Лунная Дева - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Корнич cтр.№ 50

Неожиданно Мердина замолчала и перестала вышагивать по комнате, вероятно, собираясь с мыслями. Потом грациозной походкой направилась к дивану, на котором сидела Татьяна и расположилась подле неё. Её глаза прямо-таки источали серьёзность и в то же время особую доверительность. Таким глазам невозможно было не довериться. Выдержав паузу, она произнесла:

— Прав тот, кто правит, милая, и этот закон придуман не нами.

— Где-то я уже это слышала, — в глазах Татьяны блеснули насмешливые искорки.

— Да, мы проверяли тебя, Танечка… проверяли, чтобы быть уверенными в твоей надёжности. Позволь, я закончу, а после всё обсудим, — спокойно отпарировала Мердина.

Девушка согласно кивнула.

— Хочу сказать, что схем манипуляций с умами множество, но суть-то одна — размягчить мозги слушателей и делать с ними всё, что захочешь. Чем не потешный балаган с чёртиком-зазывалой? Образно, конечно, но не далеко от истины. Такой чёртик-краснобай обычно собирает вокруг себя толпу зевак, разогревает их мозги до нужной ему кондиции, а потом объявляет о начале представления с главными действующими лицами. Дальше начинается настоящий балаган, парнокопытные сородичи чёртика с добродетельными мордочками начинают пережёвывать в красках какую-нибудь бредовую, но очень завлекательную идею, подбирая заветные ключики к доверчивым сердцам пёстрой публики. Поданная под вкусным соусом мысль тут же подхватывается толпой и стремительно набирает бонусы доверия, а когда спадает занавес, идея словно обретает новую жизнь, обрастая гурьбою фанатичных поклонников, которые тут же разносят её по застоявшемуся болотцу. Конечно, рано или поздно импульс любой идеи иссякает, она отходит на второй план, однако связи с публикой не теряет никогда, она просто затаивается, меняет личину и ждёт, ждёт своего часа, только помани её, дай ей второе дыхание и она тут как тут. Этот чёртик никогда не дремлет, он появляется вновь и вновь, раз за разом придумывая новые потехи… или выдвигает на заклание какую-нибудь «паршивую овцу», которая посмела отбиться от общего стада. Всё это правда, Таня, истинная правда, поверь мне, я всё это знаю не понаслышке. Мы с Дьюолом считались не самыми последними лицами в стане манипуляторов и нередко сами писали подобные сценарии, мы искусственно создавали этот хаос в умах, чтобы не осталось в них ничего сознательного и святого, чтобы легче было понукать толпами, чтобы вершить власть над душами людей. Мы питались человеческими пороками и до одури напивались их пагубными страстями…

Татьяна была готова ко всему, но рассказ Мердины потряс её до основания, стараясь не подавать виду, она продолжала внимательно слушать.

Между тем Мердина продолжала:

— Однажды я поняла, что всё… я не могу так больше, мне стал противен весь этот мерзкий спектакль, весь этот махровый обман… мне стало жаль людей, жаль их заблудшие, обманутые души… Своими сомнениями я поделилась с Дьюолом, и он поддержал меня. Мы решили бороться за более справедливую жизнь, даже нашли единомышленников в своей среде, но наш заговор был раскрыт…

— Теперь мы в бегах, и наши жизни уже ничего не стоят, нас ищут повсюду… моя усадьба — это последнее наше прибежище, — с видимой грустью добавил Дьюол. — Ты уж не обессудь за нашу неучтивость к тебе и художнику, но иначе мы не могли… мы защищаем себя и в каждом видим недруга, оттого такие жёсткие меры. Кстати, мы слышали, что говорил твой художник о нас… отчасти он был прав.

