Леонардо да Винчи. О науке и искусстве - читать онлайн книгу. Автор: Габриэль Сеайль cтр.№ 46

Голый мужчина, 1504–1505 гг.

План его сочинения – один из обширнейших. Исходной точкой служит ему зачатие. Он описывает матку; он изучает зародыш, «его развитие и какой промежуток времени протекает от одной степени развития до другой». Это эмбриология. Затем он перейдет к росту ребенка и к законам, которым подчинено его развитие. Потом он опишет взрослых, мужчин и женщин. Все индивиды вида, различные по возрасту и полу, созданы из одинаковых элементов, тканей и органов. Он изучит то, что встречается у всех: кости, мышцы и сухожилия, нервы, вены и артерии, внутренности. Тело представляет собой живую машину с разнообразнейшей деятельностью; разложив ее на составные части, он покажет разнообразные позы и движения, которые видоизменяют ее форму: когда люди охвачены радостью и горем, гневом и ужасом; когда они взволнованы смехом, воплями и слезами, увлечены бегством и убийством; при всех действиях полезной работы, когда они ходят, прыгают, носят или тянут что-нибудь. Он закончит свое сочинение изучением функций глаза, уха и других органов чувств. Этот обширный план не остался мертвой буквой; он занимался его осуществлением в сочинениях, охватывающих почти тридцатилетний период времени ^[69].

Но словесное описание не может дать ясного представления об описываемом предмете: текст может служить только объяснением к рисункам, которые служили бы важным изображением действительности. В таком деле понимать – значит видеть. Рисунки заменяют непосредственное наблюдение, резюмируют его результаты, дают даже то, чего он само дать не может. «И если ты говоришь, что лучше заниматься анатомией, чем рассматривать такие рисунки, то ты был бы прав, если бы возможно было видеть на одном теле все то, что показывают рисунки; но со всем твоим умом ты только увидишь и узнаешь несколько вен. Я же для того, чтобы получить верное и полное представление об этих венах, диссецировал более десяти человеческих тел, разрушая все другие части, снимая до последней частицы все мясо, окружающее эти нервы, не проливая ни капли крови, разве только затрагивая едва видимые венозные волосные сосуды. Один труп не может пролежать столько времени – приходилось продвигаться постепенно и работать над столькими трупами, сколько требовалось для полного понимания, а затем я неоднократно повторял эти наблюдения, чтобы увидеть, какая получается разница».

Анатом должен ясно изобразить то, что он описывает. Для этого он должен дать многочисленные рисунки, которые попеременно представляли бы каждый орган со всех сторон, «как будто в твоих руках находится какая-нибудь часть тела и ты ее поворачиваешь и переворачиваешь, чтобы ясно узнать все, что тебе нужно знать». Леонардо сравнивает «эту космографию микрокосма» с той, которую «до него» Птоломей создал для великого мира. Его рисунки удивительны. Тогда еще не существовало анатомических атласов. Первые опыты в этом роде сделаны Иоанном Кетгамом, немецким медиком, жившим в Италии в конце XV века. Его рисунки воспроизводят ходячие ошибки. В атласе Магнуса Гундта, профессора медицины в Лейпцигском университете (1501 г.), обнаруживаются те странные понятия, которые имели тогдашние медики о расположении и форме внутренностей. И в этом отношении Леонардо является новатором. Его талант придает его глазу и руке точность инструмента, соединяющего в себе понимание и безошибочность. Знаменитый хирург Вильям Гентер (Hunter), который во время царствования Георга III видел оригиналы в королевской библиотеке, писал: «Я рассчитывал найти анатомические рисунки, сделанные художником ради целей его искусства; но, к великому своему изумлению, я увидел, что Леонардо имел всеобъемлющие и глубокие познания. Когда я принял во внимание старания, которые он прилагал ко всякой части тела, универсальность его гения, необыкновенные его познания в гидравлике и механике, внимательность, с какой он изучал и наблюдал все то, что должен был нарисовать, то я всецело убедился, что в его время он был лучшим анатомом в мире. Он был, без сомнения, первым, который ввел в практику нашей науки анатомические рисунки». Этот первый опыт был шедевром. Леонардо был основателем описательной анатомии.

Плод и очертания матки, 1510-1512 гг.

Плод и мышцы, прикрепленные к тазу, 1511 гг.

Он также положил основание сравнительной анатомии. Он был поражен сходствами, существующими между органами живых существ. Он намеревается сначала сопоставить в общих чертах похожих животных: человека с павианом, обезьяной и множеством других животных «чуть ли не одного рода (quasi di simile spezie)»; льва с его сородичами: пантерой, леопардом, тигром, кошками; лошадь с мулом, ослом и другими, у которых резцы имеются на обеих челюстях; быка с буйволом, оленем, ланью, косулей и т. п., которые отличаются рогами и отсутствием резцов на верхней челюсти. При сравнении похожих существ он не ограничивается изучением их организма, взятого в целом. Он применяет к сравнительной анатомии аналитический метод. Он берет орган, изучает его у разных пород, следит за его изменениями. «Опиши внутренности у человека, обезьяны и подобных им животных; смотри затем, какой вид они принимают у львиной породы, затем у рогатого скота и, наконец, у птиц». «Ты изучишь передние конечности каждого животного, чтобы показать, в чем они разнятся между собою; например, у медведя связки сухожилий пальцев ноги соединены на подъеме ноги… Я вспоминаю здесь, что должен показать, какая разница существует между человеком и лошадью, и то же самое относительно других животных; я начну с костей, перейду ко всем мышцам, которые без сухожилий начинаются и оканчиваются на костях, затем к мышцам, снабженным сухожилиями на одном или на обоих концах». Изучение аналогий приводит его к постоянному сопоставлению человека с животными, и он заходит так далеко, что помещает человека среди четвероногих: сначала, в детстве, он ползает еще на четвереньках; затем «ходьба человека совершается таким же образом, как у животных; последние передвигают свои ноги крестообразно, как это замечается при лошадиной рыси, а человек также двигает свои четыре конечности крестообразно, т. е. если он во время ходьбы передвигает правую ногу, то в то же время двигает левой рукой, и наоборот». Метод аналогий заставляет его утверждать, что все земноводные животные устроены по одному плану, что у всех находятся те же органы: крылья птиц и руки человека суть подобные органы. «Это легко [живописцу], который сумеет заставить человека сделаться всеобъемлющим, потому что у всех земноводных животных члены подобны, т. е. мускулы, нервы и кости, и [эти члены] различаются только в длине или толщине, как это будет доказано в анатомии».