Уго Чавес - читать онлайн книгу. Автор: Константин Сапожников cтр.№ 49

Огромность задач, которые поставил перед собой Чавес, его натура трудоголика, работающего часто в штурмовом порядке, нередкая противоречивость поручений (простительная для новичка-президента) — всё это Пенья переваривал с трудом. Несколько раз он срывался, вступал в полемику с Чавесом и с облегчением покинул президентский дворец, когда возник подходящий предлог: подготовка проекта новой конституции. В 2000 году Альфредо Пенья был избран столичным алькальдом.

Разработку экономической программы правительства ещё до президентских выборов Чавес поручил Хорхе Джордани(Хорхе Джордани — инженер-электрик по профессии, эксперт в области планирования. Учился в Италии и Англии.), который был его частым гостем в тюрьме. Джордани возглавил министерство координирования и планирования (Cordiplan). По мнению сторонников Чавеса, это был удачный выбор. Перед Джордани стояла сложная задача: с ограниченными финансовыми средствами в казне и низкими доходами от продажи нефти стабилизировать экономику, сломать «рентистскую» традицию государства, предотвратить угрозу платёжного дефицита, уменьшить инфляцию, рефинансировать внешний долг и т. д. Чавесу и его экономической команде предстояла капитальная починка (или полная замена) разболтанного до критического предела финансово-экономического «движка» страны, за что несли ответственность прежние «механики» — Кампинс, Лусинчи, Перес и Кальдера. Но этот очевидный вопрос — кто виноват? — недруги Чавеса оставляли за скобками. Зато множились насмешливые комментарии по поводу «экономических талантов» Чавеса и Джордани.

Компромиссный «квотный» характер носило назначение на пост министра труда и семьи Леопольдо Пучи(Леопольдо Пучи был студенческим активистом, кандидатскую степень по проблеме «Социология организаций» получил во Франции.), генерального секретаря MAS. За Чавеса проголосовало около полумиллиона сторонников этой партии.

Министром инфраструктуры стал бывший военный летчик Луис Рейес Рейес, участник событий 4 февраля 1992 года, один из активных организаторов «Движения Пятая Республика». Чавес представил его журналистам как «человека с огромным управленческим потенциалом, честного и испытанного патриота».

Из правительства Кальдеры Чавес «позаимствовал» только Марицу Исагирре(Марица Исагирре ранее представляла Венесуэлу во Всемирном банке и Международном валютном фонде, входила в правительственную делегацию, на которую было возложено ведение переговоров по «пересмотру» внешнего венесуэльского долга.). Она с июля 1998 года возглавляла министерство финансов, представляла Венесуэлу в Межамериканском банке развития. С Чавесом Исагирре проработала только пять месяцев и стала первым «правительственным дезертиром». Причина отставки: несогласие со стратегией государственных расходов, его «излишнего» крена в социальную сферу, что никак не совпадало с неолиберальными убеждениями Исагирре.

За годы нахождения у власти Чавес произвёл сотни министерских назначений и перестановок. Самым нестабильным было его первое правительство. Многие министры без долгих колебаний переметнулись в лагерь оппозиции. В стане яростных оппонентов Чавеса, помимо упомянутых выше Исагирре и Микелены, оказались Альфредо Пенья, Леопольдо Пучи, Игнасио Аркайя, заменивший Микелену на посту министра внутренних дел, генерал Франсиско Усон, возглавлявший министерство финансов.

Чтобы стать министром, Усон демонстрировал свою «боливарианскую принципиальность» и «нетерпимость» к коррупционерам Четвёртой республики. Чавес был уверен, что именно такой человек должен контролировать национальные финансы. Ещё накануне апрельского переворота 2002 года Усон истово клялся Чавесу в верности. Но в первый же день переметнулся к путчистам, сбросив маску «лояльности». Это он предложил заговорщикам «показательно» судить президента. Дескать, популярность Чавеса рухнет как замок из песка, если его унизить и заставить дрожать за свою жизнь. Когда стало ясно, что президент вот-вот вернётся, Усон поторопился во дворец, чтобы снова прикинуться «своим». Сотрудники охраны с презрением вытолкали из дворца ловкача в генеральских погонах.

