Блаватская - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сенкевич cтр.№ 96

С личностью Свами Даянанда Сарасвати Блаватской еще предстояло освоиться. Она была уверена в себе и рассчитывала на свое умение быстро приноравливаться к ситуациям и людям. Члены «Арья Самадж» призывали своих единоверцев возвратиться к религии древних ариев, черпать мудрость из священных книг индуизма — Вед. Они решительно отвергали идолопоклонство, выступая против изображения богов, и обрушивались с критикой на вековечные предрассудки индусов, в том числе на запрещение браков между представителями различных каст. Не обходили они своим вниманием и широко практикуемую в то время в Индии матримониальную традицию детских браков.

С большим интересом узнавала Блаватская о широкой благотворительной и просветительской деятельности «Арья Самадж». В Лахоре, где с 1877 года обосновалась штаб-квартира «Арья Самадж» во главе с Даянандом Сарасвати, был учрежден специальный колледж. Плата за обучение в нем была скорее символической, но обучение было поставлено на широкую ногу: наряду с предметами классической индийской науки там преподавались современные гуманитарные и естественно-научные дисциплины. Деятельность общества и проповеди его лидера Свами Даянанды Сарасвати пользовались успехом не только среди торговцев и ремесленников, но и среди индусской знати. Так, к нему прислушивались и его привечали некоторые раджпутские князья ^[350]. Все эти сведения впитывались, как в губку, во всеобъемлющий и поразительно подвижный ум Блаватской. Казалось, сделав ставку на «Арья Самадж» и лично на Даянанду Сарасвати, она выведет свое Теософическое общество на новые рубежи, значительно расширит его состав за счет индийцев и заставит считаться с ней представителей британских колониальных властей. К тому же ей был близок антиколониальный пафос некоторых выступлений Даянанды Сарасвати. Например, его убежденность в том, что «иностранное правительство никогда не сможет обеспечить благосостояние народу» и что владычество англичан в Индии — «следствие взаимных усобиц и религиозных обычаев» ^[351]. Елена Петровна хорошо понимала, что индийское просвещенное сообщество и колониальная британская бюрократия будут ее Сциллой и Харибдой. Ей предстояло пройти между ними, остаться невредимой и выйти в свободное плавание.

Земная биография Даянанды Сарасвати наводила Блаватскую на определенные размышления. Непонятным образом ее мысли переключались на перипетии судьбы этого выдающегося человека, на те обстоятельства его внешней и внутренней жизни, которые в совокупности создали ему среди его соотечественников непоколебимый духовный авторитет, обеспечили удивительно прочную власть над умами людей. Такой восторженной привязанности к себе не удостаивались ни герои, ни цари, ни императоры. Елена Петровна с нескрываемым восторгом писала о магнетической харизме, способности духовно воздействовать на людей, полностью подчинять их себе, которая была присуща Даянанде: «В эти последние пять лет у суами (свами. — А. С.) Даянанды насчитывают около двух миллионов новообращенных, большей частью из высших каст. Последние, по-видимому, готовы положить за него все до одного и жизнь, и душу, и даже самое состояние, что для индуса бывает драгоценнее самой души. Но Даянанд, как истый йоги, до денег не дотрагивается, денежные дела презирает и остается довольным несколькими горстями рису в день. Словно заколдована жизнь этого удивительного индуса, так беспечно играет он самыми худшими человеческими страстями, возбуждая во врагах своих самый бешеный и столь опасный в Индии гнев. Мраморное изваяние не оставалось бы спокойнее Даянанды в минуты самой ужасной опасности. Мы один раз видели его на деле: отослав всех приверженцев своих и запретив им следовать за ним либо заступаться за него, он остановился один пред разъяренною толпой и спокойно смотрел в глаза чудовищу, готовому прыгнуть и разорвать его на куски…» ^[352]

К 1891 году «Арья Самадж» насчитывало не более сорока тысяч членов. Здесь, как и в других своих работах, Блаватская допускает преувеличение ^[353]. По рождению Мульшанкар Триведи, так называли Свами Даянанду Сарасвати до того, как он ступил на путь странствующего монаха, саньясина, принадлежал к подкасте брахманов-самавадинов, знатоков одной из четырех Вед — «Самаведы». Мальчик рос наблюдательным и упрямым. Он обладал обостренным чувством собственного достоинства, повышенным самомнением, твердой волей и изощренным интеллектом. Иными словами, сама природа ниспослала ему все необходимые для лидера качества и дарования. Уже юношей он критически относился к некоторым лишенным здравого смысла религиозным обычаям и предписаниям. Вечные вопросы бытия не давали ему покоя. В 21 год начались его многолетние скитания как «саньясина» по Индии. Он примерялся к различным религиозно-философским системам. То это были йогические школы, то шиваитский тантризм вамамаргинов, приверженцы которого постигают истину через мясоедение, винные возлияния, поедание рыбы, принятие наркотиков и совокупление с женщинами из низших каст, то есть нарушая все основные запреты индусской традиции. А то это оказывалась самая распространенная из философских систем — адвайта-веданта, так называемое «сердце индуизма», согласно которой безличная абсолютная реальность, основа всего сущего, истинна, тогда как мир превратен, а абсолютный субъект тождествен этой абсолютной реальности. Не обходил он стороной странствующих факиров, вне всякого сомнения связанных между собой круговой порукой соблюдения своих фокуснических и гипнотических секретов, а иначе чем было объяснить творимые ими всяческие чудеса? Когда, например, статуя бога зависала в воздухе без какой-либо опоры. Пятнадцать лет странствовал Даянанда, с 1846 по 1860 год, но ни изнурительные йогические практики, ни длительное паломничество, ни чтение многих священных текстов так и не привели его к духовному прозрению. Над ним тяготела бессмысленность пережитых испытаний. Глубокое разочарование в честности и порядочности представителей высших каст чуть было не довело его до самоубийства. Он наблюдал, как стремление к знаниям замещалось у брахманов жаждой обогащения любыми средствами, толерантность сменялась религиозной нетерпимостью. Никакого дружелюбия в них и в помине не было. Не мог смириться он и с бесчеловечным отношением к людям, находящимся вне каст, — изгоям индийского общества, неприкасаемым. Казалось, в целом мире не найти было Даянанде человека, кто смог бы вернуть ему душевное равновесие.

И все-таки в конце концов такой человек нашелся. Духовной неуживчивости и привередливости Даянанды был положен предел. На святой земле Браджа, расположенной между Дели и Агрой, где согласно традиции провел свои детские годы бог Кришна, в городе Матхуре 36-летний искатель истины пошел в обучение (став «чела») к слепому мудрецу Данди Вирджананде (1797–1868). Его учитель славился знанием санскрита, а Даянанде глубокое знание этой «латыни Востока» позволило бы отстоять свою правоту в религиозных диспутах, утвердить среди ученых брахманов, «пандитов», неортодоксальное понимание ведийских истин. Чего он вскоре и добился. О. В. Мезенцева, рассуждая о том новом, что содержало в себе учение Свами Даянанды Сарасвати, пишет: «Уже не странствия души в круговороте бытия становятся предметом размышления, а сам человек как представитель мира бытийности, подчиняющийся законам этого мира. Все стороны его существования видятся самоценными: во всех проявлениях он заслуживает интереса, внимания и уважения уже по одному тому, что „вечная душа“ приобрела рождение в образе человека» ^[354].