Бессмертная жизнь Генриетты Лакс - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Склут cтр.№ 59

В начале XX века выращенные Каррелем клетки куриного сердца, как предполагалось, доказали, что любые клетки потенциально являются бессмертными. Однако нормальные человеческие клетки — как в культуре, так и в человеческом теле — не могут расти неограниченно долго, подобно раковым. Они делятся конечное число раз, после чего перестают расти и погибают. Они способны делиться конкретное число раз. Это число называется пределом Хейфлика в честь Леонарда Хейфлика, опубликовавшего в 1961 году результаты исследования, в котором он показал, что для нормальных клеток этот предел составляет около пятидесяти раз.

Спустя годы неверия и споров со стороны других ученых исследование Хейфлика о пределах деления клеток стало одним из самых широко цитируемых работ в этой области. Наступило прозрение: ученые десятки лет пытались вырастить линии бессмертных клеток не из злокачественных клеток, а из нормальных, однако всегда безуспешно. Они считали, что проблема состояла в технике выращивания, тогда как фактически дело было попросту в том, что продолжительность жизни нормальных клеток заранее запрограммирована. Только клетки, трансформированные в результате воздействия вируса либо генетической мутации, могут потенциально стать бессмертными.

Благодаря изучению HeLa ученые знали, что раковые клетки могут делиться неограниченно долго; годами они полагали, что рак возникает в результате сбоя в механизме, который заставляет клетки погибать, когда они достигают своего предела Хейфлика. Исследователи также знали, что на конце каждой хромосомы находится нить ДНК, которая называется теломер. Каждый раз, когда клетка делится, он чуть укорачивается, — как будто часы отсчитывают оставшееся время. В процессе жизни нормальных клеток их теломеры укорачиваются после каждого деления, пока почти полностью не исчезнут. После этого клетки перестают делиться и начинают умирать. Этот процесс коррелирует с возрастом человека: чем мы старше, тем короче наши теломеры и тем меньшее число раз наши клетки могут делиться, прежде чем погибнут.

К началу 1990-х годов один ученый из Йельского университета с помощью HeLa открыл, что человеческие раковые клетки содержат фермент теломеразу, который восстанавливает теломеры клеток. Наличие теломеразы означает, что клетки могут воссоздавать свои теломеры неограниченное количество раз. Это объяснило механизм бессмертия HeLa: теломераза постоянно возвращала к исходному пункту тикающие часы на конце хромосом Генриетты, и поэтому клетки никогда не становились старыми и не умирали. В этом и состояла разгадка бессмертия, а также мощи, с которой росли клетки Генриетты. Благодаря этому клетки HeLa смогли взять верх над другими культурами — они попросту переживали и перерастали любые клетки, с которыми сталкивались.

История Генриетты Лакс в конце концов привлекла внимание продюсера ВВС в Лондоне Адама Куртиса, и в 1996 году он начал снимать документальный фильм о Генриетте, который я буду смотреть через несколько лет в салоне красоты Кортни Спид. Когда Куртис прибыл в Балтимор со своими помощниками, камерами и микрофонами, Дебора решила, что все теперь изменится и что она и весь остальной мир узнают подлинную историю Генриетты Лакс и клеток HeLa, а она, Дебора, сможет, наконец, идти дальше. Она начала делить свою жизнь на «до Лондона» и «после Лондона».

Куртис и его команда занялись историей семьи Лакс основательно, как никто другой прежде. Часы напролет они записывали интервью с Деборой, побуждая ее говорить в камеру развернутыми предложениями и не отклоняться от темы. Дебора произносила такие фразы, как: «После замужества я часто забивалась в угол. Знаете, даже муж не догадывался, почему я грустила и плакала втихую… Я все задавала себе в уме эти вопросы… Господи, почему ты забрал мою мать именно тогда, когда она была мне так нужна?»

Ведущий спрашивал: «Что такое рак?»

Команда ВВС брала у Деборы интервью перед домом-пристройкой в Кловере. Еще они фотографировали на фоне могильного камня матери Генриетты Дэя и Сонни, которые рассказывали, как хорошо готовила Генриетта и что они никогда ничего не слыхали об этих клетках, пока ученые не позвонили и не сообщили им, что хотят получить кровь. Команда ВВС последовала за семьей Лакс в Атланту на конференцию, организованную в честь Генриетты Рональдом Патилло — ученым, который вскоре направит меня к Деборе.

Патилло рос в 1930-х годах. Он был сыном кузнеца, ставшего железнодорожным рабочим в маленьком расово сегрегированном городишке в Луизиане. Он был первым в своей семье, кто пошел в школу. Когда он узнал о Генриетте, работая над диссертацией в лаборатории Гая, то сразу почувствовал себя как-то связанным с ней. С тех пор его не отпускала мысль отдать ей дань уважения за ее вклад в науку. 11 октября 1996 года Патилло организовал в медицинской школе Морхауз первый ежегодный «Симпозиум HeLa по вопросам контроля рака», на который пригласил исследователей со всего мира представить свои научные работы на тему рака среди меньшинств. Он также предложил администрации города Атланты объявить 11 октября (день проведения конференции) Днем Генриетты Лакс. Городская администрация согласилась и выдала ему официальный документ для мэрии. Патилло попросил Говарда Джонса написать статью со своими воспоминаниями о том, как была диагностирована опухоль Генриетты. Джонс ответил:

Патилло достал номер телефона Деборы через своего друга — врача из больницы Хопкинса — и позвонил ей. Услышав о его планах в отношении конференции и официального появления Дня Генриетты Лакс, она пришла в восторг: наконец-то ученые почтят ее мать. Вскоре семья Лакс — Дэй, Сонни, Лоуренс, Дебора, Бобетта, Захария и внук Деборы Дэвон набились в автофургон-кемпер, арендованный для них Патилло, и отправились в Атланту. Вслед за ними поехала и съемочная группа ВВС.

По пути на автозаправке Дебора улыбалась в камеру и объясняла, почему они направляются в Морхаус: «Там будет много врачей, будут обсуждать разные темы и области науки, — сказала она. — А еще они собираются выдать моим брату и отцу и мне почетные значки в честь нашей матери. Уверена, что это будет великое событие».

Так и случилось. Впервые с Лаксами обращались как со знаменитостями: они остановились в отеле, и люди просили у них автографы. Однако возникли и некоторые проблемы. Из-за возбужденной обстановки при подготовке к церемонии у Сонни резко подскочило давление, и в итоге он очутился в больнице и почти полностью пропустил мероприятие. Захария опустошил мини-бар в своем номере, и затем повторил это в номерах отца и Деборы. Он принялся громко кричать и кидаться программами, когда обнаружил, что в них он был назван Джозефом Лаксом, а Генриетта — женщиной, «безвозмездно пожертвовавшей» клетки HeLa.