В критические моменты своего «первого правительства» Чавес искал совета и поддержку у старшего брата Адана. Уго поручал ему всё, что не решался доверять другим. С братом можно было делиться сомнениями и переживаниями, спрашивать и получать честные, а не конъюнктурные ответы.

Можно сказать, что из-за родства с президентом Адан был «обречён» на выполнение самых сложных и ответственных политических поручений. Не на все предложения брата он давал «автоматическое» согласие. Так, он отверг попытку Уго выдвинуть его кандидатом на пост губернатора штата Мерида в 2000 году («Меня там знают, но я не уверен в победе»). Не дал согласия Адан и на своё назначение главным координатором боливарианских кружков. Их идеологическая разномастность, анархичность и нередкий экстремизм требовали человека с иным характером.

Однако за титаническую, почти неподъёмную, работу по реформированию «Движения Пятая Республика», превращению его во влиятельную, идеологически мотивированную партию Адан взялся с охотой. Он был хорошо знаком с трудами Ленина о партийном строительстве и понимал, что нельзя отдавать в чужие руки стратегически важную задачу по созданию организованной и дисциплинированной политической силы. В будущем эта партия должна стать для боливарианцев важнейшим инструментом удержания и укрепления власти. Адан начал работу с позиций «политического директора» в «MVR» и занимался ею практически без перерывов семь лет, увенчав её конкретным результатом — созданием Единой социалистической партии Венесуэлы (PSUV).

Самым трудным периодом в совместной работе братьев по консолидации «боливарианского проекта» были 1999–2002 годы. В правительстве, вооружённых силах, государственном аппарате, в экономике и финансах — везде были элементы «пятой колонны», которые идентифицировали себя с Четвёртой республикой и были враждебны всему, что символизировал Чавес. Ему предстояла сложная и долгая борьба, исход которой был непредсказуем. Всё приходилось начинать с нуля.

Развитие событий подсказывало: надо больше опираться на народ. В борьбе за власть — это решающий фактор. Попытки заинтересовать реформами привилегированные сословия — в их же интересах, чтобы предупредить кровавый революционный взрыв, — не встречали отклика и понимания. Их интересовало другое: охота за назначениями, выгодные контракты, коррупционные комбинации. Чавес стал «уходить в популизм», шаг за шагом перевоплощаясь в лидера возмущённых социальным неравенством народных масс.

В числе первых «нестандартных» шагов Чавеса на президентском посту было направление «письма солидарности» Ильичу Рамиресу Санчесу(Ильич Рамирес Санчес (р. 1949) был связан с палестинскими экстремистскими организациями. В 1970 году бросил учёбу в Университете им. П. Лумумбы в Москве и направился в Бейрут, чтобы установить контакты с палестинцами. Среди прочих преступлений обвинялся в убийстве двух полицейских и их агента в Париже в 1975 году. Долгое время скрывался, но в 1994 году был схвачен в Судане агентами французской разведки и переправлен во Францию. В 1997 году осуждён на пожизненное заключение. Два его брата — Владимир и Ленин — создали в Венесуэле Комитет по репатриации Ильича.), всемирно известному под псевдонимом «Карлос», а ещё больше — по остросюжетному фильму «Шакал», для которого венесуэлец послужил прообразом, но в весьма искажённой и примитивной форме. В фильме Ильич показан безжалостным аморальным террористом, для которого насилие — высшая цель жизни. Сам Ильич считал себя продолжателем дела своего отца, профессионального революционера, преподавшего сыну первые уроки конспирации. В открытом письме «Мой отец» по поводу его смерти в возрасте 90 лет Ильич так вспоминал о нём: «Да, он имел необычайные способности для организации военных заговоров. Он обучил меня правилам конспирации и помогал в практической деятельности подполья советами, как вести себя под неусыпным наблюдением разведывательных служб, как использовать их собственных агентов, особенно женщин, как не стать жертвой их цепкого прощупывания. Коммунист sui generis, мой отец с убеждением говорил, что без помощи военных Коммунистическая партия Венесуэлы никогда не сможет довести дело до революции. Только офицеры-патриоты “типа Насера” смогут взять власть, чтобы совершить революцию. История подтвердила, что он был прав».