Татьяна обвела взглядом своих собеседников и обескуражено произнесла:

— Да-а… у меня даже нет слов, какие страшилки вы мне порассказали… бр-р… даже мурашки по коже… Неужели всем нам отведена роль обманутых статистов, заложников чьей-то чудовищной прихоти? Рабство какое-то! Неужели мы не заслуживаем ничего другого? Нет, нет, я не могу в это поверить…

— Придётся поверить, Танечка, я не шутила с тобой ни на йоту, — заключила Мердина. — А насчёт рабства ты хорошо сказала, так всё и есть. Поверь мне — психическое рабство ещё страшнее физического.

— А как же свободная воля? У каждого же есть свобода выбора? — не сдавалась Татьяна.

— О чём ты, Таня, какой выбор? Большинство людей даже не понимают смысла этого слова! За нашу бытность на планете таких прозревших было несколько сотен, не больше. Это же замкнутый круг, из которого практически нет выхода.

— Не знаю, не знаю… ты смутила меня, но я не буду сейчас спорить, может, в чём-то ты и права… Ну, хорошо, допустим… А в чём моя-то здесь роль, чем я могу помочь вам? И при чём здесь Полянский?

Мердина подсела вплотную к Татьяне и очень интимно приобняла её:

— Танечка, ты наша последняя надежда… Если ты согласишься нам помочь, то у нас появится шанс спастись, а если мы спасём свои жизни, то у нас будет возможность раскрыть людям глаза, мы вместе с тобой сможем это сделать. Я сейчас всё тебе постараюсь объяснить, знаю, ты сведущая в некоторых вопросах эзотерики и законы кармы и перевоплощения для тебя не новость. Всё верно, так всё и есть, этот круговорот не прекращается ни на минуту, одни души приходят, другие уходят, чтобы вновь вернуться. Беда лишь в том, что они не помнят себя, себя настоящих, они, по сути — как бы спят здесь, ум бодрствует, а душа находится в забвении… Танечка, ты знаешь, в чём ценность всего этого представления?

— Наверно, в опыте. Мы с Валерой этот вопрос недавно обсуждали.

— Да, ты права, конечно же, опыт, неоценимый опыт земных тягот, падений и побед, заблуждений и проблесков осмысления… А в чём же главный приз?

— Я не думаю, что в богатстве и власти… но у многих на этот счёт другое мнение, — негромко проговорила Татьяна, — если следовать твоей логике то, скорее, в пробуждении, в осмыслении себя… Так ведь?

— И здесь ты не ошиблась… хотя отказаться от власти и денег сможет далеко не каждый, это самое сложное испытание, это всё та же ловушка для обманутого ума, тем более, когда деньги и власть стали смыслом твоего существования, — произнесла Мердина. — На самом же деле всё обстоит иначе, по-настоящему свободен тот, кто не заблуждается страстями этого мира, а видит их истинное лицо.

— Скорее, нутро — вставил реплику Дьюол.

— Милый, это не меняет сути сказанного. Да, можно тысячелетиями обманываться блеском своих ролей, но так и не понять, что всё это — лишь быстротечный мираж, а самое главное так и не найдено… Время жизни уплывает незаметно, оно как вода просачивается сквозь пальцы и забирает с собой память прошлого, оставляя душам лишь крупицы опыта… Так было всегда и всё повторяется вновь и вновь, пока не наступит прозрение, но о таких счастливчиках я уже говорила, они большая редкость. Полагаю, ты меня поняла, Танечка. Ладно, это всё отступления, теперь главное… здесь собраны разные души, есть очень древние, а другие совсем молодые, у каждой из них за спиной свои накопления и своё представление о жизни, а вот твоя душа, Танечка, выпадает из этих категорий…

— Что это значит? Я не понимаю тебя, — встрепенулась Татьяна.

— Я объясню. В тебе нет памяти прошлых жизней, мы долго пытались разгадать эту загадку, и пришли к выводу, что твоя душа воплощается здесь впервые, хотя все воплощения молодых душ уже закрыты. Но ты не молодая душа, это и так понятно.