Бессмертная жизнь Генриетты Лакс - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Склут cтр.№ 70

«Знаю, что моя жизнь могла бы быть лучше, и мне бы этого хотелось, — сказала она мне. — Когда люди слышат о клетках моей матери, то всегда говорят: „Ух ты, вы могли бы стать богачами! Вы все должны подать иск против больницы Джона Хопкина, вы должны сделать то-то и то-то“. Только я всего этого не хочу, — она рассмеялась. — Честно говоря, я не злюсь на науку, потому что она помогает людям жить, без нее я была бы уже развалиной. Я ходячая аптека! Не могу сказать о науке ничего плохого, но не стану врать, мне бы хотелось иметь медицинскую страховку, чтобы не приходилось платить каждый месяц все эти деньги за лекарства, которые, может быть, клетки моей матери помогали создавать».

Мало-помалу Дебора освоилась с Интернетом и стала использовать его не только для того, чтобы пугать себя посреди ночи. Она написала для меня список вопросов и распечатала статьи об исследованиях, проводившихся над людьми без их уведомления или согласия — от испытаний вакцины в Уганде до испытания лекарств в войсках США. Информацию она теперь складывала в аккуратно подписанные папки: одна — про клетки, другая — про рак, еще одна — с определениями юридических терминов вроде «закон о давности уголовного преследования» и «врачебная тайна». Как-то она наткнулась на статью под названием «Что осталось от Генриетты Лакс?», которая привела ее в ярость из-за слов, что Генриетта, возможно, заразилась вирусом папилломы человека из-за того, что «спала с кем попало».

«Эти люди ничего не понимают в науке, — заявила она. — Наличие вируса папилломы человека в организме не значит, что моя мать была распущенной. Он есть у большинства людей, я читала об этом в Интернете».

Затем, в апреле 2001 года — почти через год после нашей первой встречи — Дебора позвонила мне, чтобы сказать, что «президент какого-то клуба по изучению рака» приглашает ее выступить на мероприятии в честь ее матери. Она пожаловалась, что боится и хочет, чтобы я узнала, все ли тут законно.

Оказалось, речь шла о Франклине Солсбери-младшем — президенте Национального фонда исследования рака, который решил провести конференцию фонда 2001 года в честь Генриетты. 13 сентября семьдесят известнейших исследователей рака со всего мира соберутся, чтобы представить свои исследования, будут сотни посетителей, в том числе мэр Вашингтона (округ Колумбия) и главный врач Службы здравоохранения США. Он надеялся, что Дебора согласится выступить и принять почетный знак в честь своей матери.

«Понимаю, что семья чувствует себя пострадавшей от злоупотреблений, — сказал он мне. — Мы не можем дать им денег, но надеюсь, эта конференция исправит историческую несправедливость и облегчит их бремя, пускай даже спустя пятьдесят лет».

Когда я объяснила все это Деборе, она пришла в восторг. Это будет как конференция Патилло в Атланте, решила она, только больше; немедленно принялась планировать, что надеть, и атаковала меня вопросами, о чем, по моему мнению, будут говорить исследователи. Она вновь стала переживать, будет ли она в безопасности на сцене, и не будет ли там ее ждать похититель.

«Что, если они решат, что я, например, собираюсь устроить им неприятности за то, что они взяли эти клетки, или что-нибудь вроде этого?»

«Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться, — ответила я. — Ученые будут рады с тобой встретиться». Кроме того, я сообщила, что мероприятие будет проводиться в федеральном здании, где поддерживается высокий уровень безопасности.

«Ладно. Но сначала я хочу увидеть клетки моей матери, чтобы знать лично то, о чем все будут говорить на конференции».

Мы закончили телефонный разговор, и я отправилась звонить Кристофу Ленгауэру — исследователю рака, который подарил Деборе фотографию окрашенных хромосом. Однако, прежде чем я раскопала его номер, мой телефон опять зазвонил. Это была плачущая Дебора. Я решила, что она запаниковала и передумала насчет того, чтобы увидеть клетки. Вместо этого она прорыдала: «О, мой малыш! Боже, помоги ему, они нашли его отпечатки на коробке с пиццей».

Ее сын Альфред с другом совершили преступление — ограбили как минимум пять винных магазинов «под дулом пистолета». На видеозаписи камер системы безопасности было видно, как Альфред кричит на работника магазина и размахивает у него над головой бутылкой вина Wild Irish Rose. Он украл бутылку пива в двенадцать унций [0,355 л], одну бутылку Wild Irish Rose, две пачки сигарет Newport и около сотни долларов наличными. Полицейские арестовали его возле его дома и запихнули в машину, а его сын, маленький Альфред, стоял на лужайке и смотрел.

«Я по-прежнему хочу пойти смотреть клетки, — всхлипывая, сказала Дебора. — Эта история не помешает мне узнать о матери и сестре».

Когда Дебора, наконец, была готова впервые увидеть клетки матери, Дэй уже не мог пойти. Не раз он говорил, что, прежде чем умереть, он хотел бы увидеть клетки своей жены. Однако ему было восемьдесят пять, он часто лежал в больнице из-за сердца и высокого давления, и к тому же только что потерял ногу из-за диабета. Сонни нужно было работать, а Лоуренс заявил, что хочет поговорить с адвокатом насчет иска против больницы Хопкинса, а не смотреть клетки, о которых он отзывался как о «многомиллиардодолларовой корпорации».

Итак, 11 мая 2001 года Дебора, Захария и я договорились встретиться в больнице Хопкинса у статуи Христа, чтобы пойти смотреть клетки Генриетты. В тот же день утром Дебора предупредила меня, что Лоуренс уверен, будто больница Хопкинса платит мне за сбор информации об их семье. Он уже звонил ей несколько раз в тот день и сказал, что заберет материалы, которые она собрала о матери. Поэтому Дебора заперла все их в своем кабинете, забрала с собой ключ и позвонила мне со словами: «Не говори ему, где находишься, и не встречайся с ним без меня».

Приехав на место, я подошла к статуе Христа; она стояла там же, где и прежде, когда Генриетта приходила сюда полвека назад, все так же возвышаясь более чем на десять футов [около 3 м] под ярусным куполом. Глаза с пустыми мраморными глазницами смотрели прямо перед собой, простертые руки задрапированы каменными одеждами. Под ноги Иисусу люди накидали кучи мелочи, положили увядшие маргаритки и две розы: одну — свежую, с шипами и вторую — тканевую, с пластмассовыми капельками росы. Статуя была потемневшей, серо-коричневой; только правая ступня, которую десятилетиями потирали «на удачу» была белой и блестела, отполированная.

Дебора и Захария еще не подошли, и я прислонилась к дальней стене, разглядывая врача в зеленом, стоявшего на коленях в молитве перед статуей, в то время как другие люди потирали большой палец на ноге Иисуса, проходя мимо к зданию больницы, даже не глядя на статую и не замедляя шаг. Несколько человек остановились, чтобы записать молитвы в огромные книги, лежавшие на деревянной подставке рядом со статуей: «Дорогой Отец небесный, если есть на то твоя воля, позволь мне поговорить с Эдди, этот раз будет уже последним». «Пожалуйста, помоги моим сыновьям справиться с их пристрастиями». «Прошу тебя найти мне и моему мужу работу». «Боже, благодарю тебя за то, что дал мне еще один шанс».