чего может быть безумно счастлива.

Вера долго ломала голову над тем, почему ей, сорокапятилетней тетке, уважаемому преподавателю питерского университета, вдруг так снесло крышу на почве интима с Забелиным, пока однажды не поняла, что просто любит его. Да, она, Вера Максимова, презрительно отвергшая Сашу в юности, полюбила его, уже немолодого, седого и по-прежнему не слишком привлекательного, так сильно, что удивлялась сама. Получалось, что она раньше даже не подозревала, что такое любовь. И своего Андрея она, оказывается, вовсе не любила, а все двадцать пять лет только принимала его жаркое чувство. Вере было с мужем спокойно, она была за ним как за той самой знаменитой каменной стеной. Им было о чем поговорить друг с другом, у них были общие интересы, общие друзья, они вместе вырастили двух любимых дочерей и до сих пор вместе переживали все их удачи и горести. Но общей любви у них, оказывается, не было. Была только любовь Андрея и Верино согласие с нею.

Андрей был братом одной из институтских подруг Веры. Она и познакомилась с ним, когда однажды пришла к той на день рождения. Андрей сразу уселся за стол рядом с Верой и весь вечер не отходил от нее ни на шаг. Разумеется, пошел провожать домой и пригласил на следующий день в кино. Вера согласилась. Да и чего было не соглашаться? Молодой человек был высок, хорош собой и явно не глуп. Учился на юрфаке и собирался стать адвокатом. Все кругом в один голос твердили, что Вера и Андрей – прекрасная пара и что Вера много потеряет, если не примет ухаживания такого перспективного парня. И она приняла. И целовалась с ним с удовольствием, и даже находила определенное удовлетворение в семейном сексе. Теперь же выяснилось, что все двадцать пять лет совместной жизни она даже не подозревала, что не любит его. И как теперь со всем этим быть, Вера не знала.

Она больше не чувствовала себя ни грязной, ни грешной. Она любила в первый раз в жизни и была счастлива этим. Конечно, ее мучило и давило чувство вины перед Андреем, который работал на износ и даже не подозревал, чем в его отсутствие занимается жена. Разумеется, Вера надеялась, что он никогда и не узнает об этом. Да, она полюбила другого, но даже ради этой любви она ни за что не станет рушить свой дом. Она не сможет нанести Андрею такую глубокую рану. Ее муж никогда не должен почувствовать себя рогоносцем. Рогоносцем? Что за странное слово? Почему непременно рогоносцем? Что еще за рога? Она, Вера, не хочет мужу ничего плохого. Она по-прежнему уважает его, он для нее самый близкий и дорогой человек. Просто так получилось, что она полюбила другого… Это никак не умаляет нужности в ее жизни и Андрея тоже. В общем-то она ведь и его любит… только по-другому… по-родственному, что ли… Возможно, это вариант нормы – любить двоих мужчин сразу. По-разному, но любить!

Когда однажды случилось так, что совпали выходные Забелина и Андрея, который все же решил позволить себе небольшой перерыв в страшной запарке, Вера всеми правдами и неправдами умудрилась заехать к Саше пусть всего лишь на час. И оттого, что отпущены им были всего лишь жалкие, быстротекущие шестьдесят минут, поцелуи и объятия были страстнее и крепче, чем обычно. Вера ехала от Забелина домой совершенно ошалевшая от любви и в состоянии животного ужаса оттого, что эта самая любовь к другому должна была быть прописана на ее лбу огненными буквами. Ее губы горели от Сашиных поцелуев, а тело томилось неудовлетворенностью. Слишком скоро истек этот час.