Мари. Дитя Бури. Обреченный - читать онлайн книгу. Автор: Генри Райдер Хаггард cтр.№ 186

После его слов повисла тишина, я замер на месте, и так и эдак прикидывая, как быть дальше, а зулусы добродушно поглядывали на меня. Гоза достал из-за уха понюшку табаку, вытряхнул чуть-чуть на ладонь, предложив сперва мне, и вдохнул его.

– Король приказал, – чих! – чтобы мы доставили тебя живым, – чих! – или мертвым. Выбирай сам, Макумазан. Попадешь в Улунди мертвым – ах, и силен табачок, от него я плачу, как женщина, – не придется идти пешком. Что ж, если хочешь, мы понесем тебя, только прежде уж сделай милость, Макумазан, черкни несколько слов, и нам отдадут серые одеяла. Мы-то знаем, твои косточки не захотят нарушить данное тобой слово. Разве со времени убийства Бангу не поговаривают у нас в стране, будто ты отдал свою долю скота бродягам Садуко? Тут мне пришла в голову блестящая мысль.

– Я услышал тебя, Гоза, и пойду с тобой в Улунди своими ногами. Тебе не придется меня нести. А все ж таки в эти трудные времена случиться может всякое, и мне хотелось бы знать наверняка, что вы получите свои одеяла. А то, не ровен час, появлюсь там кверху брюхом. Сперва я напишу несколько слов, передайте их знахарке Номбе, и рано или поздно получите взамен одеяла.

– Пиши скорее, Макумазан, – согласился Гоза, – и она их получит.

Я достал свой блокнот и написал:

Закончив, я вырвал лист, свернул, написал адрес и отдал послание Гозе, добавив, что это только на вид бумага, а на самом деле четырнадцать одеял, и следует поскорее отдать ее Номбе.

Он кивнул, передал бумагу товарищу, и тот сразу направился в сторону наших хижин.

«Выходит, Номбе все знает, – подумал я, – вот и доказательство, что все это дело рук Зикали. Понятно теперь, почему она говорила так со мной прошлой ночью».

– Пора, Макумазан, – сказал Гоза, выразительно глянув на свое копье, – ведь ты решил идти своими ногами.

Хочешь не хочешь, пришлось подняться.

– Я готов.

На миг я глянул на калитку в ограде и прикинул, смогу ли сломать засов и найти приют у Зикали. Нет, рискованно, ведь именно колдун, сидя в своей хижине, дергает за все ниточки. Вряд ли он примет меня с распростертыми объятиями. И потом, прежде чем я доберусь до него, копье пронзит мое сердце. Оставалось только покориться. Все-таки я крикнул напоследок:

– Прощай, Зикали, я покидаю тебя против своей воли! Воины короля уводят меня в Улунди. Будет о чем поговорить, когда мы встретимся снова.

Тишина. Гоза, воспользовавшись случаем, сообщил мне, что не любит, когда кричат слишком громко, это вынуждает его совершать поступки, о которых он может потом пожалеть. Пришлось прикусить язык. Наконец мы отправились в путь, я шагал, окруженный отрядом зулусов. С тяжелым сердцем покидал я друзей, обуреваемый страхом за них и за себя.

Миновав ущелье, мы вышли на залитую солнцем равнину, по пути не встретили ни одного туземца. Через пару миль вышли к ручью, и Гоза объявил привал. Поели холодного мяса из корзины, ее нес на плече один зулус, – так себе провизия, но все же лучше, чем ничего. Едва покончив со съестным, я оглянулся и заметил воина, с которым предавал записку. Он вел под уздцы мою кобылу. Она была оседлана и несла подседельные сумки с моими пожитками, тяжелое пальто, непромокаемый плащ, флягу с водой и прочее, а кроме того, мешочек с табаком, запасную трубку и коробок восковых спичек. Сверх того туземец захватил мою двуствольную винтовку и дробовик, стреляющий пулями, и двойной запас патронов. Тут были все мои вещи.

Я спросил, кто все это собрал. Оказалось, знахарка Номбе велела привести оседланную и навьюченную лошадь ко мне. Он не знал, кто оседлал животное, но, кроме Номбе, никого там не встретил. Она взяла у него листок и тут же спрятала. Мне не терпелось узнать, что же дальше, и он передал ответ Номбе следующего содержания:

«Я прощаюсь с Макумазаном ненадолго, пусть удача сопутствует ему, вскоре мы снова встретимся. Передай, пусть не страшится битвы, ибо если получит раны, то не смертельные. С ним пойдут те, кого он не увидит, они прикроют его своими щитами. Скажи Макумазану: я, Номбе, утром не забыла слова, сказанные ему ночью. Все, что кажется потерянным навеки, часто возвращается вновь. Желаю ему успеха, и скажи, мне жаль, что не успела постирать его запасную одежду, зато нашла коробочку с лекарствами белых людей».

Больше ничего из него вытянуть не удалось. Туземец был либо слишком глуп, либо только делал вид. По правде говоря, я не осмелился спросить напрямик о повозке и тех, кто в ней ехал.

Вскоре мы зашагали дальше. Гоза опасался, как бы я не скрылся, и не позволил мне ехать верхом. Даже не дал понести ружье, а то, чего доброго, я им воспользуюсь. Мы шли целый день и только ближе к вечеру достигли высот Нонгома. В этом живописном месте расположен туземный поселок, откуда лучше всего видны просторы Зулуленда. Позднее, когда англичане завоюют страну, тут возведут здание суда. Поселок оказался пуст, кроме двух глухонемых старух, вытянуть из них что-либо было невозможно, как ни старайся. Однако эти почтенные дамы или те, кто спрятался, как будто ожидали нашего появления. Теленка уже освежевали и подготовили к жарке и наполнили бутылочные тыквы кафрским пивом и маасом, кислым молоком.

Мы как следует подкрепились, и я дал Гозе отхлебнуть коньяка, который Номбе или Энском заботливо положили в мои вещи. Крепкий напиток развязал старику язык, а я воспользовался случаем выудить из него хоть что-нибудь. Так я узнал о требованиях, предъявленных королю Кечвайо английским правительством, и что король колеблется, подчиниться или дать отпор. Верховный совет племени на днях соберется в Улунди, где и будет принято окончательное решение. Тем временем происходил общий сбор всех полков, или, проще говоря, мобилизация. Нынешнее войско, как заметил Гоза, превосходило численностью то, каким командовал Чака.

Я спросил его, в чем я, мирный путешественник и давний друг зулусов, провинился, раз меня пленили и насильно привели в Улунди. Он не знал, так как не состоял в Совете короля, но, кажется, Кечвайо хочет использовать меня, их друга, в качестве посланника к белому народу. Я удивился, откуда король узнал о моем пребывании в стране, а он ответил, что Зикали каким-то образом его предупредил. Тогда его, Гозу, сразу же послали за мной. Больше он ничего не мог добавить.