Уго Чавес - читать онлайн книгу. Автор: Константин Сапожников cтр.№ 101

Хосе Висенте Ранхель так подытожил миссию Браунфильда в Венесуэле: «Он уезжает в ореоле поражений. Он не смог осуществить планы Вашингтона по усилению оппозиции и ослаблению Чавеса. За время пребывания Браунфильда в Каракасе положение Чавеса стало более прочным, его поддерживают 73 процента венесуэльцев, в то время как оппозиция оказалась в безвоздушном пространстве. Браунфильд превратился в заурядного аморального провокатора. Отчаявшись, он решил прибегнуть к самому грязному способу — стал подстрекать к сепаратизму в штате Сулия. Никто в прошлом не осмеливался на такое. Единственным успехом Браунфильда была раздача долларов бешеным и оголодавшим марионеткам из оппозиции».

Победу Уго Чавеса на президентских выборах 1998 года часто называют началом «левого поворота» Латинской Америки. Следом за ним, в начале 2000-х годов, появилась целая плеяда президентов, которых в той или иной степени можно отнести к левому лагерю. В Аргентине президентом стал Нестор Киршнер, при котором политика правительства развернулась лицом к нуждам социальных «низов». Его курс продолжила Кристина Фернандес де Киршнер. В Бразилии два срока успешно управлял страной лидер Рабочей партии Луис Инасио Лула да Силва, на смену которому пришла его соратница Дилма Руссефф. В Боливии президентом впервые был избран индеец Эво Моралес, профсоюзный лидер. Уругвай также сделал выбор в пользу выдвиженцев Широкого левого фронта — сначала Табаре Васкеса, потом — бывшего партизана Хосе Мухики. После шестнадцатилетнего перерыва президентом Никарагуа вновь стал лидер сандинистов Даниэль Ортега. В Эквадоре к власти пришёл политик левой ориентации Рафаэль Корреа. То же — в Сальвадоре, где в марте 2009 года президентом был избран кандидат от Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти Маурисио Фунес. В Перу со второй попытки президентский пост занял Ольянта Умала, которого считают левым националистом.

Была близка к повороту влево и Мексика. Но кандидат-левоцентрист Лопес Обрадор дважды проиграл выборы, хотя процент голосов за него был беспрецедентно высок. В Мексике считают, что поражение Обрадора было результатом фальсификаций. В Чили два срока подряд правили президенты-социалисты — Рикардо Лагос и Мишель Бачелет и, судя по всему, после четырёхлетнего перерыва Бачелет вернётся в Ла Монеду. Были прорывы влево в Парагвае и Гондурасе, но «непослушные США» президенты Фернандо Луго и Мануэль Селайя в результате государственных переворотов досрочно лишились своих постов.

Так что перемены, которые относят к «левому повороту», охватывают всё больше стран. Латинская Америка первой попала под вал неолиберализма, стала его испытательным полигоном. Спустя три десятилетия она же первенствует в отрицании рыночного фундаментализма, меняет направление развития. Огромный социальный долг, образовавшийся перед собственным населением, и отсутствие у государств эффективных рычагов и резервов (а подчас и политической воли) для изменения ситуации создали предпосылки для резкого поворота в настроениях избирателей, отказа в доверии ставленникам неолиберализма. Такова объективная почва выхода на авансцену альтернативных движений и лидеров.

В списке новых лидеров самым необычным, конечно, является Эво Моралес, первый индейский президент в стране, население которой на 75 процентов состоит из коренных народов кечуа и аймара. Заголовки статей о нём не отличались политкорректностью: «Эво из Боливии: лидер наркобаронов», «Визит кокаинового царя» и так далее. Англоязычные информационные агентства, как правило, негативно отнеслись к боливийскому президенту и к его «индейско-марксистскому Социализму XXI века», якобы списанному под копирку у Чавеса.

Появление на политической арене Эво Моралеса — такое же знаковое событие первых лет третьего тысячелетия, как и победа в США «афроамериканца» Барака Обамы. Пока что можно только гадать, чем в конечном счёте обернётся для США введение Обамы во власть, однако для Боливии реализация политических амбиций Эво Моралеса стала спасительным, стабилизирующим фактором. Кипящая многовековой ненавистью к «конкистадорам» индейская глубинка с надеждой поддержала своего кандидата в президенты. Он стал символом возрождения страны, которая разваливалась на глазах из-за продажности традиционной элиты, антинациональной приватизации, хозяйничанья иностранных компаний в экономике и удушающего, поистине жандармского контроля со стороны США над всеми сторонами жизни в Боливии.

Первая символическая церемония введения во власть Эво Моралеса была проведена по инкскому ритуалу на древних ступенях археологического комплекса Тиванаку. Событие стало эпохальным: в стране почти пять столетий не было правителя с индейской кровью. Вторая церемония — с вручением президентской ленты и жезла — проходила в стенах парламента. Эво не смог сдержать слёз радости, и вместе с ним — миллионы людей с индейской кровью от Огненной Земли до резерваций в США и Канаде. Уго Чавес стал главным союзником Моралеса. Поднимая индейскую тему, венесуэльский президент не раз подчёркивал, что победа Моралеса знаменует для Боливии и индейских народов Южной Америки воплощение надежды на возрождение: «Эво — прямой потомок Тупак Амару. Победа Эво стала победой Тупак Амару».

Легендарный индейский вождь долгие столетия был символом сопротивления коренных народов иноземным завоевателям. Он был схвачен испанцами и казнён в городе Куско в 1572 году. Обращаясь к тысячам рыдающих подданных, окружавших эшафот, Тупак Амару призвал их к молчанию и сказал: «Мать-земля, Пачамама, будь свидетельницей того, как враги проливают мою кровь!» Он верил в отмщение, возрождение народа, восстановление независимого индейского государства. Правда, затянулось оно на многие столетия.

После того как Боливией завладели «белые пришельцы», дискриминация коренного населения стала одной из причин экономической отсталости и политической нестабильности и, как следствие, — уязвимости страны, масштабных территориальных потерь, утраты выхода к морю. Все последние столетия индейские народы жили как бы сами по себе, вне времени и пространства, не ассоциируя своё бытие с цивилизацией «завоевателей».

Эво Моралес родился в 1959 году в забытом Богом селении аймара Исальяви, расположенном в 150 километрах от горняцкого города Оруро. Семья жила, даже по индейским меркам, в необычайной бедности, в голоде и лишениях. Эво вспоминал, как однажды в детстве они отправились с отцом в Оруро. Несколько дней шли пешком вдоль дороги, на транспорт денег не было. И вот — мимо промчался сияющий лаком и никелем туристический автобус, из которого вылетели на обочину оранжевые шкурки апельсина. Они так заманчиво пахли, что Эво подобрал их и съел: «Они показались мне очень вкусными».

Организаторские способности Моралеса впервые проявились, когда он собрал приятелей в поселковую футбольную команду, которая прославилась бойцовским характером в самых проигрышных ситуациях. Футболу Моралес обязан своим общественным продвижением: политическую деятельность он начал в спортивном профсоюзе. После службы в армии Эво занялся тем, чем занимались все окрестные крестьяне, — выращиванием коки. Листья этого кустарника несколько тысяч лет верой и правдой служат андским индейцам для подкрепления сил в условиях высокогорья (три-четыре тысячи метров над уровнем моря). Кока — важный элемент андской цивилизации, сохраняющий своё значение и в наш XXI век. Мешки с листьями коки — обычное дело на любом рынке Боливии. Криминализация «священного листа» началась с того момента, когда учёные научились извлекать из него хлоргидрат кокаина (в 1860 году) — один из самых известных наркотиков.