Нас украли. История преступлений - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Петрушевская cтр.№ 16

«Вот выдержка у девчонки», — между схватками подумала Алина и из гордости тоже перестала кричать.

И вдруг все бросили Алину и столпились у стола Маши. Забегали, примчались с уколом, поволокли капельницу. Раздался писк.

— Маша! — все повторяла акушерка. — Маша! У тебя сынок! Маша! Открой глазки!

А другая подошла и потрогала Машину шею:

— Все, девочки.

В этот момент Алина отчаянно заорала:

— Все! Рожаю! Суки проклятые! Подойдите! Кто-нибудь! Не бросайте меня — ааа!

К ней подскочила тетка в очках:

— Не ори! Ты что! Сейчас поглядим…Так. Давай! Работай! Тужься! А теперь стой! А то порвешься!

— Что вы делаете! — завыла Алина.

— Это не мы, это ребенок твой, — сказала акушерка.

И тут же из чрева Алины стал выдавливаться с нечеловеческой силой и безумной болью, а потом вылился, как огромный ком плотной горячей глины, ребенок.

— Мальчик, — сказала акушерка. — Посмотри.

— Не буду, — ответила Алина. — Уберите его.

— Но-но, мамаша, какая сердитая. Все пройдет. Будешь его любить больше жизни своей! Вон подружка-то твоя померла. Сироту оставила. Его некому будет к груди прислонить…

Детей унесли в соседнюю операционную, что-то с ними делали, дети пищали.

Привезли каталку, переложили на нее тело бедной Маши и увезли. Все.

И почему-то все ушли.

Алина встала как безумная, схватила свою окровавленную пеленку, прикрылась, собралась бежать, чтобы больше никогда не вспоминать об этом ужасе.

Ее ребенок попадет в детский дом и будет жить жизнью сироты. А ребенок умершей Маши поедет в Хандию и будет жить как царь.

Почему это другим везет — и семья, и заграница, и еда, и деньги, — а ей никогда не везло!

Алина, заливаясь кровью, шатаясь, пошла в соседнюю палату к лежащим под кварцевой лампой детишкам.

У них у каждого были разложены заранее приготовленные по два браслетика с именем и фамилией матери.

Вот — Алина Речкина, мальчик.

Вот — Мария Серцова, мальчик.

Алина, не глядя на детей, взяла и поменяла местами браслетики.

В коридоре загалдели, застучали: шли акушерки.

Алина вскарабкалась на свой родильный стол.

— Что это, все в крови! — заорали. — Весь пол! Ты, что ли, вставала?

— Вставала посмотреть, — ответила Алина, трясясь от холода.

— А! — сказала акушерка. — Забрало за живое! Все-таки решила, мамочка, взглянуть на ненаглядного. Разобрала, где твой? Справа!

— Да, — стуча зубами, отвечала Алина.

— Ну, — сказала очкастая акушерка, — теперь будешь кормить и любить. Мама, которая посмотрела на своего ребенка, от него уже не откажется. А уж грудью покормишь — все, рабыня на всю жизнь. Поехали.

Медсестра ушла к новорожденным, может быть, стала повязывать им браслетики с именами матерей. И эти браслетики определят всю их жизнь, да.

Алину повезли и оставили в каком-то темном месте под лестницей.

— Лежи, — сказала акушерка. — за тобой придут.

Несколько часов Алина провела в этом закутке под простынкой, дрожа от холода. Один только раз мимо прошла медсестра, подняла простыню:

— Если сильное кровотечение будет, следи!

Уже совсем стемнело, когда Алину повезли на лифте наверх и выгрузили в палате.

Принесли тарелку горячего супа.

Алина с жадностью выхлебала его. Маленькое счастье.

Сергей Серцов все уже приготовил к возвращению Маши с ребенком из роддома.

Вылизал квартиру, которую они с Машей снимали вот уже год, коляску подарили сослуживцы сразу же, как только он отвез Машу в роддом. Немножко поспешили, вроде бы не полагается.

Но Сергей, когда ему сказали, что Машу повезли рожать, не выдержал напряжения и устроил для всего отдела маленький праздник, и ему тут же прикатили коляску, которая хранилась в подсобке.

Вечером, когда все ушли, он имел свой обычный сеанс секса, наспех, с секретаршей начальника Лариской, потом проводил ее, дав денег на такси, затем забрал из подсобки коляску и в сложенном виде повез на метро.

На следующее утро Сергей, невыспавшийся, опять побежал в роддом с бульоном в банке, послал продукты и записку и застыл у окна в ожидании ответа.

Через десять минут он выскочил на улицу, его начало рвать прямо у подъезда…

Потом он оказался на работе. Бабы сразу сообразили, что Сергей не в себе.

— Случилось чего?

— Да осложнения после родов, — отвечал Сергей.

— Родила? Кого?

Все кинулись поздравлять, побежали за вином, за тортом опять.

Бабы стали рассказывать друг другу, как протекало это дело в их собственном случае.

Потом пригляделись к Сергею и хотели отправить его домой, но он сказал, что поработает.

Вроде бы стал разбирать документы. Проблем накопилось выше головы, и все надо было решать самому. Но мыслей в голове не было никаких.

Надо было растаможивать крупную партию медикаментов из Хандии, но существовали какие-то проблемы со сроком годности.

Как всегда с этой фирмой «Ортена»…

В комнату зашел начальник, Виктор Николаевич:

— Ну, что стряслось? Я вижу по лицу.

Доложили уже ему.

— Зайди.

Зашел.

— Что с тобой?

— Да вот… Маша скончалась, — сказал Сергей, захлебнувшись.

— Когда?

— Ночью. Во время родов.

— Ах ты господи… Сочувствую, Сергей. А ребенок?

— Ребенок… Мальчик жив.

— Ну поздравляю тем не менее. Иди-ка домой.

— Нет, — возразил Сергей. — Тут опять с Ортеной вопросы.

— Да нет вопросов. Щукин тут звонил. Все опять решится так же. Иди.

— А катетеры просроченные? Сколько рекламаций из больниц? Что трескаются прямо в руках?

— Говорю тебе, Щукин звонил. Все. Будем принимать с этими сроками. А то придется такую неустойку платить, сам знаешь…

— Да. Хотели мы с Машей ехать в Хандию и там все контракты переделывать… Да. Маша была в курсе. Выучила ирду почти что.

— Да… Мне тоже хотелось переломить ситуацию… Специально же я тебя к этому готовил… Фирма «Кама» тебя ждет, господин Прадеш звонил только что.

— Теперь уж я не поеду, — сказал Сергей. — Что уж. Теперь от Щукина поедет представителем этот… как его… Мотев.