Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти - читать онлайн книгу. Автор: Иван Серов cтр.№ 194

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти | Автор книги - Иван Серов

Cтраница 194
читать онлайн книги бесплатно

Я ему сказал, что мы можем лишиться возможности получать эти секреты. Он промолчал, а буквально через два дня на приёме в Кремле сболтнул послу США о намерениях Госдепартамента и по ряду политических вопросов.

Посол донёс в Госдепартамент и высказал предположение, что где-то происходит утечка особых секретов США. Вот в таких условиях и добывай секреты. Но я всё равно буду предупреждать Хрущёва, чего бы это мне не стоило.

Бывая на заседаниях президиума, члены Президиума нередко говорили при мне, что «Серов молодец, дело идёт у него неплохо».

Хочу добавить. Через три дня после того, как американский посол Боулен* донёс в Госдепартамент о разговоре с Хрущёвым, сразу же оттуда поступило строгое указание всем послам донести о том, что русские много знают, что идёт утечка их секретов, и требуют принять меры к выявлению источника утечки. Не знаю, чем это кончится.

Я опять об этом сказал Хрущёву, который на это пробурчал, что «всякий секрет держится, пока он на бумаге». Это он верно сказал, т. е. как попадёт ему в голову этот секрет, то рот у него уже не удержит.

Трудно так работать. Американцы у нас начали перемещать в некоторых странах своих работников, подозревая об утечке государственных секретов.

Глава 17. КУЛЬТ ПРОТИВ КУЛЬТА. 1956 год

1956-й год — переломная веха хрущевского десятилетия: год XX съезда КПСС и прозвучавшего на нем знаменитого антисталинского доклада. «Оттепель» официально вступала в свои права.

Мало кто знает, однако, что именно в период «Оттепели» масштаб политических репрессий последовательно нарастал. Только за два года, прошедших с «покаянного» XX съезда, за «антисоветскую агитацию и пропаганду» в СССР было осуждено 3380 человек; в два раза больше, чем за все 18 лет брежневской борьбы с диссидентами.

А разве не парадокс, что и знаменитый доклад Хрущева в действительности готовился на Лубянке, хотя репутации именно этого ведомства он и нанесет непоправимый удар; по сей день наследникам чекистов трудно отмыться от крови 1937-го.

Вовсе не праведный гнев или жажда справедливости двигали Хрущевым, когда оглашал он этот доклад. То был обычный политический расчет: нет лучшего пьедестала, чем тело поверженного предшественника.

В своих мемуарах Серов демонстрирует это наглядно и очень подробно: в первую очередь Кремль интересовала не истина, а сиюминутные интересы. Неслучаен и его рассказ об уничтожении архивных материалов, уличающих Хрущева в причастности к репрессиям.

Первый секретарь по-прежнему доверяет своему председателю КГБ, но в их отношениях уже заметны трещины. Хрущев всё глубже погружается в царство теней. Вокруг него появляются новые фавориты: молодые, рьяные, рвущиеся к власти. Пока они еще не в силах противостоять шефу всемогущей Лубянки, но время, увы, работает против него…

Антисталинский доклад

В январе 1956 года нас с генеральным прокурором Руденко вызвал Хрущёв и поручил составить записку в ЦК о том, сколько было арестовано в 1937–1938 годах, а также расстрелянных. Этот материал ему нужен для отчётного доклада XX съезду партии.

Президиум образовал комиссию ЦК: Аристов* — председатель, члены комиссии — Фурцева, Шепилов. Вот он им периодически и докладывал [534].

Мы с Руденко вызвали к себе толковых работников органов и прокуратуры, рассказали, как организовать эту работу, и поручили следить, чтобы всё было точно.

Старшим назначили Плетнева* — начальника первого специального отдела, в прошлом партийного работника, очень честного и дельного [535].

Когда пару недель поработали и мы послушали <собранные данные>, то получилась довольно неутешительная цифра арестованных и расстрелянных. Причём в основном это всё было проделано Ягодой и больше всего Ежовым. Мы решили доложить это членам комиссии, но они, к сожалению, не проявили интереса, и ни разу полностью комиссия не собиралась [536].

Приезжал один раз Аристов и один раз Фурцева. Мы им сказали: «Стоит ли выходить с такими цифрами на съезд, так как это скомпрометирует наше социалистическое строительство?» Те пожали плечами и сослались на «указание Никиты Сергеевича».

Затем мы эту итоговую записку послали в ЦК. Ну, а там помощники Хрущёва Лебедев и Шуйский — «обрабатывали» её в духе «указаний Никиты Сергеевича», и часто нам звонили, усиливая отдельные моменты произвольно, но я не соглашался.

На XX съезде партии я был делегатом съезда. Описывать ход съезда нет надобности, так как основные вопросы освещались печатью.

На закрытом заседании съезда Хрущёв выложил свой доклад о культе личности Сталина, с приведением примеров личного свойства, когда он общался со Сталиным. Я-то помню, с какой он гордостью в 40-м году показывал фотографию, на которой они со Сталиным сидят рядом [537].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию