Леонид Утесов. Друзья и враги - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Скороходов cтр.№ 8

Cтраница 8

«Еще раз выразив свое удовлетворение от просмотра „Веселых ребят“, Алексей Максимович после неоднократных напоминаний, что уже поздно, сказал:

– Вы меня гоните, ждете, чтобы я ушел? Ну что же, тогда до свидания!

Горячо жал нам руку и благодарил за доставленное удовольствие», – заканчивает свой отчет начальник отдела.

– Ах какие у нас прекрасные архивы и какие замечательные люди: хватило же им терпения писать подробные отчеты неизвестно для кого! – воскликнул Утесов, которого я первым познакомил с результатом поисков утраченного. – И обратите внимание, какой Горький чуткий зритель! Ему больше всего понравились самые буффонные эпизоды! И вот вам еще одно доказательство пристальности горьковского взгляда: что-что, а не заметить молодую актрису он не мог. Между прочим, она смелая женщина: когда я отказался гарцевать на бугае, она согласилась немедля. Вся группа долго усаживала ее на быка, а он, едва началась съемка, тут же сбросил актрису на пол. Александров, правда, нашел выход: усадил Любовь Петровну себе на закорки, и она стала налево и направо размахивать метлой, ожесточенно стегая режиссера по бокам, – все остались довольны! Кстати, вам стоило бы показать ей этот безадресный отчет.

Орлову отклик Горького действительно очень взволновал:

– Понимаете, ведь тогда решалась судьба моя и Григория Васильевича. Личная и творческая.

Десять лет спустя, когда Любови Петровны уже не было, Александров позвонил мне и предложил сняться в документальном фильме о нем и Орловой – рассказать о горьковском отзыве, так много решившем.

На Студии научно-популярных фильмов мы сидели с Григорием Васильевичем в ожидании операторов и декораторов, бившихся над выгородкой с огромным портретом Орловой. И конечно, заговорили о «Веселых ребятах». Александров вспомнил, сколько ему пришлось пережить на съемках финала ленты. Громоздкую декорацию с огромным фонтаном в центре и роскошными трехсотметровыми лестницами по бокам («не хуже, чем у Фреда Астера!») возвели во дворе кинокомбината: в павильон она не влезала. Чтобы начать движение сверху, Утесову с джазом и Орловой с духовым оркестром приходилось забираться на эту роскошь по хлипкой конструкции с обратной стороны. Нет, никто оттуда не сверзился – обошлось без жертв. Но едва закончили репетицию, полил дождь. Съемку отменили. На другой день разразилась весенняя гроза – та, что в начале мая. Дождь лил сутки. Декорация размокла, на лестницы нельзя было ступить. Ждали погоду неделю, соорудили все снова и только тогда сняли.

Я слушал внимательно, но на языке постоянно вертелся вопрос, который я давно хотел задать, но все не решался. А тут не удержался:

– От разных людей я не раз слыхал, что сцену знаменитой драки смонтировали не вы, а Эйзенштейн. Это правда?

– Не совсем, – ответил Александров. – Монтировал я, а Сергей Михайлович сидел рядом...

Просмотр на горьковской даче имел далеко идущие последствия. Таких не ожидал даже многоопытный Борис Шумяцкий.

Через несколько дней картину решили посмотреть члены Политбюро во главе со своим главным.

«По окончании сеанса, – рассказывал Александров, который на этот раз томился в соседнем фойе, – все, кто был в просмотровом зале, смолкли, ждали, что скажет Сталин.

– Хорошо! Я будто месяц пробыл в отпуске, – сказал он, и все стали возбужденно вспоминать понравившиеся детали кинокомедии».

Судьба «Веселых ребят» была решена. И вокруг все завертелось. Картину срочно отправили на Второй международный кинофестиваль в Венецию в числе большой программы, включавшей, в частности, «Грозу», «Пышку», «Окраину», «Нового Гулливера» и другие ленты.

Программа, как лучшая, получила премию.

Изменился и тон родной печати. Если недавно газеты публиковали карикатуры, где кино-Чапаев поганой метлой выметал с экрана героев «Веселых ребят», то теперь за месяцы до премьеры появились статьи об успехе комедии. В сентябре главк по производству фильмов создает комиссию, призванную так организовать выпуск «Веселых ребят», чтобы он стал событием, которое никто бы не смог не заметить. Тут были общественные просмотры, выпуск десятка пластинок с песнями из фильма, папиросы «Веселые ребята» и одноименные конфеты, печенье с портретами главных героев ленты (ответственные – «Грампласттрест», «Табакотрест» и «Кондитерско-пищевой трест»), печать Музиздатом трех песен и четырех танцевальных мелодий из картины и, наконец, катафалк, что будет постоянно разъезжать по Москве, приглашая на «Веселых ребят».

А Эрдман? Что с ним было в это время? Из ссылки он сообщил свой адрес: Енисейск, ул. Сталина, 23. Еще один грустный парадокс в его духе!

Ему писали помимо А. Степановой родные и друзья. Редкие письма приходили от Владимира Масса, сосланного в Тобольск. После декабрьской 1934 года премьеры «Веселых ребят» пошли поздравления с невиданным приемом зрителями картины. Откликнулась и Любовь Орлова:

Николаю Робертовичу удалось увидеть работу Александрова только в феврале 1935-го. Впечатление она произвела на него такое, что при следующей возможности сходить в кино он «с удовольствием не пошел». Оценка Эрдмана кратка и беспощадна: «Такой постыдный и глупый бред. Неужели нельзя было сделать даже такой пустяковой вещи?»

Неожиданно? Спорить с автором сценария тому, кто считает «Веселых ребят» если не лучшей, то одной из лучших отечественных музыкальных комедий, изобилием которых наш экран не отличался, доказывать ее сценарные, актерские удачи, говорить о музыкальных и режиссерских достоинствах фильма вряд ли здесь стоит. Попытаемся понять Эрдмана.

Думаю, его прежде всего оскорбило некое пренебрежение режиссера сценарием, безжалостное сокращение его – как реплик, так и больших сцен. Быть может, сказалось и настроение драматурга: ссылка мало располагает к веселью. Не будем гадать. Право Эрдмана не принять комедию не подлежит сомнению.