Товарищ Павлик. Взлет и падение советского мальчика-героя - читать онлайн книгу. Автор: Катриона Келли cтр.№ 60

Советские памятные даты отмечались в газетах так же аккуратно, как в отрывных календарях, ставших чрезвычайно популярными в конце 1930-х — 1940-х годах (публикации для младших возрастов включали «Детский календарь» с цветными изображениями Ленина, Сталина, героев сказок и счастливых советских семей), поэтому любое изменение в привычном распорядке не могло быть случайным. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что в первую неделю сентября 1940 года «Пионерская правда» ничего не напечатала о Павлике Морозове. Вместо этого 5 сентября, в день, когда было естественным ожидать материала о Павлике, газета начала публиковать с продолжением книгу о пионере-герое совсем другого типа .

В отличие от Павлика у этого героя не было реального прототипа. Он родился в воображении автора приключенческих книг Аркадия Гайдара, написавшего, в частности, «Военную тайну». Вышедшая из-под пера одного из самых популярных детских писателей сталинского времени повесть «Тимур и его команда» печаталась в «Пионерской правде» на протяжении нескольких месяцев, а потом выдержала множество книжных изданий. Это живая, хорошо сделанная и занимательная книга. Ее действие происходит во время войны, какой — прямо не говорится, но первые читатели, конечно, догадывались, что речь идет о советско-финской войне, начавшейся предыдущей зимой. В центре повествования — группа детей, живущих в дачной местности недалеко от Москвы; они организовали своего рода патруль, взяв на себя ответственность за охрану домов офицеров, сражающихся на фронте. Вожаком этого патруля и был Тимур, чье имя дало название повести. После ряда столкновений с хулиганами, орудующими под предводительством некоего Мишки Квакина, тимуровцам удается запереть членов шайки в пустой будке, на которой они вывешивают объявление: «ПРОХОЖИЕ, НЕ ЖАЛЕЙ! Здесь сидят люди, которые трусливо по ночам обирают сады мирных жителей». Все заканчивается восстановлением порядка: «Я стою… я смотрю. Всем хорошо! Все спокойны. Значит, и я спокоен тоже» .

Деятельность Тимура и его команды не похожа на подвиг Павлика Морозова или даже Мальчиша, созданного тем же Гайдаром. Деятельность тимуровцев скромнее и не угрожает им трагической смертью, как в случаях Павлика и Мальчиша; она направлена на борьбу с малолетними хулиганами, а не взрослыми преступниками. Вдобавок Тимур получил одобрение со стороны полковника Красной Армии Александрова, отца двух героинь повести. В конце книги, когда Александров узнает о происходящем, он тепло поздравляет геройского мальчика: «Отец встал и, не раздумывая, пожал Тимуру руку» . Одна из двух дочерей Александрова Ольга воображает себя главной в детской общественной и политической жизни и потому не одобряет активность Тимура, но теперь и она вынуждена признать, что его деятельность идет на пользу коллективу. В решающей сцене примирения старший мужской персонаж появляется уже не в качестве «полковника Александрова», но в роли «отца», символизируя тем самым мудрое родительское покровительство, распространившееся и на росшего без отца Тимура, и на всю молодежь в целом.

Тимур, таким образом, воплощал собою объединяющую силу социальной сплоченности, в то время как Павлик соответствовал скорее герою западного скаутского романа или даже протагонисту популярнейших приключенческих повестей Инид Блайтон о «знаменитой пятерке» ^[201].

Как и другие успешные авторы, которые не только сумели выжить, но и вполне преуспевали при сталинском режиме (достигнуть такого положения детским писателям, видимо, было несколько легче, чем их собратьям во взрослой литературе), Аркадий Гайдар обладал особым политическим чутьем. Само имя «Тимур», мало распространенное в России, выбрано, вероятно, не только в честь собственного сына Гайдара, но также в честь приемного сына Климента Ворошилова (после смерти М.В. Фрунзе К.Е. Ворошилов усыновил его детей — сына Тимура и дочь Татьяну) ^[202]. Когда Гайдар работал над этой книгой, Ворошилов был одним из ближайших соратников Сталина. Художник Александр Герасимов к этому моменту только что закончил писать свою «икону» — картину «И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле», на которой маршал изображен плечо к плечу, шинель к шинели рядом с вождем на фоне панорамы Замоскворечья, простирающегося за Кремлевской стеной. Ворошилов ассоциировался прежде всего с военной доблестью: в 1925 году назначен наркомом по военным и морским делам, с 1934 по 1940 год был наркомом обороны, а в 1935-м получил восстановленное в советской военной иерархии звание маршала. Но при этом он был любимцем пионерской прессы и получал от детей сотни писем с просьбами прислать автограф или посоветовать, как жить. Автографы маршал не любил и обычно не присылал их (пока в 1968 году его помощник не обзавелся пачкой фотографий Ворошилова с готовой подписью). Зато щедро давал многословные наставления: «А при коммунизме каждый человек, все люди без исключения должны стать и станут трудолюбивыми, сознательными, честными, всесторонне развитыми, иначе говоря, как указано в Программе, будут удачно сочетать в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство» . ^[203] Между звездным рангом маршала Ворошилова и скромным званием полковника Александрова пролегала огромная дистанция. И все же Александров, тоже военный, взявший под свое крыло чужого мальчика, был отдаленным alter ego Ворошилова. Таким образом, Ворошилов тоже воспринимался как символический отец Тимура, и под «виртуальным» покровительством высшей сталинской элиты оказался мальчик-герой нового типа, который сотрудничает со взрослыми, выполняет безопасную и скромную общественную работу, а также соблюдает субординацию, ведя агитационную и разоблачительную деятельность сообразно своему возрасту.

Появление Тимура четко обозначило очевидный поворот в задачах пионерии. В 1920-х и 1930-х годах активисты беспокоились, чтобы пионерская организация не дала крен в сторону скаутов — патриотического, но, с политической точки зрения, консервативного детского движения, уделявшего больше внимания досугу и буржуазной филантропии, чем социальному активизму. Тимур в качестве идеала пионера-героя ознаменовал перемену отношения властей к скаутам: теперь советизированные формы скаутского активизма стали официальным направлением развития пионерского движения.