Лунная Дева - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Корнич cтр.№ 65

Но вскоре любопытство позвало его к первым сознательным шагам, и он принялся наблюдать. В одном небольшом световом облаке Валере причудилось голубое озеро, окаймлённое золотисто-розовыми горами. Лишь только подумав об этом, он вдруг оказался внутри воображаемой картинки, картинки настолько реальной, настолько живой в своём природном естестве, что Полянский замер от изумления, не решаясь вторгаться в эту хрупкую красоту. Ещё с детства он безумно любил воду и всегда восторгался горами, в тайне мечтая однажды поселиться в подобной обители красоты и покоя. Он не раз представлял себя сидящим в плетёном кресле на небольшом мостике, врезавшимся в голубую озёрную гладь, в окружении обласканных солнцем задумчивых гор. Валера всегда имел яркое образное воображение и прекрасную художественную память и без труда в деталях мог представить любую понравившуюся ему картину. Каково же было его удивление, когда его мысленный образ вдруг превратился в живую реальность.

«Вот это да! Это же живой материал, само пространство как невидимый пластилин, брось в него зерно мысли и оно само раскрывается в образе… Да уж, дела!.. И чем чётче воображение, тем ярче и устойчивей картинка…» — проносились в его голове мысли.

Удобно расположившись в кресле, Валера с восторгом взирал на собственное творение и всё ещё не верил своим глазам. Лёгкий ветерок ласково ворошил его волосы, а тонкий золотистый лучик солнца озорно щекотал его щёки, словно зазывая в свой волшебный мир. Поддавшись приглашению, Полянский воспарил над озером и завис над самой его серединой. С высоты голубая вода казалась настолько чистой и прозрачной, что он смог разглядеть даже дно. Каково же было удивление Валеры, когда он увидел под водой множество необычных архитектурных строений и диковинных уголков природы. Они явно что-то напоминали ему, некоторое время ему пришлось напрягать память, пока до него не дошло:

«Боже мой, как я мог забыть… да это же мои задумки, город Сея, город будущего… Как же я мог забыть о своей мечте? У меня и наброски где-то остались…»

Поддавшись внутреннему порыву, он без раздумий нырнул вниз, разбрасывая брызги, и стал быстро погружаться в озёрную пучину. Отсутствие запаса воздуха его совсем не пугало, он даже не придал этому значения, словно знал наверняка, что находится в безопасности. Только вода показалась ему какой-то невесомой и шелковистой.

Оказавшись на живописной возвышенности вблизи придуманного когда-то им города, Валера огляделся и понял, что вода куда-то исчезла, а вместо неё всё окружающее пространство засияло от миллионов и миллионов летающих искр-огоньков, напоминавших ему танцующие розы и снежинки. От сияния этих живых светлячков на душе Полянского стало ещё светлее. С высоты ему хорошо был виден весь город, опоясанный вечноцветущими вишнёвыми садами, так походившими на белоснежные кружева, окутанные нежно-розовой дымкой. А дальше у самых городских окраин проглядывались природные островки в виде замысловатых фигурок, сплошь усеянных изумительными по красоте цветами. Со всего этого прекрасного многоцветия собирались тончайшие эфирные флюиды и заполняли собой городские улицы, образуя живые радужные дорожки, разбегавшиеся по всему городу. По замыслу Валеры они должны были служить естественным средством передвижения внутри его творения.

Несколько лет назад в его голове возникла идея о создании свободного сообщества близких по духу людей, творцов сознательной жизни, этакой духовной общины неподвластной удушливому ярму всевозможных систем и навязанных ценностей, где никто бы не расталкивал локтями своих ближних в погоне за выгодой и призрачным превосходством. В придуманном им городе не имелось места для лжи, тщеславия, агрессии и прочих пережитков человеческих заблуждений по одной простой причине, что мысли свободных людей были чисты и открыты для всех. Здесь каждый мог выбирать дело по своей душе, то, что ближе всего ей, а заслуги каждого мерились не деньгами и славой, не особыми привилегиями и надутыми рейтингами, а полезностью творческого вклада, где самым ценным являлся именно процесс созидания чего-то нового, приносивший радость и удовлетворение вместе с опытом для всех общинников. От денег и прочих ненужных вещей он решил отказаться совсем из-за их ненадобности, а взамен планировал подключить своё детище к источнику изобилия, из которого каждый мог черпать нужное для жизни или, вернее, создавать своим воображением и получать всё, что мог пожелать для своего развития. Эта идея приглянулась его сердцу и как-то незаметно превратилась в настоящую мечту.

Легко скользнув вниз с холма, Полянский очень быстро оказался посреди белоснежного сада, переливавшегося нежнейшими розовыми оттенками. На первый взгляд могло показаться, что этот прекрасный сад ничем не отличается от земного, но первое впечатление было обманчивым, его краски отличались не только большей насыщенностью и яркостью, но и какой-то невыразимой естественностью, что ли. Валера и сам догадывался, что перенесённые в этот мир знакомые формы были наполнены совсем иным содержанием. Чтобы проверить свои предположения он дотронулся до ветки близстоящего дерева и сразу же почувствовал её нежное прикосновение, веточка словно обнимала его руку своим благодатным живым теплом. Ощущения были просто непередаваемые! Мысленно поблагодарив дерево за этот дружественный порыв, Валера направился дальше. То же самый эксперимент он решил проделать с цветами и буквально утонул в ароматах их искренних чувств. Опьянённый душевной радостью, Полянский вступил на одну из радужных дорожек, которая зазвучала прекрасной мелодией и легко понесла его по центральной улице города, вдоль необычных самосветящихся домов, в которых не было ни дверей, ни окон, мимо цветущих массивов сирени и черёмухи, этих чудесных вестников пробудившейся природы. А их сменяли уже набравшие сказочную пестроту осенние парки, дышавшие упоительными запахами опавшей листвы и ощущениями нежной грусти, то здесь, то там прямо из недр скверов и парков пробивались живые серебристые роднички и, собираясь в тоненькие журчащие ручейки, вливались в хрустальные по своей чистоте пруды, через которые пробегали радужные мостики. Здесь было так много всего, о чём мечтала его душа и что было близко ей. Валера мысленно управлял скоростью движения, то ускорялся, то притормаживал, чтобы лучше разглядеть соответствующие своему настроению пейзажи. Вдруг он остановился возле строения в форме правильного многогранного кристалла, переливавшегося тончайшим многоцветием, среди которого особо выделялся аметистовый оттенок. Как только Полянский приблизился к дому — середина его фасада моментально растворилась, образуя арочный проход. Валера вошёл внутрь дома, где не было ничего кроме уже знакомых ему танцующих искр-огоньков, но в замкнутом пространстве их сияние было настолько интенсивным, что ничем не отличалось от яркого солнечного света, только оно казалось очень комфортным и совсем не слепило глаза. Полянский прошёл вглубь помещения и вновь решил проверить свои предположения, представив пейзаж у горного озера с мостиком и креслом. Его желание тот час же воплотилось в реальность. Вдоволь насладившись своими ощущениями, он вернулся в дом. Теперь он был уверен, что очерченные границы города являлись лишь видимой иллюзией, на самом деле здесь вообще не существовало никаких границ. Этот город мог вместить в себя всё многообразие человеческих замыслов и воплотить их в жизнь, причём моментально.