Верность как спасение - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Михайлова cтр.№ 7

Тоня видела красивое лицо, которое не просто не испортили следы побоев. Они лишь оттенили редкую женскую привлекательность. Под скромным сатиновым платьем напрягалась и манила полная и красивая грудь, которой не нужны ухищрения с особыми лифчиками. Мария положила ногу за ногу, и Тоня поняла, какой магнит для мужчин эти упругие бедра, округлые колени, маленькая стопа. И глаза у Марии большие, карие и томные, и губы полные, зовущие без помады и ухищрений фотографа Стаса… И все это муж Константин оставляет без присмотра. А Мария без него ходит по улицам, встречает других людей, и у всех есть возможность делать с ней в мыслях все, что они хотят. А она… Кто же поручится за то, что она никогда не ответит. Она же забыла, как женщине бывает хорошо…

Тоня остановила себя, когда почувствовала не свое желание. Она испытала ярость и страсть мужчины, сила которого стала безумной и тупой. Раздавила его собственное сердце и надежды. Неизвестно, кто из них большая жертва. Она — слабая, испуганная, обиженная, или он — неспособный подчинить или уничтожить ее красоту. Тоня на мгновение поняла, как живется человеку без света веры. А ее образ продолжал с пристрастием и тоской изучать Марию. Тоня смотрела на нее глазами ревнивой соперницы, злорадных одноклассниц, которые в школе не были красавицами, для которых настал час их внутренней мести. Таким женщинам, как Мария, чего-то такого и желают другие женщины, категорически не такие.

И в какой-то момент разговора Мария вдруг вздрогнула, зябко передернула плечами и растерянно посмотрела на Тоню. Она почувствовала. Она, знающая лишь злобу, сумела что-то уловить в их необычном, профессионально выверенном контакте. А Тоня опять не шевельнулась, никак не выдала боль пронзившего ее стыда. Она была сейчас врачом, переставшим бороться за жизнь больного. Она стала предателем дела. Своего дела. Чистого и безупречного лишь в одном случае: когда нет конфликта между сердцем и умом. Когда долг рождает любовь. Это и было всегда богом Тони. Долг есть любовь.

— Какая ты чуткая, Маша, — мягко сказала она. — Да, ты сразу поняла: я думала о том, что чувствует твой Константин, что его ведет, толкает, заставляет… Такая у меня работа — я должна понять и его. Я же не суд, не прокурор. Мне труднее искать выход. Общаться и с ним, искать общий язык. Не беспокойся, он ничего не узнает о нашем знакомстве. Сейчас передохнем, и я расскажу тебе, какой у меня план. Он есть.

Тоня вышла в кухню и там минут десять разбиралась с собой, укрощала свой образ, советовалась с опытом и чувствами. Вернулась с маленьким подносом. На нем стояли два бокала красного вина и пиала с орешками и конфетами.

— Глотни, дорогая. Я хочу, чтобы ты согрелась. Не удивляйся. Я не обычный психолог. Я, наверное, совсем не он. Я долго искала и, кажется, нашла дело, которое стало моей миссией. Я хочу быть другом и помощником тем, кто попал в беду. Я хочу быть неправильной, но нужной. Вот и все, чего я хочу.

Мария пригубила вино, съела шоколадку. Она была так похожа на осчастливленную прелестную девочку, что Тоне захотелось срочно найти ей настоящего мужчину — сильного, мудрого, такого, которому дано оценить масштаб своего счастья. И понять, что счастье — не сплошная эйфория. Счастье — это тяжесть, забота, боль. И все такое драгоценное — не променяешь на самый блаженный покой.

— Ты, как жемчужина, порозовевшая от солнца, — сказала Тоня. — Об этом я думаю. О том, как впустить в твою жизнь свет и солнце. Но без твоей помощи мне не справиться. Нам нужно разрушить эту тайную крепость. Этот запор в ванной, это полотенце в зубах, твой страх — испугать детей, открыть, раскрыть, сделать все явным… В вашей тайне, которая давно известна всем, как в гнилом болоте, размножаются опарыши безнаказанности. В этом все дело. Константин боится многого, не боится только ответить за свои поступки. Это разрушило его мозг. Надо попробовать вправить. Ничего страшного — ни полиции, ни судов. Ничего такого, что могло бы повредить еще больше тебе и испортить жизнь детей. Немного искусства. Сейчас я тебе все объясню.

