Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Семанов cтр.№ 43

Как же отнеслись к подобной наглости Андропов и возглавляемое им ведомство? Ведь, по их терминологии, это была чистейшая «идеологическая диверсия», а ведь Пятое управление на то было и создано, чтобы с этим злом бороться, так как же они? Оказывается, они… тайно сочувствовали! О том есть позднее, зато красноречивое признание самого начальника «пятки» Бобкова:

«Наверное, многие хорошо помнят, какая шумиха поднялась в свое время вокруг альманаха «Метрополь». Идея его создания принадлежала группе московских писателей.

До этого, кстати, некоторые из них в соавторстве и самостоятельно при содействии Московского управления КГБ издали неплохие книги о работе московских чекистов.

Интерес к альманаху проявил американский издатель Проффер. За развитием событий внимательно наблюдали сотрудники посольства США.

Против издания альманаха выступило Московское отделение Союза писателей во главе с первым секретарем Ф. Кузнецовым. Он созвал расширенное заседание секретариата, на котором его поддержали человек пятнадцать, в том числе известные писатели, которые говорили о нецелесообразности выпуска альманаха как литературно слабого и в общем несостоятельного. Несколько человек говорили о том, что в альманах включена «антисоветчина», и требовали принять суровые меры в отношении авторов. Все выступления были опубликованы в писательской многотиражке «Московский литератор».

Возглавлявший Союз писателей СССР Г.М. Марков понимал сложность положения. Требование расправы над авторами «Метрополя» грозило расколом писательского союза, так как содержание альманаха и историю его создания мало кто знал, а потому одни считали, будто люди задумали выпустить хорошую книгу, а КГБ и чиновники запрещают, другие поняли, что это решила проявить себя таким образом новая группа антисоветчиков. Вокруг «Метрополя» закипели страсти.

КГБ еще до заседания секретариата Союза писателей предложил издать сборник. Мы понимали: вошедшие в альманах произведения – далеко не шедевры, а некоторые из них попросту неоригинальны. Но ничего страшного, несмотря на то, что альманах не грешил патриотизмом, мы в нем не находили и были убеждены: читатель сам разберется и сам все должным образом оценит. Мы не собирались вмешиваться, хотели только, чтобы все увидели, чего стоит пущенный кем-то слушок: «КГБ запрещает издание альманаха «Метрополь».

Помню наш двухчасовой разговор в кулуарах Колонного зала, где шла очередная партийная конференция, с Марковым и Кузнецовым. Мы просили не разжигать страсти и издать этот сборник, такой вопрос, считали мы, лучше решить по-писательски. Кроме того, многим и так было понятно, для чего понадобился «Метрополь» и политический скандал вокруг издания.

Однако секретариат правления Московской писательской организации уже вынес решение: «Метрополь» закрыть». Альманах в СССР так и не вышел.

Почему Феликс Кузнецов так смело пошел против Маркова и руководства КГБ, настаивавших на выходе «Метрополя»? Ларчик открывался просто – закрытия издания требовал член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь Московского горкома партии В.В. Гришин».

Ясно, что отставной генерал КГБ Бобков, перешедший позже на службу к председателю Еврейского конгресса Гусинскому, немножко лукавил в своих осторожных воспоминаниях, несколько преувеличивая свой «либерализм» и тем паче либерализм своего ведомства и косвенно его главы – Андропова. Но именно «несколько преувеличивал», подчеркнем эти слова! КГБ внимательно следил за сколачиванием «Метрополя», имея среди активистов и вокруг немало осведомителей. Но не только не помешал, но даже осторожно защищал. Почему же? Да только потому, что «метрополевцы» были из либеральных евреев, то есть как бы племянники Арбатова, Бовина и всех прочих из ближайшего окружения Юрия Владимировича. И он уж никак не мог оставаться в неведении о тех острых идеологических делах, о которых болтала вся Москва и шумели радиоголоса. Нет, верный Бобков, безусловно, действовал с его согласия.

Обратим внимание также на одну краткую, но важную проговорку Бобкова, он относит московского партначальника В.В. Гришина к числу «консерваторов» (а они с Андроповым, значит, «либералы»!). Ко времени издания воспоминаний генерала КГБ больной Гришин уже скончался, выкинутый на унизительную пенсию. Однако с Андроповым у него были и в самом деле не очень ладные отношения. Простоватый советский работяга, железнодорожник из Серпухова, Гришин, действительно, был за Советскую власть и хитросплетений Андропова не понимал и ему подыгрывать никак не хотел. Это вскоре проявилось.

Тут самое время напомнить о «прогрессивном Западе». С конца пятидесятых годов все случаи более или менее острых выступлений еврейско-демократических деятелей получали там шумный и неизменно восторженный отклик. Даже жалкие поделки Евтуха или какого-нибудь Гладилина, чья популярность давно уже выветрилась на родине, даже им создавали по «голосам» ореол борцов и страдальцев. Напротив, русское возрождение и его деятелей замалчивали, а в редких случаях снисходительно похлопывали по плечу. Даже арестованные «христиане-социалисты» в Ленинграде или деятели «Веча» в Москве, действительные «страдальцы» по терминологии «голосов», даже о них упомянули только много лет спустя, когда их роль уже завершилась. Круг деятелей «МГ», часто очень талантливых, не замечали вовсе, и это несмотря на то, что именно их годами поносила официальная идеологическая власть! Нет, не они, а процветающий миллионер Евтушенко или международный делец Любимов объявлялись «русскими» и «гонимыми»! Как видно, борьба за «разрядку» шла согласованно и дружно с обеих сторон.

Несмотря на поношения со Старой площади и с другого берега Атлантики, русское возрождение развивалось и ширилось. На исходе указанного периода появились уже прямые политические выпады с вполне определенными – и высочайшими! – адресами. Хулиган Шевцов выпустил роман «Набат», где значился «вымышленный персонаж» Мирон Андреевич Серов, которого именовали «крупным государственным деятелем», – зашифровка имени Михаила Андреевича Суслова была слишком уж прозрачной. Далее в романе появлялась его супруга Елизавета Ильинична, директор медицинского заведения, которая покровительствовала «сионистам». Реальную супругу Суслова звали именно так, и она много лет возглавляла стоматологический институт. Кажется, яснее ясного, но… подобной наглости идеологические надзиратели «не заметили», исходя, видимо, из наставления самого Суслова, высказанного им на Секретариате ЦК при снятии Никонова: «не надо привлекать внимание». Шевцов вскоре в другом романе (какое уж там было художественное исполнение, неважно!) изобразил отставного политработника Леонида Брусничкина, явно нехорошего человека, снабженного соответствующей супругой, о герое делались и иные выразительные намеки.

Примерно тогда же появилось стихотворение давнишнего молодогвардейского сотрудника Серебрякова (о качестве поэзии опять не будем говорить) под названием «Черные полковники». Сделав притворную отсылку в сторону Греции и Чили, автор и издатели рискнули напечатать следующие строки: «Домашними любуются муарами и корешками непрочтенных книг и плачут над своими мемуарами, поспешно сочиненными за них», а далее поэт скорбел, что «боевые старые фельдмаршалы при них уже навытяжку стоят». Простенькая маскировка с упоминанием «полковников» во множественном числе никого не могла обмануть, а кроме того, в Греции и Чили, как известно, нет «фельдмаршалов», тем паче «боевых». Стихи заканчивались грозным пророчеством: «черные полковники всегда кончают жизнь как уголовники». И опять Андропов и Суслов все молча проглотили. Почему же? Куда смотрело их всевидящее око?