Дальше началась просто работа по плану. Тонин метод — переходить от пункта к пункту неотвратимо, несмотря ни на что. Ее подсознание еще металось и путало мысли, но дело уже стало самоцелью, не уязвимой ни для каких помех. Тоня назначила Марии еще несколько встреч. Приготовила для нее «шпионскую» аппаратуру — маленький, плоский мобильник, который можно скрыть даже в белье, портативные видеокамеры, особые препараты, которые можно спрятать хоть в банку с крупой, хоть в стакан для зубной щетки. А сама закружилась вокруг их дома и того автосервиса, где работал Константин. Вскоре она знала очень многое о невысоком сутулом мужчине с хмурым, вечно усталым лицом. Тоня знала о нем гораздо больше, чем Мария, которая без него не провела ни одной ночи их несчастного брака.

А проблемы самой Тони — непонятные, жгучие, настолько запутанные, — они были в силе. Она теряла себя. Свою цельность и ясность. Свою искренность и прямоту. Она вдруг испытала то, что понимала только теоретически. Есть темные и низкие желания, которые спят в каждом женском теле, но чаще так и умирают во сне. Есть зло, рожденное от союза таких желаний, ловушки, которые ставит мозгу коварная плоть.

Но от своих привычек Тоня не отступала. Продолжала разнообразить образ: это ее ответственность уже перед многими, едва ли не основная часть дела. Заботилась о внешности, здоровье. В ее жизни появились тренажерные залы и бассейны. Тело стало мускулистым и спортивным, как говорится, пупком можно бутылки открывать. Тоня выбирала новые фасоны-секси, обживала наряды.

Как-то вечером она надела новое платье телесного цвета, облегающее ее, как перчатка, с большим, как водится, декольте и открытыми руками. Ярко накрасилась: лицо должно кричать и слепить, привлекая внимание к эффекту «обнаженного» платья. И решила так прогуляться по улице, чтобы привыкнуть к тесноте этого футляра.

Вечер был теплый и тихий, люди встречались редко, Тоня задумалась сразу обо всем и поздно почувствовала чужое дыхание слишком близко к себе. Она быстро оглянулась. Господи, бойся своих желаний, они могут исполниться! К ней протянул руку мужчина, нет, мужик из придуманной некогда истории. Одет он был во что-то камуфляжное, дышал на Тоню перегаром. Мужик грубо схватил ее, с идиотским смехом, в полной уверенности, что она именно для этого и вышла. Тоня не растерялась. Она сознательно помедлила: ей нужно было услышать себя. Себя в этом образе. Она выслушала уродливые комплименты из того разряда, который казался ей возбуждающим для спрятанной чувственности. И только потом, после насыщенной паузы, отработанно использовала точный удар коленом в пах, от которого мужик скорчился вдвое. И быстро пошла — ни в коем случае не побежала, — к дому. Мужик мог бы ее догнать, но его энтузиазм легко прошел.

Дома Тоня медленно сняла платье, стерла макияж, а затем с жестоким остервенением сдирала, смывала почти кипятком следы пальцев этого типа, его запах и свое бесконечное отвращение. И была счастлива. Все на месте. Ее инстинкты, ее избирательность ее не подвели. Они не поддержали рискованную игру, затеянную ее мозгом. С этим открытием жить стало легче.

Тоня продолжала принимать посетителей. Теперь ее сеансы стали реже и значительно дороже. Она все чаще участвовала в решении чужих проблем на деле. Это были уже не просто советы и рецепты. Тоня вышла из рамок одной профессии. Она создавала другую, настоящую: ничего наукообразного, умозрительного. Только то, что требуется человеку, попавшему в беду. Она пришла к очень простому выводу: как правило, выход из настоящего, а не воображаемого несчастья может быть только один. Но жертва им никогда не воспользуется, если ей не помочь. Вот она и будет придерживаться лишь настоящих бедствий. Нервы людям пусть успокаивает кто-то другой.